Алексей Шебаршин - Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры (сборник)

Мы были приглашены войти в дом, где нас приветствовал управляющий сахукара – крупный, толстый человек, очень похожий на того купца, которого я придушил и чей товар теперь мы намеревались продать. Увидев толстяка, я невольно попятился назад в изумлении от такого сходства, однако, быстро придя в себя, я принял его вежливое приглашение присесть на ковер рядом с отцом и немного обождать.

Через пару минут пришел сам сахукар – бледный высокий человек с тревожным выражением в глазах. По его приказанию слуги стали разворачивать тюки и доставать их бесконечное и драгоценное содержимое. Мы не торопясь выбрали несколько вещей, постоянно расспрашивая о ценах на все, увиденное нами, и тщательно запоминали их, а затем сказали, что завтра придем еще раз, но уже с деньгами, чтобы расплатиться за выбранный нами товар. Сахукар стал было настаивать, чтобы мы взяли приглянувшиеся нам вещи с собой прямо сейчас, поскольку он готов подождать с уплатой до завтра, а Мохан Дас выразил готовность поручиться за нас, однако мы, по вполне понятной причине, вежливо, но твердо отказались от этого предложения. Мы пообещали прийти на следующий день с самого утра, принести с собой деньги и, лишь заплатив, забрать свой товар, чтобы не подвергать ненужному испытанию доверие к нам уважаемого сахукара.

Мохан Дас проводил нас до самого караван-сарая, где мы остановились вместе с отцом. Отец дал ему за его труды серебряную рупию и попросил его зайти за нами с утра пораньше.

– Ну что же! Я доволен, – сказал отец. – Наши товары, как ты приметил, ничем не уступают тому, что мы видели у сахукара и, судя но ценам, которые он назвал, мы выручим немало денег, если сможем удачно продать то, что послала нам Кали.

На следующее утро к нам в караван-сарай пришел Мохан Дас.

– Умеешь ли ты хранить тайну? – строго спросил его отец.

– Если прикажет мой господин, – ответил индус, внезапно побелевший от страха и задрожавший всем телом, – то да, конечно да! Но почему вы спрашиваете меня об этом, да еще с таким суровым видом? Я ни в чем не виновен! Пожалейте меня… Я простой, бедный человек и недостоин стереть пыль с ваших сапог.

Увидев, как в гневе и изумлении смотрит на него отец, Мохан Дас бросился ниц и впрямь стал тереться лбом о землю у ног моего отца, воя самым постыдным образом.

– В чем дело?! – воскликнул отец, пнув ногой Мохан Даса. – Ты совсем потерял свой разум, что ли? Клянусь Аллахом, встань! Ты что, решил, что раз я спросил тебя об умении хранить тайну, то тут же перережу тебе глотку?

– Не говорите так, мне страшно, – взвыл Мохан Дас, закрывая лицо руками. – Я ничтожный червь, я менее собаки – зачем моему господину резать мне горло?!

– Нет, это уж слишком! Любая блоха и то отважнее тебя. Выкиньте этого сына паршивой курицы на улицу и надавайте ему туфлей по губам, а мы найдем себе другого посредника.

– Прости меня, благородный господин, – взмолился индус, смекнувший, наконец, что мы желаем лишь вновь прибегнуть к его услугам, не более, – прости меня за глупость! Просто ваш внезапный вопрос о тайне показался мне таким страшным, что все мои внутренности перевернулись вверх дном. Теперь я вижу, что никто не хотел причинить мне вреда.

– Причинить вред? Тебе? Такому жалкому созданию? Вот еще! – сказал мой отец, угрюмо посмотрев на Мохан Даса. – Сядь! Слушай, если ты пришел в себя. Я купец и раньше никогда не был в вашем городе, однако в Дели я узнал, что здесь можно неплохо продать кое-какой товар. Вот я и привез сюда разные ткани, но поскольку я не знаю цен, то и нанял тебя, чтобы посмотреть, почем идет такой же товар здесь. Понял? Ты поможешь мне продать их?

– Конечно, несомненно! – воскликнул индус в восторге и облегчении. – Нет ничего проще! Надеюсь, что мой господин не забудет вознаградить своего слугу?

– Ты получишь пять монет с каждой сотни рупий проданного товара. Этого тебе хватит?

– Вы щедры, как раджа! – сказал Мохан Дас. – Можно ли мне взглянуть на товар?

– Обязательно. Вот он, – с этими словами отец велел внести тюки, которые один за одним были развязаны, а их содержимое показано посреднику.

– Ну что же, товар и впрямь отменный, – сказал Мохан Дас, осмотрев все. – Уверен, что многое мы сможем продать прямо сейчас, а остальное, пожалуй, в течение нескольких дней. Сколько еще вы пробудете в Хайдарабаде?

– Не знаю. Это зависит от некоторых обстоятельств, которые не в моей власти, – ответил отец. – Если я не продам здесь все, то заберу остальное с собой в Пуну.

– Ладно! – согласился индус. – Позволено ли мне составить список товара? Сегодня я обойду всех знакомых торговцев, а завтра дам вам знать о ходе дела.

– Поступай, как считаешь нужным, – отец протянул ему десять рупий. – Вот тебе на текущие расходы. Ступай! Увидимся завтра здесь же и в то же время.

– Видел ли ты когда-нибудь такую жалкую тварь?! – спросил меня отец, когда Мохан Дас ушел. – Право же, у меня чесались руки придушить его на месте, чтобы избавить мир от этого несчастного труса.

– Бог с ним! – сказал я. – Он не стоит того, чтобы о нем беспокоиться. Впрочем, неужели ты позволишь ему уйти с такими деньгами, которые пообещал ему за сделку?

– Нет, конечно! Ты, я думаю, понимаешь, что надо будет с ним сделать?

– Отлично понимаю. Предоставь это мне, отец. Одно только неясно – куда его девать, если ему придется окончить свои дни здесь, в караван-сарае?

– Здесь и закопаем, не забудь только заранее предупредить наших могильщиков. Ну ладно, сынок, теперь, как договаривались, возьми с собой пару наших людей и сходи в город, попробуй получить деньги по векселям того самого сахукара, Камаль Хана, однако будь настороже. Я же пока вздремну немного.

Я взял с собой одного из наших людей, Моти Рама, и мы отправились в город. Мы решили, что следует опять пойти к мечети Чар Минар, ибо скорее всего именно там мы найдем кого-нибудь, кто смог бы разобрать векселя, захваченные нами в багаже сахукара Камаль Хана.

Вскоре мы заметили тощего, плохо одетого и голодного с виду человека, между ухом и тюрбаном которого было вставлено несколько отточенных перьев для письма, а под мышкой торчал свиток чистой бумаги. Портрет дополняла чернильница, свисавшая с плеча этого писца.

– Подойди-ка сюда, братец, – позвал я его. – Ты умеешь читать на гуджарати?

– Благородный господин! Я умею не только читать, но и писать на гуджарати – это мой родной язык. Что прикажет мне ваша милость? – торопливо ответил человечек.

– Ничего особенного. Просто я хотел бы знать, что написано в этом векселе. Взгляни.

– Этот вексель выписан в пользу Камаль Хана – так зовут вашу милость, я полагаю, – на получение суммы в четыреста рупий от господина Гопалчанда Вишнучанда, проживающего на Бегум Базаре. Вексель выписан Бири Малом из Нандияра и должен быть оплачен в течение десяти дней с момента предъявления.