Виталий Гладкий - Ушкуйники

Однако причины столь странного его поведения вскоре выяснились. Причем при допросе варвара неожиданно даже переводчик не понадобился, и жрецы-правители буквально онемели, услышав первые слова пленника. Он говорил… на древнем наречии их предков! Наречии, которое сейчас мало уже кто из атталантов помнил и понимал, кроме самих жрецов, ибо оно сохранилось лишь в качестве храмового языка, служившего для вознесения молитв Светозарной Атт.

«Через двенадцать лун на месте вашего мерзкого острова останется болото! – прокаркал тогда пленник, глядя правителям Атталанты прямо в глаза, и торжествующе расхохотался. Потом зловеще повторил: – Запомните: через двенадцать лун!» И замолчал. Он сказал все, что должен был сказать. Он выполнил свою миссию, ради которой, собственно, и сдался в плен без малейшего сопротивления.

Пытали его потом долго. Причем самые искусные заплечных дел мастера. Но варвар лишь заливался безумным смехом и хрипел: «Через двенадцать лун! Запомните!!! Двенадцать лун!..» С этими же словами колдун пошел и на казнь, с ними же улетел и в пропасть, на дно которой атталанты сбрасывали всех приговоренных к смерти…

«Прошло одиннадцать лун… – подсчитывал в уме Аатум. – Начало конца? Нет, не верю! То был просто бред сумасшедшего варвара. Надо сосредоточиться и выслушать гонца Наэф-Тууна…»

Капитан, широкоплечий мужчина с красным обветренным лицом, низко поклонился главному жрецу-правителю, заученно произнес надлежащие подобным ситуациям слова приветствия и застыл в ожидании: продолжать говорить он был вправе лишь после соответствующего разрешения. Аатум милостиво кивнул, и гонец приступил к докладу. То, что услышали собравшиеся в Зале Приемов, показалось им страшным и невероятным.

– …Когда до острова оставался всего один день пути, вахтенный – он у меня очень зоркий! – заметил на горизонте слева по курсу странную темную полосу, быстро увеличивающуюся в размерах. Поскольку мой корабль шел следом за кораблем главнокомандующего, Наэф-Туун был оповещен мною о том немедленно. Хвала Светозарной Атт, что даровала Атталанте такого мудрого флотоводца! Промедли Наэф-Туун хотя бы несколько мгновений – весь наш флот пошел бы ко дну! Но по его приказу мы успели развернуть наши корабли носами к приближающейся волне. Она была огромной! Никто из нас никогда прежде такой не видел. Стремительно приблизившись, гигантская волна сначала закрыла собою все небо, а потом… обрушилась на нас словно молот. – При этих словах лицо капитана опечалилось, он потупился и ненадолго умолк. Когда же продолжил свое повествование, присутствующие уловили в его голосе глухое загробное звучание – как у пророка-предсказателя: – Мы потеряли восемь кораблей. Волна погребла под собой не только суда, но и всех членов служивших на них команд… Однако и нас, чудом избежавших их участи и переживших разрушительную силу волны-стихии, самое странное и страшное ждало, как вскоре выяснилось, впереди… – Тут капитан неожиданно резко побледнел (точнее, посерел), несмотря на темный благодаря загару цвет кожи. Его глаза округлились и увлажнились. Остановив полубезумный взгляд на Аатуме, он выдохнул: – Мы не нашли остров. Он исчез.

– Как это – исчез?! – главный жрец-правитель даже привстал от удивления.

В Зале Приемов началось волнение. Главный дворцовый распорядитель, стоявший чуть ниже трона, гулко громыхнул по плитам каменного пола резным посохом черного дерева, увенчанным золотой фигуркой сокола, и шум стих.

– Мы едва не сошли с ума, разыскивая остров, – устало продолжил капитан, совладав с эмоциями. – Несколько раз перепроверили расчеты, пробовали ориентироваться по звездам и солнцу, но… все указывает на то, что остров поглотила пучина. На его месте теперь мель. Лишь кое-где над водой торчат скалы, бывшие когда-то горными пиками. Судя по всему, незадолго до нашего прибытия там пронесся сильный шторм: на поверхности моря нам не удалось обнаружить даже щепок. Видимо, все унесла высокая волна.

– Вы ошиблись! – вскричал Аамун. – Такого просто не может быть!

– Нас вводят в заблуждение! Это все происки Наэф-Тууна! Он давно отбился от рук! – раздались со всех сторон возмущенные возгласы сановников.

По происхождению Наэф-Туун стоял вровень со жрецами-правителями и мог претендовать на место среди Посвященных. Он даже имел второе (священное) имя – Повелитель Моря. Но Наэф-Туун был настолько строптив и резок в суждениях, что успел восстановить против себя большую часть сановников и жрецов. Вот благоразумный Ураат и постарался избавиться от соперника, оказав ему высочайшую «милость»: назначил командующим одним из двух флотов Атталанты.

Впрочем, Наэф-Тууну сие назначение пришлось по нраву: он на дух не переносил дворцовые интриги. Даже по возвращении из дальних походов ссылался, как правило, на нездоровье (хотя все знали, что это неправда) и отправлял с докладом во дворец своего помощника. Правители терпели выходки Наэф-Тууна только по причине его несомненного воинского таланта: он не проиграл еще ни одной битвы – ни на море, ни на суше. К тому же моряки очень любили Наэф-Тууна за простоту в обхождении и храбрость, так что его отставка могла обернуться восстанием.

– Клянусь Светозарной Атт, я говорю чистую правду! – воскликнул оскорбленный недоверием сановников капитан, вскидывая вверх два пальца правой руки. – Да падет на меня и мое потомство ее гнев, если в моих словах есть хоть капля лжи!

Это было уже серьезное заявление. Такими словами в Атталанте не бросались. Шум стих, в зале снова воцарилась мертвая тишина. Все с тревогой и надеждой смотрели на Сокрушителя Хаоса.

Но Аатум молчал. Казалось, он превратился в изваяние. Только пульсирующая на виске жилка свидетельствовала о его напряженных размышлениях. Помимо зловещих пророчеств варвара-колдуна главный жрец-хранитель вспомнил сейчас еще и о древней книге, хранившейся в сокровищнице храма Светозарной Атт. Та книга была древнее даже цивилизации атталантов…

По преданию, книгу оставили боги, вознесшиеся на небеса. Тогда только Светозарная Атт осталась на Гайе, чтобы продолжать нести людям свой свет. Она жила долго, очень долго, пока и ее не забрали небеса. Оставленную богами книгу умели читать лишь самые первые жрецы-правители атталантов. Однако со временем и они перестали понимать смысл многих знаков, выгравированных на тонких, но очень прочных металлических пластинах-листах священной книги. И постепенно та превратилась просто в предмет поклонения – в реликвию, принадлежавшую некогда самой Светозарной Атт. Книгу считали огромной ценностью и выносили в храм на всеобщее обозрение только в дни великих праздников.