Фрэнсис Гарт - Гэбриэль Конрой

— Подойдите, — сказал старик.

Филип приблизился к нему.

— Можно не задавать вопросов, — сказал старик, пристально поглядев в глаза молодому человеку. — Ответы написаны у вас на лице. Все та же история. Я знаю ее наизусть.

— Ну и что?

— Ничего, — устало сказал старик.

Филип снова отошел.

— Вы закопали ящик и рукописи?

— Да.

— Надежно?

— Надежно.

— А как вы обозначили место?

— Пирамидой из камней.

— А немецкие и французские объявления?

— Прибил их везде, где мог, по краям старой дороги.

— Отлично.

Когда Филип повернулся, чтобы идти, циническое выражение на его лице словно усилилось. Не дойдя до двери, он остановился, вытащил из-за пазухи увядший цветок с поникшими лепестками и вручил его старику.

— Вот вам второй экземпляр того цветка, что вы разыскивали.

Старик приподнялся на локтях, схватил цветок и принялся разглядывать его, задыхаясь от волнения.

— Да, тот самый цветок, — сказал он с глубоким вздохом облегчения. — А вы… вы говорите, что нет новостей…

— Разрешите узнать, в чем же новость? — спросил Филип с легкой усмешкой.

— Новость в том, что я прав, а Линней, Дарвин и Эшшольц ошиблись. Сделано важнейшее открытие. Так называемая альпийская фиалка совсем не то, чем ее считали до сих пор… Совершенно самостоятельный вид!..

— Важная новость для людей, умирающих с голоду, — с горечью сказал Филип.

— Это еще не все, — продолжал старик, не обращая внимания на скептическое замечание Филипа. — Этот цветок не мог вырасти в полосе вечных снегов. Он зародился в теплой земле, под благодатным дыханием солнца. Если бы вы не сорвали его, он вырос бы и отцвел, как ему повелела природа. Это значит, что через два месяца там, где вы нашли его, да и здесь, где я сейчас лежу, будет расти трава. Мы — ниже уровня вечных снегов.

— Через два месяца! — воскликнула молодая девушка, нервически сжимая руки.

— Через два месяца! — сумрачно повторил молодой человек. — Через два месяца мы будем далеко отсюда или же нас не будет совсем.

— Допускаю, — сказал старик сухо. — Но если вы точно выполнили все, что касается безопасности моих коллекций и рукописей, они не пропадут и в свое время станут достоянием науки.

Эшли отвернулся с жестом нескрываемой досады, а старик бессильно опустил голову. Сделав вид, что он хочет приласкать ребенка, Эшли снова приблизился к Грейс, что-то сказал ей почти неуловимым шепотом и удалился через дверное отверстие. Когда он ушел, старик приподнял голову и позвал слабым голосом:

— Грейс!

— Что, доктор Деварджес?

— Подойди ко мне.

Она поднялась и приблизилась к нему.

— Зачем он подходил к очагу, Грейс? — спросил Деварджес, бросая на девушку подозрительный взгляд.

— Не знаю.

— Ты обо всем ему рассказываешь. Об этом ты тоже ему рассказала?

— Нет, сэр.

Деварджес пристально поглядел на нее, как если бы читал все ее тайные мысли, потом, как видно успокоившись, сказал:

— Пора остудить его в снегу.

Молодая девушка стала разрывать тлеющую золу, пока не обнаружила там камень величиной с куриное яйцо; камень был раскален добела и в полутьме светился. Двумя обгорелыми палочками она с некоторым трудом извлекла его из очага и положила в снег, нанесенный ветром у порога, после чего вернулась к изголовью Деварджеса.

— Грейс!

— Да, сэр.

— Ты решила уйти?

Девушка ничего не ответила.

— Не говори — нет. Я подслушал ваш разговор. Допускаю, что это правильное решение. Но не в этом суть. Правильное ли, нет ли, ты уйдешь с ним все равно. Скажи, Грейс, что ты знаешь об этом человеке?

Ни почти что дочерняя любовь к доктору Деварджесу, рожденная многодневным общением, ни сблизившие их страдания, ни нависшая угроза смерти, ничто не приглушило в Грейс инстинктивной независимости женской натуры. Она тотчас оборонила себя щитом и стала слабой рукой парировать удары умирающего противника.

— Все мы знаем, сэр, какой он верный друг. Бескорыстный друг. Сколь многим все мы обязаны его отваге, его выдержке, его уму!

— Вздор! Еще что?

— Не знаю, что сказать… Разве только, что он всегда был предан вам. Я думала, что и вы его любите. Ведь это вы привели его к нам, — добавила девушка не без коварства.

— Да, я повстречал его в Суитуотере. Но я не знаю ни кто он, ни откуда он взялся. Тебе он что-нибудь рассказывал?

— Он бежал от злого отчима. К нему дурно относились в семье. Он отправился на Запад, решил поселиться один, среди индейцев или же попытать счастья в Орегоне. Он очень гордый — вы знаете это, сэр. Он не похож на нас, он джентльмен, как и вы, образованный человек.

— Да, здесь он образованный человек!.. Не отличает лепестка от тычинки! — проворчал Деварждес. — Пусть будет так. Скажи лучше, после того как вы с ним убежите, обещает он на тебе жениться?

На мгновение впалые щеки девушки зарделись румянцем; она растерялась, но тут же вновь овладела собой.

— Не жестоко ли так шутить, сэр, и в такую минуту? — кротко возразила юная лицемерка. — От нашего успеха зависит жизнь моего любимого брата, малютки сестры, жизнь погибающих женщин. Ни у кого, кроме нас двоих, не хватит сил пройти этот путь; без моей помощи ему будет труднее; ведь мне требуется гораздо меньше пищи для поддержания сил, чем ему. Я верю в нашу удачу; мы вернемся немедля, вернемся с подмогой. Нет, сэр, сейчас не время шутить. На карте жизнь наших спутников и ваша — тоже.

— Что до меня, — бесстрастно сказал старик, — я завершил расчеты с жизнью. Когда вы вернетесь, если только вы вернетесь вообще, — меня не будет в живых. — Судорога боли прошла по его лицу. С минуту он не шевелился, как бы набираясь сил. Когда он снова заговорил, голос его звучал слабее и глуше — Подойди поближе, дитя, я должен тебе еще кое-что сказать.

Грейс колебалась. Разговор вселил в нее какой-то страх перед этим человеком. Она оглянулась на спящего брата.

— Он не проснется, — сказал Деварджес, следя за ней взглядом. — Снотворное еще действует. Принеси мне то, что ты вынула из золы.

Грейс принесла камень; он стал синевато-серым и походил теперь на кусок шлака. Старик взял его в руки, внимательно оглядел и сказал Грейс:

— Теперь потри его об одеяло, и покрепче.

Грейс повиновалась. Поверхность камня чуть заиграла белым блеском.

— Блестит, как серебро, — задумчиво сказала девушка.

— Это слиток серебра, — ответил Деварджес.

Грейс невольно выпустила камень из рук и отступила назад.

— Возьми, — сказал старик, — я отдаю его тебе. Я нашел его год тому назад в ущелье, когда обследовал горную цепь, идущую отсюда на запад. Там много серебра, целая сокровищница, ты слышишь меня, Грейс? Жила проходит в синеватой породе; помнишь, как выглядел камень, когда мы вчера его клали в огонь? Я опишу тебе это место, расскажу, как его найти. Я передаю тебе свое право на серебро — право первооткрывателя. Возьми его; владей моим богатством.