Юрий Торубаров - Месть Аскольда

— Я всегда готов биться, чтобы нести истинное слово. Но не всегда пути, которыми мы идем, отвечают нашим пожеланиям, — произнес фон Зальц.

Гость ответа не понял: «Идет или не идет тевтонец?» Он хотел было спросить его об этом напрямик, но дверь внезапно отворилась, и вошел юноша. Лицо магистра просветлело.

— Мой племянник Рудольф, — представил прибывшего хозяин. — А это — ярл Швеции Биргер аф Бьельбо Фолькунг.

Биргер и племянник любезно раскланялись.

— Дорогой Рудольф, — продолжал магистр, — Биргер аф Бьельбо хочет совершить прогулку по улицам Новограда. Нет ли у тебя желания составить ему компанию?

Юный рыцарь непонимающе посмотрел на дядю. Зато его хорошо понял швед. «Ясно, магистр отвергает совместный поход. Что ответить папе? Может, словами же Германа: “Не всегда пути отвечают желаниям”? Пусть Иннокентий сам догадывается об истинных намерениях тевтона. Он очень скрытен. Похоже, мое предложение о совместном походе его насторожило. Откуда взялся этот увалень? — он раздраженно взглянул на тяжелое лицо Рудольфа. — Только помешал разговору, не дал побольше выведать о намерениях тевтонца».

— А где твоя сестра? — живо поинтересовался фон Зальц.

— Сейчас будет. Где-то задержалась.

«Отличный повод уйти от разговора. Но я не уеду, пока не добьюсь чего-то конкретного», — отметил про себя ярл.

— Почему быстро вернулись? Что, в Добжине плохо встретили? — продолжал расспрашивать племянника магистр.

Но Рудольф не успел ответить. Дверь с шумом отворилась, и в комнату ворвалась Маргарита. Со свойственной юности энергией она бросилась к своему дяде. Однако, заметив чужого человека, остановилась как вкопанная.

Ярл взглянул на нее. Их взгляды встретились. В груди сурового воина полыхнуло огнем. Девушка в смущении опустила голову.

— Я попозже зайду, — сказала она и легко выпорхнула за дверь.

Лицо гостя порозовело. Пергаментное лицо магистра собралось в складки.

Князь сдержал слово. Отоспавшись, Михаил спустился во двор и велел отроку вылить на спину ушат колодезной воды. Он долго отфыркивался, энергично потрясая головой, а затем, не вытираясь, натянул на мокрое тело рубаху.

— Позови Аскольда, — приказал он юноше, направляясь в гридню.

— Ну, садись, — приказал он вошедшему козельцу, в его голосе звучала доброта. — Сказывай, как ты хочешь отыскать своего половца.

— Есть тут один человек, Иван. Он знает дорогу, — уклончиво ответил Аскольд.

— Ха! Ха! — рассмеялся князь от души. — Иван знает. А знает ли твой Иван, что их давно нет в половецких степях? Батый их прогнал.

Душно было в гриднице. Князь вспотел.

— Эй, — гаркнул князь во все горло.

Появился отрок.

— Принеси хренового квасу! Холодненького, — добавил он пареньку, который опрометью бросился исполнять команду.

Вскоре отрок притащил два кувшина.

— Князь, — сказал он, переведя дух, — здесь водица, зубы ломит, а это квас, как ты велел.

— Налей водицы.

Отпив несколько глотков, Михаил довольно крякнул:

— Хороша-а! Хочешь? — спросил он у Аскольда и показал на кувшин.

Аскольд отказался, хотя жажда и его начала мучить. Князь несколько раз принимался за братину. Напившись, он вернулся к разговору. Голос его посуровел.

— Беда большая, если мы не отыщем мальца. Молодец, что хочешь это сделать. Деньга у тебя есть?

Увидев, что Аскольд горестно покачал головой, князь произнес:

— Не горюй. Я пособлю. К половцу без гроша, как к купцу, ходить нечего. Дам тебе и дружинников.

Аскольд решительно возразил:

— Нет, князь, воины тебе тут нужны. Думаю, лучше идти налегке. Из своих Кулотку возьму да, если позволишь, Зуба.

Михаил посмотрел в открытое окно. Оно выходило во двор. Там уже появился народ. Кто колол к вечеру дрова, кто подметал двор.

— Половцы навроде бежали к венгерскому королю Владиславу, — вернулся к разговору князь.

Аскольд удивился:

— Так что, Батый от нас пошел на половцев?

— Так сказывают. Сам Котян ко мне гонца не посылал. Но я велю написать ему грамоту. Передашь ему. Хочу просить его, чтобы оказал тебе помощь.

— Премного буду благодарен, князь, — склонился Аскольд. — Только как я ему отдам?

Михаил махнул рукой:

— Это дело простое. Подожди, уж не послать ли мне с тобой боярина Зиму? Мужик он тонкий. У хана бывал.

— Просил бы, князь, этого не делать. Если бы точно знать, что это был Василий, другое дело. И боюсь, если хан узнает, что у него наш князь, всякое может сотворить.

У Михаила на переносье сошлись брови, и он как-то по-особенному посмотрел на юношу:

— А что, ты, пожалуй, прав. И Зиму я с тобой не пошлю. Но поедешь ты с купчиной Путятой. Он должен не сегодня завтра отбыть. У него с венграми дружба. От них я просил его привезти оружия. Может, успеет до татар обернуться, — князь вздохнул.

— Может, не пойдут, — предположил, чтобы как-то успокоить, Аскольд.

— Может, и не пойдут, — охотно согласился князь. — Твой отец, слава ему, здорово, видать, намял татарину бока. Да… надо было тогда, когда ты был здесь, и мне ударить по нему. Но былое не вернешь. Господь определил нам нашу участь. Людей у меня бери, кого хошь. Ты говорил о Зубе? Бери его. Думаю, он добрый воин.

От князя Аскольд бросился к Зосиму. Отец Меченного, услышав от Аскольда решение князя, потащил его к купчине.

Тот сидел на крыльце, навалившись на стену плечом. Плоская крыша с козырьком отбрасывала на ступеньки спасительную тень. Он дремал, но, заслышав лай кобелей, открыл глаза. Увидав, как Зосим с каким-то парнем отбиваются от злющих собак, тотчас заорал на них. Кобели разбежались, издавая грозное рычание.

— Ну и псину же ты развел, — Зосим опустился рядом. — Доброму человеку проходу нет.

— Кабы были одни добрые, в кобелях и нужды не было бы. С чем пожаловал, дорогой гость? А это кто с тобой? Постой, не сын ли воеводы?

— Точно! Узнал-таки. Востер еще твой глаз.

Купец довольно фыркнул.

— Не только глаз, ха, ха, — он покосился на Аскольда.

Зосим понял:

— Он тоже мужчиной стал.

— Не на княжне ли?

— Точно.

Купец поднялся. Спустился с крыльца к Аскольду.

— Молодец, парень, — он ударил того по плечу. — Это по-моему. Сказано — сделано. Побился ты за нее изрядно. Чем сильнее борьба, тем глубже любовь. Поверь, молодец, нет ничего дороже. Любое богатство променял бы за свое счастье.

— Полно, купец! — рассмеялся Зосим. — У тебя добра полны короба, вот ты язык и чешешь. А доведись чего — за грош удавишься. Знаю я вашего брата.

Купчина оставил Аскольда, поднялся по ступенькам и остановился напротив Зосима.

— Что ты знаешь? Знаешь ты одно. А заглянул бы сюда, — он ударил ладонью по груди. — Ладно, — махнул он рукой, — зачем пришли? Выкладывайте.