Генри Хаггард - Нада

Весь день, почти до заката солнца, мы огибали основание огромной горы Призраков, держась берега реки. Мы никого не встречали, только раз наткнулись на развалины крааля, в котором лежало много человеческих костей, а рядом с ними заржавленные ассегаи и щиты из воловьей кожи, выкрашенные в белый и черный цвета. Я осмотрел щиты и по окраске узнал, что они принадлежали тем воинам, которые несколько лет тому назад были посланы Чакой за Умслопогасом и которые больше не вернулись.

Мы продолжали путь молча, и всю дорогу каменное лицо Колдуньи, которая вечно сидит наверху, смотрело на нас с горной вершины. Наконец за час до заката солнца мы вышли на открытое место и там, на хребте холма, за рекой, увидели крааль племени Секиры. Крааль был большой и хорошо построенный, скот пасся на равнине многочисленными стадами. Мы сошли к реке и перешли брод, здесь мы сели в ожидании, пока не увидели посланного вперед гонца, который возвращался к нам. Он подошел ко мне с поклоном, и я спросил его о результате поручения. Он отвечал:

— Я видел того, кого зовут Булалио, это — огромный человек, высокий и худой, и лицо у него свирепое, в руках у него топор, такой топор, как у того, кто прошлой ночью охотился с волками. Когда меня привели к вождю, я приветствовал его и поведал ему слова, которые ты вложил в мои уста. Он выслушал меня, громко рассмеялся и сказал: «Скажи пославшему тебя, что я рад видеть Рот Дингаана и что он без страха может повторить мне слова своего короля, но мне жаль, что не пришла голова Дингаана вместе со Ртом, тогда бы моя Секира приняла участие в нашей беседе, хотелось бы мне поговорить с Дингааном о том Мбопе, которого брат его Чака умертвил. Но так как рот — не голова, пусть Рот является без страха!»

Я вздрогнул, когда снова услыхал о Мбопе, имя которого опять назвали уста Булалио-Убийцы. Кто мог так любить Мбопу, как не тот, кто давно умер? А может быть, Булалио говорил о другом Мбопе, имя это не принадлежало исключительно мне, — Чака предал смерти одного из своих вождей с таким же именем во время великой тризны, говоря, что двум Мбопам не ужиться в стране, он убил его, хотя тот Мбопа плакал обильно, когда другие не могли выжать ни одной слезинки.

Я ответил только, что Булалио очень заносчив, и мы направились к воротам крааля.

Никто не встретил нас у входа и никто не стоял у дверей хижины, но дальше, из середины окруженного хижинами крааля, где помещаются стада, поднималась пыль и слышался шум, как будто шли приготовления к войне. Некоторые из моих спутников испугались и хотели повернуть назад, опасаясь измены, испуг их усилился, когда при входе во внутренний крааль скота мы увидели человек пятьсот воинов, стоящих в боевом порядке, и двух высоких молодых людей, которые с громкими криками бегали между ними.

Я обратился к своим испуганным спутникам:

— Не бойтесь! — вскричал я. — Смелый взгляд покоряет сердца врагов. Если бы Булалио желал умертвить нас, ему для этого незачем было бы созывать стольких воинов. Он гордый вождь и хочет показать свои силы, не подозревая того, что король, которому мы служим может выставить целую роту на каждого из его воинов. Смело пойдем вперед!

И мы пошли по направлению к войску, которое собиралось на противоположном конце крааля. Высокие молодые люди, командующие войском, заметили нас и пошли нам навстречу, один за другим. Шедший впереди нес на плече большую секиру, а следовавший за ним вертел в руках огромную дубину. Я взглянул на первого и, отец мой!… Сердце мое замерло от радости — я узнал его, несмотря на истекшие годы. То был Умслопогас, мой питомец, ставший взрослым человеком — таким человеком, с которым никто не мог сравниться во всей Земле Зулу. Он был большого роста, с лицом свирепым, немного худ, но широк в плечах и узок в бедрах. Руки у него были длинные, но не толстые, хотя мускулы выступали на них, как узлы на канате, ноги также были длинные и очень широкие под коленями. Глаза его были словно глаза орла, нос немного крючковатый, и голову он держал слегка наклоненной вперед, как человек, беспрерывно высматривающий затаившегося врага. Казалось, что двигается он медленно, хотя шел он очень быстро, походка у него была плавная, как у волка или льва, пальцы его все время играли роговой рукоятью секиры. Тот, кто шел за ним, был также очень высокого роста, хотя ниже Умслопогаса на полголовы, но более широкого сложения. Его маленькие глаза беспрерывно мерцали, как звезды, выражение лица было совершенно дикое, и время от времени он улыбался, показывая белые зубы.

Когда я увидел Умслопогаса, отец мой, внутри у меня все задрожало, мне хотелось подбежать и броситься ему на шею. Но я сдержался и не только не уступил этому порыву, но даже опустил угол своего плаща на глаза, пряча лицо, чтобы он не узнал меня. Вскоре он стоял передо мной, смотря на меня своими зоркими глазами, в то время как я кланялся ему.

— Привет тебе, Рот Дингаана! — сказал он громким голосом. — Ты маленький человек, чтобы служить ртом такому большому вождю!

— Рот — небольшая часть лица, даже и великого короля, вождь Булалио, правитель племени Секиры, колдун волков, живущих на горе Призраков, а раньше называемый Умслопогасом, сыном Мбопы, сына Македамы!

Услыхав эти слова, Умслопогас вздрогнул, как ребенок при шелесте во мраке, и пристально взглянул на меня.

— Ты много знаешь! — сказал он.

— Уши короля велики, если рот его мал, вождь Булалио, — ответил я, — я же, будучи только ртом, говорю то, что слышали уши!

— Откуда тебе известно, что я жил с волками на горе Призраков? — спросил он.

— Глаза короля видят далеко, вождь Булалио. Вчера они видели большую и веселую охоту. Говорят, они видели мчащегося буйвола, а за ним бесчисленных воющих волков, а с волками двух людей, одетых в волчьи шкуры; те люди похожи на тебя, Булалио, и на того, кто с дубиной следует за тобой!

Умслопогас поднял свою Секиру, как бы готовясь разрубить меня пополам, потом опустил ее, пока Галази-Волк сверкал на меня широко открытыми глазами.

— Откуда ты знаешь, что когда-то меня называли Умслопогасом? Имя это я утратил давным-давно. Говори, Рот Дингаана, а то я убью тебя!

— Убивай, если хочешь, Умслопогас, — отвечал я, — но помни, что когда голова разбита, рот немеет. Разбивающий головы лишается мудрости!

— Отвечай! — повторил он.

— Не хочу! Кто ты, что я должен отвечать тебе? Я знаю правду, и мне достаточно этого. Теперь к делу!

Умслопогас заскрежетал зубами от ярости.

— Я не привык, чтобы мне перечили здесь, в моем собственном краале! — сказал он. — Но к делу! Говори, маленький Рот!

— Вот мое дело, маленький вождь. Когда еще жил ныне умерший Черный, ты послал ему вызов через человека по имени Мезило — таких слов он никогда не слыхал до этого, и они могли бы стать причиной твоей смерти, о глупец, надутый гордостью, но смерть раньше посетила Черного и удержала его руку. Теперь Дингаан, тень которого лежит на всей стране, тот король, которому я служу и который сидит на престоле Черного, говорит с тобой посредством меня, своего Рта. Он бы хотел знать: правда ли, что ты отказываешься признать его власть, платить ему дань воинами, девушками и скотом и помогать ему в войнах? Отвечай, маленький вождь, отвечай немногими ясными словами!