Габриель Ферри - Обитатель лесов

— Число этих чертей уменьшилось на три, — заметил великан, — теперь нам отпущен Богом отдых на несколько минут. Вот видишь, Фабиан, сколько преимуществ представляет беглый огонь. Этим собакам пока вполне достаточно для первого урока. Твой дебют вышел не совсем плохим, и могу тебя уверить: из тебя выйдет весьма сносный стрелок, если ты будешь иметь такую же кентуккийскую винтовку, как у нас.

Минутная победа, одержанная канадцем над апахами, по-видимому, разогнала его печальные мысли, и он обратился к Гайферосу, глухо стонавшему на земле, с успокоительными словами:

— Мы немножко опоздали, почтеннейший, и не успели спасти волосы с вашего черепа; но успокойтесь — дело это не представляет особой важности для мужчины. У меня много знакомых, которые подверглись точно таким же случайностям, как и вы, но им теперь не так уж худо; вам нельзя будет всего лишь завивать волосы, вот и все. Вы живы, а это — главное; теперь надо позаботиться, чтобы ваше временное спасение было продолжительным.

К обезображенному черепу Гайфероса был немедленно приложен грубый компресс из перемятых и сильно смоченных водой листьев магнолии, а голова хорошо обвязана несколькими лоскутьями, оторванными от одежды. Когда перевязка была закончена, а с лица обмыта запекшаяся на нем кровь, ужасная рана уже не угрожала подвергнуться заражению.

— Видишь ли, — обратился Розбуа к Фабиану, все еще воображая, что последний будет жить при нем в лесах неразлучно, — тебе теперь надо знакомиться с привычками и обычаями краснокожих. Разбойники, лишившись трех своих товарищей, теперь знают, что с нами не так-то легко справиться, и вот они теперь удалились, чтобы решить — не удастся ли достигнуть хитростью того, чего нельзя добиться силой. Видишь, как после недавнего шума теперь все стихло.

— Теперь их всего семнадцать человек! — произнес старик торжествующим тоном, обращаясь к испанцу.

— Если их и впрямь только семнадцать человек, — хмыкнул Хозе, — мы, пожалуй, еще сможем с ними справиться. Но если придет на подмогу подкрепление?..

— Что делать! Воспрепятствовать этому мы не в силах, и всякая попытка в том будет очень опасна. Наша жизнь в руках провидения, — прибавил Розбуа. — Эй, дружище, — продолжал он, обращаясь к Гайферосу, — скажи, пожалуйста, не принадлежишь ли ты к лагерю дона Эстевана?

— Вы знаете этого человека? — спросил слабым голосом раненый.

— Без сомнения. А как случилось, что ты удалился так далеко от вашего лагеря?

Гайферос рассказал, как он послан был доном Эстеваном отыскать заблудившегося проводника и как, заблудившись сам, он вскоре был примечен апахами.

— Как звать проводника, которого вы отыскивали? — спросил Фабиан.

— Кучильо, — ответил бедняга.

Фабиан бросил на Розбуа многозначительный взгляд.

— Да, — объяснил старик, — подозрение, питаемое тобой к этому дьяволу в белой коже, по всей вероятности, не лишено основания, и, как кажется, он ведет экспедицию в Золотоносную долину.

— Еще один вопрос, — обратился он к раненому, — и мы оставим вас в покое: сколько народу у дона Эстевана?

— Около шестидесяти человек, — отвечал Гайферос.

Разведав таким образом все, что ему хотелось знать, старик вторично смочил свежей водой воспаленный череп раненого, который после такого облегчения, ослабел от сильных душевных потрясений и от большой потери крови, впал в бесчувственный сон.

— Теперь нам нужно подумать о себе, — произнес канадец, — и прежде всего нам надо устроить себе ограду, которая могла бы лучше противостоять пулям или стрелам, нежели эта хлипкая ограда из листьев и камыша. Вам не удалось сосчитать, сколько у индейцев карабинов?

— Семь, если я не ошибаюсь, — отозвался Хозе.

— Следовательно, десять человек из них менее опасны, — подытожил Розбуа. — Разбойники могут зайти к нам в тыл со стороны реки, слева. Посему нам следует быть готовыми встретить нападение с обоих берегов. Теперь они, вероятно, предприняли обходной маневр, чтобы перейти через реку и поставить нас между двух огней.

Сторона островка, обращенная к берегу, где индейские всадники показались первоначально, была достаточно защищена громадными корнями, торчавшими вверх, подобно рогатинам или кольям, употребляемым для окопов; но зато сторона, с которой можно было ожидать возобновления нападения, была защищена густым, но недостаточно надежным камышом и молодыми ивами.

Благодаря своей необыкновенной силе, канадцу удалось при помощи Хозе вырвать несколько заиленных больших сухих сучьев и стволов, которые незадолго перед тем были прибиты течением.

В несколько часов двое ловких охотников успели возвести против слабейшей и наиболее доступной стороны острова глубокую, но твердую ограду, которая могла избавить их от многих смертельных ран.

— Видишь ли, Фабиан, — объяснил Розбуа, — ты теперь за этими деревьями находишься в такой же безопасности, как если бы ты сидел в каменной крепости.

Старик потер от удовольствия руки, радуясь тому, что он устроил Фабиану такую превосходную защиту. Потом, указав юноше место в наиболее защищенном пункте, старик обратился к Хозе с вопросом.

— Заметил ли ты, — спросил Розбуа своего товарища, — как при каждом нашем усилии сломить сук или вырвать кусок дерева остров дрожит до самого основания?

— Да, — отвечал Хозе, — можно подумать, что он каждую минуту готов отделиться от своего основания.

Оба охотника чувствовали, что минута опасности приближается, а срок перемирия приходит к концу.

Канадец приказал обоим своим товарищам щадить как можно более заряды, а Фабиану дал советы лучшего способа стрельбы по движущейся мишени. После этих кратких распоряжений он велел защитникам острова стать по своим местам и приготовиться отразить атаку индейцев.

Прошло несколько минут. Единственно стенания раненого и плеск воды нарушали царившую крутом тишину.

Гладь реки, лесная чаща на противоположном берегу и самый берег с зарослями камыша не ускользали от внимания старого охотника. Уже вечерело, и над поверхностью реки начинала клубиться легкая дымка.

— Наступает время, когда эти ночные черти обыкновенно устраивают свои засады. Эти ягуары в людском облике любят в сумерках выходить из своих логовищ, чтобы охотиться и караулить в засаде, — сказал Розбуа.

Никто не возразил этим словам старика, Хозе и Фабиан молча озирались по сторонам и сжимали в руках заряженные карабины.

Между тем быстро темнело. Растущие по берегу кустарники начали принимать самые фантастические формы, и зеленый цвет деревьев начал переходить в черный. Привычным зрением охотники могли ясно различить малейшее движение в лесу и на берегу.

— Хозе, — спросил Розбуа шепотом, как будто ожидаемая опасность уже наступила, — не замечаешь ли ты, что вон тот ракитовый куст, — при этом старик указал сквозь камыш на один ракитовый куст, — как будто принял другую форму и увеличился?