Людмила Бирюк - Карнавал обреченных

— Погодите, сударыня… Откуда у вас этот шарф?

Сандра испуганно заморгала.

— Почему вы спрашиваете, князь?

— Да потому, что это шарф моей покойной сестры!

Актриса мгновенно протрезвела и сбросила с плеч розовую прозрачную ткань, словно та обожгла ее.

— Вы ошибаетесь… Этого не может быть!

Подхватив шарф, Володя стал перебирать его и, найдя возле каймы две крошечные вышитые буковки, показал Сандре.

— Извольте взглянуть на монограмму, сударыня: «НП» — Натали Печерская!

Машинально взяв воздушную ткань дрожащими руками, Сандра попыталась разглядеть монограмму, но слезы застилали ей глаза. Печерский не сводил с нее пристального взгляда.

— Как попал к вам шарф Натали?!

Сандра вздрогнула и отвернулась. Потом, после долгого молчания, произнесла едва слышно:

— Поверьте, князь, я тут ни при чем. Это всё он, этот ужасный человек…

— Кто — он?

— Бакланов, — с трудом выдавила она из себя.

Володя, подвинув стул, сел напротив.

— Расскажите мне всё по порядку. Всю правду.

Она судорожно вздохнула.

— Бывает такая правда, что лучше ее не знать. От нее вам станет еще тяжелее, князь.

Печерский покачал головой.

— Как бы ни был ужасен ваш рассказ, мне необходимо его выслушать. Я должен знать, как погибла моя сестра.

Сандра отрешенно взглянула на него и тут же потупила взор. Некоторое время она молчала, словно борясь с собой, потом тихо промолвила:

— Ваша сестра жива.

Печерский отшатнулся от нее.

— Сударыня, это жестоко! Вы слишком много пили сегодня.

— Да полно! Вы еще не видели меня пьяной. Я знаю, что говорю.

И она рассказала Володе, как год назад во время бури Бакланов подобрал на мостовой Натали, лежавшую без чувств возле обломков разбившейся кареты, и привез в этот дом. А потом надругался над ней…

— Он вернулся ко мне в гостиную и с гордостью похвалялся своей победой. Потом послал меня узнать, в каком состоянии находится княжна. Я отправилась к ней, открыла дверь и обомлела от ужаса. Натали стояла на краю карниза и смотрела вниз, на разлившееся вокруг море. Во время наводнения вода поднялась до второго этажа. Не помня себя от ужаса, я схватила княжну за руку и стащила на пол. Она билась в рыданиях и проклинала меня за то, что я не дала ей умереть. Не помню, как мне удалось заставить ее замолчать и объяснить, что Бакланов не стоит ее смерти. Когда она немного успокоилась, я отвела ее на мансарду и попросила подождать. А сама вернулась к Бакланову и сказала, что княжна утопилась. Он не на шутку перепугался, отворил окно и стал кликать лодочника. Мне казалось, что он собирается искать тело Натали, но, когда подплыла лодка, Бакланов забрался в нее и был таков. К утру вода спала. Я сказала Натали, что опасность миновала и она может отправиться домой. Но она не слушала меня, только плакала и говорила, что ее жизнь кончена. Идти ей некуда… Она опозорена навеки и не желает видеть никого: ни брата, ни князя Репнина. Я не знала, как поступить… И тут мне пришла в голову неожиданная мысль. Вы, наверное, видели храм Святого Сампсония, который стоит недалеко отсюда? При храме есть женский монастырь. Вот туда-то я и отвела Натали. Матушка игуменья приняла ее ласково и спросила, по доброй ли воле княжна приняла столь важное решение. Натали уверила настоятельницу, что пришла добровольно, и стала просить принять ее в послушницы. Она боялась только, что может оказаться недостойной столь высокой чести, ибо на ней теперь лежало несмываемое пятно. Игуменья успокоила ее и сказала кротко: «Никакой прежний моральный образ жизни в миру не препятствует христианке вступить в монастырь с целью спасения души».

Сандра замолчала.

— Что было дальше? — нетерпеливо спросил Володя.

— А дальше… ничего не было. Игуменья увела княжну, и больше я ее не видела.

— И вы молчали целый год?! Если бы я случайно не увидел этот шарф, то до сих пор считал бы сестру мертвой!

— Князь, мне больно это говорить, но для вас, для Репнина, для всей земной суеты Натали умерла.

— Нет, еще не всё потеряно. Послушница может вернуться в мирскую жизнь. Я вытащу ее из этой обители!

Не прощаясь, Володя покинул зловещий дом, в котором произошло столько несчастий. Несмотря на то что уже наступили глубокие сумерки, он отправился в Сампсониевский монастырь, добился аудиенции с матушкой настоятельницей и, назвав себя, рассказал ей о том, что случилось с Натали.

Игуменья знала эту ужасную историю, потому что Натали не раз исповедовалась ей, но выслушала Володю со вниманием и глубоким участием.

— Да поможет Бог вам и вашей сестре! Вы похожи на нее, не только лицом, но и доброй, честной душой. Чего вы хотите, сын мой?

— Матушка! Натали — молодая девушка. Она красива, богата, ее жених — один из самых блестящих гвардейских офицеров России! Он не знает о том, что его невеста жива, и продолжает искренне оплакивать ее… Натали должна вернуться в светскую жизнь!

— Человек приходит к Богу добровольно. И поскольку ему дана свободная воля, он может сам выбрать, остаться ли ему в монастыре или жить в мире. Нужно проверить себя, такой выбор не принимается в одночасье.

— Но ведь прошло уже больше года!

Игуменья смиренно и ласково улыбнулась ему, как мать улыбается неразумному ребенку. По ее лицу Володя понял, что для монастыря год — это миг. Он смутился и робко попросил:

— Матушка, позвольте мне встретиться с Натали. Надеюсь, она всё еще носит это имя?

— Ее зовут Наталией. Другое имя она получит, если станет инокиней. Но главное не в том… Подумайте, следует ли вам встречаться с сестрой? Кто ради Бога отрекается от мира, тот становится на путь духовной жизни. Ваша сестра отреклась от зла и земных страстей, ее раненая душа постепенно выздоравливает. Встреча с вами может снова растревожить ее.

— Умоляю вас, матушка…

После долгого молчания настоятельница позвонила в колокольчик. Тут же вошла старуха-привратница в черном одеянии.

— Передайте послушнице Наталии, что ей разрешено свидание с братом. Если она желает его видеть, пусть придет.

Старуха поклонилась и исчезла за тяжелой дубовой дверью. Бесконечно долго тянулись минуты ожидания. Игуменья хранила молчание, и от этого становилось еще тяжелее. Когда привратница, наконец, снова появилась в приемной, Володя по ее лицу понял, что увидеться с сестрой ему не суждено.

— Послушница Наталия просила передать, что помнит и любит своего брата. Она будет молиться за него, так же как и за всех братьев и сестер во Христе…

В отчаянии он взглянул на настоятельницу, которая сочувственно развела руками. Молодой князь простился и медленно направился к выходу.

— Володя! — вдруг раздался за спиной родной голос.

Он обернулся и увидел Натали.