Генри Хаггард - Нада

Все это произошло в несколько секунд, отец мой, а он уже упал мертвый.

Тогда я пустился бежать и шагах в восьмидесяти от крааля нагнал сестру. В этот момент она упала на землю. Теперь меня, наверное, убили бы, если бы оставшиеся два врага на минуту не остановились около своих мертвых товарищей, и хотя теперь снова бросились за мной с удвоенной яростью, но было уже поздно. Как раз в это время ворота крааля распахнулись, из них вышло несколько воинов, волоча за руки пленника. За ними показался высокий человек с шкурой леопарда на плечах, он громко смеялся; вслед за ним выступили пять или шесть его приближенных, шествие замыкалось еще одной группой воинов. Все сразу поняли, в чем дело, и подбежали к нам как раз в ту минуту, когда наши враги настигли нас.

— Кто вы такие? — закричали они. — Кто осмеливается убивать у ворот крааля Слона? Здесь убивает только сам Слон!

— Мы дети Македамы, — отвечали наши преследователи, — гонимся за злодеями, совершившими убийство в нашем краале. Смотрите, вот сейчас двое из нас погибли от их руки, а еще двое других лежат мертвыми на дороге. Разрешите нам убить их!

— Спросите у Слона! — отвечали воины. — Да, кстати, просите, чтобы он позволил не убивать вас самих!

Как раз в это время высокий вождь увидел кровь и услыхал слова спутников.

Он гордо выпрямился.

Действительно, на него стоило посмотреть. Несмотря на молодость, он был на голову выше окружающих, ширины его грудной клетки хватило бы на двоих, лицо его было красиво, хотя и свирепо, глаза горели, как уголья.

— Кто эти люди, дерзнувшие поднять пыль у ворот моего крааля? — спросил он, нахмурив брови.

— О Чака! О Слон! — ответил один из военачальников, склоняясь перед ним до земли. — Эти люди говорят, что они преследуют злодеев и хотят умертвить их!

— Прекрасно! — сказал он. — Пусть они убьют злодеев!

— О великий вождь! Благодарение тебе, великий вождь! — закричали мои обрадованные единоплеменники.

— Когда они убьют злодеев, — продолжал Чака, — пусть им самим выколют глаза и выпустят на свободу искать дорогу домой за то, что осмелились поднять копье перед воротами крааля инкоси великого племени зулусов. Ну что же, продолжайте восхвалять меня, дети мои!

Он дико захохотал, а воины тихо шептали:

— О, он мудр! Он велик! Его справедливость ясна и страшна, как солнце.

Однако люди моего племени заплакали от страха, они вовсе не искали такой справедливости.

— Отрежьте им также языки! — продолжал Чака. — Что? Неужели Земля Зулу потерпит такой шум? Никогда! Разве лишь в том случае, когда стада их разбегутся. Начинайте! Эй вы, чернокожие! Вот там лежит девушка, она спит и беспомощна. Убейте ее! Что? Вы колеблетесь? Хорошо! Если вам нужно время на размышление, я даю его вам. Возьмите этих людей, обмажьте их медом и привяжите к муравьиным кучам — завтра с восходом солнца они скажут нам, что думают!

Начните с того, что убейте этих двух затравленных шакалов! — И он указал на меня и Балеку. — Они, кажется, очень устали и нуждаются в отдыхе.

Тогда я заговорил в первый раз. Воины уже приближались к нам, чтобы исполнить приказание Чаки.

— О Чака! — воскликнул я, — Меня зовут Мбопа, а это сестра моя Балека!

Я остановился. Громкий взрыв хохота раздался вокруг меня.

— Прекрасно! Мбопа и сестра твоя Балека! — угрюмо сказал Чака. — Здравствуйте, Мбопа и Балека, а также прощайте!…

— О Чака! — прервал я его. — Я Мбопа, сын Македамы из племени э-лангени. Я дал тебе кружку воды много лет тому назад, когда мы оба были мальчиками. Тогда ты сказал мне, чтобы я пришел к тебе, когда ты будешь могущественным вождем, ты обещал защитить меня и никогда не причинять мне зла. Вот я пришел и привел с собой сестру. Прошу тебя, не отрекайся от своих слов, сказанных много лет тому назад!

Пока я говорил, лицо Чаки заметно изменилось — он слушал меня очень внимательно.

— Это не ложь, — сказал он, — приветствую тебя, Мбопа! Ты будешь собакой в моей хижине, я буду кормить тебя из рук. Но о сестре твоей я ничего не говорил. Отчего же ей не быть убитой, раз я поклялся отомстить всему племени, кроме тебя одного?

— Потому что она слишком прекрасна, чтобы убивать ее, о вождь! — отвечал я храбро. — А также потому, что я люблю ее и прошу ее жизни, как милости!

— Поверните девушку сюда лицом! — сказал Чака.

Приказание его было немедленно исполнено.

— Опять ты сказал правду, сын Македамы. Я жалую тебе этот подарок. Она тоже поселится в моей хижине и будет одной из моих «сестер». Теперь расскажи мне твою историю, но смотри, говори одну правду!

Я сел на землю и рассказал все, как было. Когда я кончил, Чака сказал, что очень жалеет о смерти Кооса; если бы он был жив, Чака послал бы его на крышу хижины Македамы, отца моего, и сделал бы его вождем племени э-лангени.

Затем он обратился к своему военачальнику:

— Я беру свои слова назад. Не нужно калечить этих людей из племени э-лангени. Один умрет, а другому будет дана свобода. Вот здесь, Мбопа, — и он указал на человека, которого перед тем выводили за ворота, — ты видишь перед собой человека, показавшего себя трусом. Вчера по моему приказанию был уничтожен крааль колдунов-чародеев, быть может, он попался вам на пути сюда. Этот человек и трое других напали на воина того крааля, защищавшего свою жену и детей. Он храбро дрался и убил троих из моих людей. Тогда этот пес побоялся встретиться с ним лицом к лицу, а метнул в него ассегаем, после чего заколол его жену и детей. Это последнее не так важно, но он должен был сразиться с мужем этой женщины в рукопашном бою. Теперь я хочу оказать ему великую честь. Он будет бороться насмерть с одной из свиней твоего хлева, — он указал копьем на людей моего племени, — а тот, кто останется в живых, пусть бежит — за ним будут гнаться так же, как они гнались за тобой. Эту вторую свинью я отсылаю в хлев с костью от меня. Ну, выбирайте между собой, дети Македамы, кто из вас останется в живых?

Люди моего племени были братья и любили друг друга, а потому каждый из них готов был умереть, чтобы дать свободу другому.

Оба разом выступили вперед, выражая готовность на единоборство с зулусом.

— Что? Неужели и между свиньями есть чувства чести? — насмешливо спросил Чака. — В таком случае я сам решу этот вопрос. Видите этот ассегай? Я подброшу его вверх — если он упадет клинком кверху, тот из вас, кто выше ростом, получит свободу, а если же он упадет рукояткой кверху, то свободу получит тот, кто меньше!

С этими словами он подбросил ассегай. Глаза всех напряженно следили за тем, как оружие закружилось в воздухе и упало рукояткой на землю.

— Поди сюда ты! — обратился Чака к тому, кто был повыше. — Спеши назад в крааль Македамы и скажи ему: так говорит Чака, Лев Зулусов! Много лет тому назад твое племя отказалось дать мальчику Чаке кружку молока, сегодня собака сына твоего, Мбопы, воет на крыше твоей хижины. Ступай!