Виталий Гладкий - Повелители волков

— Мне это известно, маг, — раздраженно сказал царь. — С детских лет.

— Несомненно, — утвердительно закивал старец. — Но есть кое-что, о чем юный отрок, пусть и будущий царь, не задумывался. Йима сделал все так, как советовал Хормузд. Но потом, после длинной зимы, пришел всемирный потоп. И почему-то никто не задался мыслью: а где же Йима построил вар? В какой местности? Ведь у нас здесь в основном равнинные места, а горы не очень высокие.

— А как насчет упомянутой прорицательницей горы Альбордж?

— Вот в этом и заключается весь смысл ее предсказания! Есть две горы Альбордж — в твоих владениях, царь, и в горах Каф [33] Каф — Кавказский хребет; Альбордж — гора Эльбрус. . Как раз там гора — очень высокая гора! — с таким названием существует издревле, со времен сотворения мира. Разные народы называют ее по-разному: Огненная Гора, Белоснежная Гора, Гора Берс, Гора Кингу, Гора Бога. И именно там Йима Сияющий построил свой вар, а затем оставил один из двух священных предметов, которые дал ему Хормузд, тем самым подтвердив его царственную власть — плеть, украшенную золотом, и золотой рог.

— Ты хочешь сказать?..

— Да! Иди, великий царь, к Горе Бога и найди там царскую Хварну!

Дарий вдруг почувствовал необыкновенное воодушевление. Оракул никогда не ошибается! Тут он вспомнил судьбу Камбиза. Да, все верно! Нужно идти к горе Альбордж. Собрать сильную армию — на это придется потратить не меньше года — и в поход. Царь, конечно, знал, что на северном берегу Ахшайны есть племена заморских саев, но что могут дикие варвары противопоставить его огромному войску? Горы Каф не так уж и далеко, и он за пару месяцев управится.

С этими бодрящими душу и тело мыслями Дарий и покинул оракула Зервана. Богатые дары повелителю судьбы — слитки серебра, драгоценная посуда, меха и ковры — «бессмертные» сложили горкой возле водоема; там же лежали мешки с зерном и кругами вяленого сыра, а также стояла кадушка с медом. Не забыл царь и про вино. А в загородке тоскливо мыкались остальные два жертвенных барана, боязливо принюхиваясь к запаху крови третьего — его уже вытащили из пещеры и положили на камни возле разделочной доски.

— Царь очень щедр, — заметила прорицательница, жадным взглядом окинув дары.

— Да, бараны нам весьма кстати, — рассеянно ответил маг, снимая шкуру с жертвенного животного. — Мы давно не ели мяса. Народ начал забывать Зервана, а цари не каждый день приезжают сюда, чтобы узнать пророчества и пожертвовать на оракула.

— Зачем ты отправил Дария к горам Каф?

— Но ты ведь сама напророчествовала гору Альбордж… — Маг хитро улыбнулся.

— Не знаю… вырвалось как-то само собой. — И тут же прорицательница поправилась: — Так сказал Зервана. Я всего лишь передала его слова. Но мне и в голову не могло прийти, что есть еще одна гора Альбордж.

— Да, есть. А почему я отправил Дария к горам Каф… Дарий мечтает о большой славе. Но по происхождению он из параллельной ветви Ахеменидов — внук Ариарамна, брата царя Кира Великого. Но род Кира через брак с домом Киаксара приобрел значительное количество мидийской крови, а потомки Ариарамна остались чистокровными персами. Вот Дарию и захотелось, чтобы боги подтвердили его царскую сущность. Так почему бы не помочь ему в этом благородном деле? Великий Кир и Камбиз завоевали много народов и племен. Дарий присовокупил к их завоеваниям еще несколько стран и стал править половиной мира. Из просвещенных государств осталась лишь одна Эллада, но она крепкий орешек, и Дарий пока не готов его раскусить. Поэтому пусть до поры до времени оттачивает свое воинское искусство на варварах. Это полезно во всех отношениях.

— Ты хочешь сказать, что на горе Альбордж нет царской Хварны? Что ты солгал царю?

— Не смотри на меня с упреком. В моих словах не было ни капли лжи. Я рассказал ему лишь то, о чем повествуют древние предания. Йима действительно построил свой вар в горах Каф, и там же он оставил священные предметы Хормузда. Один или оба — про то история умалчивает. Если уж царю так приспичило заполучить царскую Хварну, то пусть найдет ее. Путь ему указан.

— А если не найдет? Что тогда будет с твоей головой?

— Мне ли об этом печалиться? Никто не вечен. Нам ли это не знать… — Тут старец хитро улыбнулся. — Думаю, что этот поход принесет Дарию столько разных хлопот, что ему будет не до какого-то никчемного мага. Он думает, что сможет завоевать весь мир, ему мало половины. Это заблуждение. Боги предпочитают равновесие. И когда оно нарушается, то нарушитель жестоко наказывается. Я ведь не зря ему начал говорить о том, что Зерван породил царя света Хормузда и царя тьмы Ахримана. Тем самым великий бог уравновесил человеческие страсти, которыми управляется земной мир. Но Дарий меня не понял. Да и не мог понять — каждому свое…

Прорицательница сокрушенно покачала головой, чисто мужским жестом огладила бороду и принялась помогать старику. Над скалами постепенно поднимался опушенный косматыми седыми тучами алый солнечный диск, предвещавший непогоду и сильный ветер.

Спустя три недели после начала осеннего Торжища Борисфенитов в гавань Ольвии вошли два больших грузовых судна в сопровождении диеры — двухпалубного боевого корабля. Сбежавшийся на причал народ рассматривал их со сдержанным гулом — грузовые посудины мало походили на суда эллинов и напоминали своими обводами круглую ореховую скорлупу.

Боевая диера была длиннее, уже и выше грузовых суден. Гребцы располагались на двух палубах для большей скорости, а над ними возвышалась узкая площадка, защищенная щитами, с которой воины во время битвы обстреливали врага из луков и забрасывали дротиками. Но главным оружием был грозный таран, обитый медью и поднятый над водой. На диере находились воины охраны каравана, не менее полусотни человек. Судя по их количеству, груз на судах был очень ценен.

Вскоре все разъяснилось — в Ольвию прибыл богатый финикийский купец. Обычно финикийцы торговали медью, серебром, оловом, слоновой костью, но главным их товаром была краска — тирский пурпур, ценившийся на вес золота, а также ювелирные и стеклянные изделия, в том числе зеркала. Прибытие купца из Ханаана (так финикийцы называли свою страну) вызвало гордость не только у горожан, но и у магистрата, — финикийские купцы всегда были желанными гостями в портах Эллады, а уж про различные города-полисы, созданные метрополией на берега Понта Эвксинского, и говорить не приходилось.

Купец оказался весьма представительным мужчиной — рослым, бородатым, с обветренным лицом, загорелым до черноты. Его одежда была смесью платья финикийского и персидского кроя. Нужно сказать, что своим восточным одеянием финикиец произвел сильное впечатление на ольвиополитов.