Гарри Тертлдав - Оружие юга

— Это кажется удовлетворительным для нас, — сказал он, добавив: — Мы также должны будем проконсультироваться с нашим президентом.

— Вам это сделать просто, — сказал Стэнтон. — А мы, как собаки, привязанные к проволочному поводку.

Его голос действительно прозвучал, как рычание. Ли улыбнулся. Батлер сказал: — Лучше быть собакой на проволочном поводке, чем собакой, гуляющей свободно, как Форрест в июне прошлого года.

— Я надеюсь, господа, что из этого кабинета мнение генерала Батлера не выйдет за его пределы, — быстро сказал Ли. Батлер не был джентльменом; он демонстрировал это каждым своим действием во время войны, и сегодня продемонстрировал своими грязными словами, направленными на Джуда Бенджамина. Но Натан Бедфорд Форрест, судя по всему, не был джентльменом и подавно. Если он услышит, как обозвал его Батлер, он не будет возиться с тонкостями официального вызова. Он просто пристрелит Батлера… как собаку.

Федеральные комиссары встали, раскланялись и вышли. После их ухода Александр Стивенс сказал: — Прошу меня простить, генерал, господин министр, но я вынужден покинуть вас, оставляя консультацию с президентом в ваших, без сомнения, умелых руках. Мы с президентом, всегда сохраняя наше уважение друг к другу, достаточно часто не могли прийти к согласию в последнее время, и сейчас вряд ли сможем легко говорить друг с другом без трения. Всего вам хорошего, увидимся в среду.

С трудом выбравшись из своего кресла, он вышел из кабинета.

Бенджамин и Ли подошли к лестнице в апартаменты Джефферсона Дэвиса. — Нелепо, не правда ли, — сказал госсекретарь, — что четыре года назад Бенджамин Батлер предпринимал все, что в его силах, чтобы сделать Дэвиса кандидатом от Демократической партии в президенты. Интересно, где мы все были бы сегодня, если бы ему это удалось?

— Где-то в другом месте, явно не здесь, я думаю, — ответил Ли, любуясь тем, как беспристрастно Бенджамин говорит о человеке, который оскорбил его. Интересно, знает ли Бенджамин истинное происхождение людей из Ривингтона; после разговора с Андрисом Руди он часто задумывался об изменчивости истории. Прежде, чем он смог придумать, как бы узнать об этом, они с госсекретарем дошли до двери президента. Дэвис выслушал их отчет, а затем сказал: — Все, как я и ожидал. Мэриленд будет стоить нам еще одной войны, и сделает США нашим вечным врагом, даже если мы захватим его. Точно то же самое насчет отделившихся округов Вирджинии.

Он не упомянул о том, в чем Ли видел проблему — что теперь Западная Вирджиния по сути находится в начале внутренней войны. Это была боль для любого южанина.

— Я думаю, что мы утвердимся насчет индейских территорий, в конце концов, — сказал Бенджамин.

— Что касается остального, что тут можно сказать? Кентукки не так важны для нас, хоть я и родился там. — Дэвис нахмурился. — Неплохо было бы завладеть Нью-Мексико, Аризоной и Калифорнией заодно. Железная дорога через континент, несомненно, скоро будет, и я хотел бы, чтобы она прошла по южному маршруту. Но опять же, это будет очень трудно. В настоящее время эта земля у федералов, и мы должны будем либо завоевать ее, либо, несмотря на наше нынешнее плачевное состояние финансов, купить ее у них, если они будут готовы продать. Возможно, мы сможем договориться с императором Максимилианом о постройке дороги от Техаса до тихоокеанского побережья Мексики.

— Лучше бы, если вся трансконтинентальная железная дорога пройдет по нашей собственной территории, — сказал Бенджамин.

— Нам придется сражаться, чтобы сделать тысячемильный участок этой территории нашим собственным, — заметил Ли. — Стэнтон уже отмечал сегодня утром, что наша логистика оставляет желать лучшего, хоть у нас и есть несколько промежуточных станций на транс-Миссисипи. Кроме того, без войны с Соединенными Штатами мы не закрепим наши западные границы…

Джефферсон Дэвис вздохнул: — Я боюсь, что вы, вероятно, правы, сэр. И даже, имея автоматы, нам просто необходимо сначала восстановить страну, а уж затем думать о дальнейшей борьбе. Ну что ж, хорошо. Если мы не сможем договориться с северянами о Нью-Мексико и Аризоне, мы обойдемся без них. А вот с Кентукки и Миссури так не получится.

— Соединенные Штаты не отдадут их, — предупредил Ли. — Об этом ясно сказал Линкольн, когда я был в Вашингтоне, да и его комиссары проявили непримиримую позицию по этому вопросу во второй половине дня.

— Я не буду покорно уступать им во всем, — сказал Дэвис. — С ними мы должны говорить уверенно, да и не все зависит только от Соединенных Штатов. Независимо от них, баланс сил склоняется в другую сторону. Мы должны развивать особо ценные мануфактуры, которые возникли в Луисвилле и в других районах Огайо. Мне бы не хотелось, чтобы, покончив с войной, мы остались нацией, состоящей исключительно из земледельцев, чтобы в будущем США подавляли нас своим промышленным превосходством.

— У нас есть есть, конечно, ривингтонцы, чтобы помочь нам с нашими заводами, — сказал Бенджамин. — Но тогда они могут подмять нас под себя.

Он все знает, подумал Ли. Дэвис сказал: — Ривингтонцы как бы и с нами, но они не наши. Если настанет день, когда их цели и наши, возможно, разойдутся, я хотел бы, чтобы конфедераты к тому времени были в состоянии доказать свою состоятельность, как независимо от них, так и от севера.

— Это кажется мудрой предосторожностью, — согласился Бенджамин.

Дэвиса в данный момент не слишком интересовали ривингтонцы; его главной заботой были переговоры с Соединенными Штатами. Он вернул разговор обратно к этим переговорам: — Как федералы восприняли вопрос о возмещении ущерба на двести миллионов?

— Шумно, — ответил Бенджамин, что заставило президента рассмеяться. Государственный секретарь продолжал: — Стэнтон заявил, что даже четверти будет много.

— Это означает, что Соединенные Штаты могли бы заплатить четверть этой суммы или даже больше, — сказал Дэвис. — Даже пятьдесят миллионов в звонкой монете будет более ценным, чем все наши банкноты сейчас, и сможет значительно повлиять на их курс, что в свою очередь, поможет удерживать цены на более реалистичном уровне. Джентльмены, я полагаюсь на вас, чтобы вы смогли выжать как можно большую сумму из северной казны.

— Мы постараемся, господин президент, — сказал Ли.

— У меня есть полная вера в ваши способности, а также в способности мистера Стивенса, хотя мы часто не в ладах друг с другом, — Джефферсон Дэвис сказал это почти теми же словами, что использовал вице-президент, описывая их отношения. Дэвис продолжал: — Теперь я хочу обратиться к другим вопросам, затрагивающим наше государство, в частности, это последнее письмо от британского министра о перспективе нашего участия в военно-морском патрулировании у берегов Африки, направленном на пресечение работорговли. Вы уже видели его, мистер Бенджамин?