Патрик Вебер - Викинги

— Король Карл находится в заключении в Перонне, да и здоровье его чрезвычайно слабо, — сказал он. — И пора уже, как вы сами сказали, подумать о будущем. В будущем же нет никого, кроме Людовика IV, законного французского короля.

— Я теперь не в войне с Раулем, — благоразумно заметил Рольф. — Чего от меня просит Огива? Пропустить ее войско или дать ей мое?

— Не всегда все проблемы решаются войной, — заметил Гарольд, понизив голос. — Вам ли этого не знать…

Преимущество перешло к английскому посланнику. При всей своей смекалке, Рольф должен был признать, что стрела попала в цель. Он понял, что должен выбрать, на чьей стороне ему быть в начинающейся борьбе.

Эмма никак не собиралась допустить, чтобы какой-то мелкий рыцарь указывал ей, что делать. Дочь короля Роберта I и королевы Беатрисы из могущественного рода Вер-мандуа, она хорошо знала, насколько знатна, и не терпела, когда ею командовали.

— Ваше Величество, — умолял ее барон Эмерик, — король велел не принимать никого. Позвольте хотя бы доложить о Вас!

— Еще не пришел тот день, когда простой барон будет докладывать обо мне моему супругу, — холодно возразила Эмма. — Не забывайте: я королева Франции. Своим избранием на королевский престол Рауль обязан моей преданности, а главное — поддержке моей семьи.

Бедный Эмерик не нашелся, что возразить. Ничто не могло одолеть волю государыни. Она прошла по коридору до королевского покоя. Барон в отчаянье схватил супругу Рауля за руку, чтобы хоть так убедить ее не входить в покой. Эмма остановилась и прожгла его испепеляющим взглядом:

— Благороднейший Эмерик! — громко, ледяным тоном произнесла она. — Уберите ладонь с руки вашей королевы, не то, поверьте, вы горько пожалеете. Мне нужно безотлагательно говорить с моим супругом о весьма важных делах.

Барон подчинился повелению Эммы и тяжело вздохнул. Отворив дверь, Эмма вошла в спальню супруга. Рауля она застала в весьма не королевской позе. Какая-то юная блондинка, никак не ожидавшая появления государыни, выскочила из постели и, громко закричав, а потом всхлипывая, побежала прятаться в дальнем углу.

— Дражайшая супруга! — воскликнул Рауль. — Нехорошо так врываться в покои законного мужа.

— Я вижу, вы были заняты очень важными делами, — насмешливо произнесла королева. — Не прогневайтесь, но мне тоже нужно донести до вас последние вести из нашего королевства.

Рауль, сильно нахмурившись, пальцем указал девице на дверь. Бедная наложница, прикрытая лишь тонкой сорочкой, вся сгорая от стыда, поневоле повиновалась и вышла. Ей пришлось пройти мимо королевы Эммы, которая с величайшим презрением оглядела ее с головы до пят. Король тем временем, не стесняясь наготы, вылез из постели. Он хлопнул в ладоши, слуга принес ему плащ. Государь поспешно завернулся в него.

— Что ж, Эмма, — проворчал он раздраженно, — вы хотели со мной говорить — чего же вы теперь ждете?

— Рауль, — ответила королева, не моргнув глазом, — вам известно, как сильно вы мне обязаны своим престолом. Поэтому я требую, чтобы вы выслушали меня.

Слуга и барон Эмерик поняли, что им не следует присутствовать при этой беседе. Они, не медля, вышли из спальни. Рауль, которому давно надоели капризы его половины, сел на резную деревянную кровать.

— Знайте, дорогая моя, — ответил он горделиво, — что престолом я обязан своей верной руке и острому мечу. Чтобы возвыситься до нынешнего своего положения, мне пришлось победить вашего брата, вероломного Роберта Вер-мандуа, а также венгров и норманнов. Король прежде всего воин, а женщины в воинских делах ничего не смыслят.

— Иногда мне кажется, что это вы не смыслите, насколько плохи дела, — вздохнула Эмма — Король Карл заключен в Перонне, но его сторонники не сложили оружия. Враги у наших ворот, вас нс все признают законным королем…

— А ваше чрево по-прежнему безнадежно бесплодно, — сухо парировал Рауль.

Удар попал прямо в цель. В глазах Эммы блеснула ненависть. Она посмотрела на супруга, тщетно пытаясь превратить эту ненависть в презрение.

— Ваша выходка достойна сравнения с величайшими подлостями, — глухо проговорила она. — Должна признать: шлюхи, что сменяют друг друга на вашей постели, не медлят, награждая вас выводком байстрюков. Подумайте сперва, Рауль, а уж потом оскорбляйте вашу самую ценную союзницу. Лучше бы вы вспомнили про своих врагов там, за морем, и здесь, у порога вашего собственного королевства.

Рауль встал и с любопытством посмотрел на жену. Он подошел к ней, словно утихнув после бури.

— Говорите, любезная моя, — сказал он спокойным голосом. — Я вас слушаю.

— Речь об Огиве, — ответила Эмма, дождавшись наконец, когда можно будет выговорить все, что лежит на душе. — Коварная супруга ничтожного короля Карла спряталась у английского короля, своего отца, но не потеряла надежды вновь добыть французский престол для своего любимого сына Людовика. Как донесли мне верные слуги, королева ищет союзников. И понятно, что взор ее обратился к нормандскому берегу.

Король, до той поры слушавший внимательно, тут недовольно качнул головой. Он посмотрел вверх и крикнул в ответ:

— Опять вы о Роллоне, о его будто бы злых умыслах… Уж если вам что запало в голову, так вы не отстанете!

— Если я говорю со слепым, — убежденно возразила королева, — мне приходится снова и снова повторять один и тот же довод. Разве нужно быть слепым, чтобы не видеть, как все привязывает Огиву к Роллону? Викинг ей обязан землями, титулом и богатством. Разве не Карл подписал договор в Сен-Клер-на-Эпте? Похабный договор, который вы струсили разорвать…

— Зачем же разрывать мир, когда столько в королевстве других мест, откуда грозит война? — спросил Рауль. — Карл жив и всеми оставлен. Госпожа Огива далеко, а про ничтожного Людовика Заморского почти никто не вспоминает. Нам не хватает лишь сына, чтобы продолжить наш род — и только.

Эмма была в бешенстве: ее не слышали. Гнев настолько обуял ее, что глаза наполнились слезами. Но это были слезы бешенства, ничего иного: не такова она была, чтобы плакать от слабости.

— Рауль, — простонала она, — ради Бога, послушайте меня. Бароны избрали вас, потому что признали вашу боевую доблесть, но они совсем не хотят, чтобы французским троном овладела новая династия. Если вероломная Огива и ее союзник Роллоп решат сразиться с вами, вы не сможете на них полагаться.

— Дорогая моя Эмма, — ответил король, — вы решительно не похожи на других женщин. Вы тверды, и воля ваша сильна. Поэтому я вас уважаю и признателен вам за все, чем вам обязан. Но не мешайтесь больше в дела королевства. Сегодня враги нас боятся, и так будет до тех пор, пока я способен крепко держать меч и вместе с товарищами давать шпоры коню на поле битвы. Как бы то ни было, я, как обычно, учту ваши советы. Впрочем, я могу еще положиться на нескольких человек, у которых есть свои ходы при дворе нормандского герцога.