Вадим Немец - Турнир в Блэквуде

Музыка гремела по всему полю: более трех десятков музыкантов стояли на особом возвышении и исполняли знакомые мелодии с подлинным мастерством. Напротив них стоял дирижер — мастер, управляющей всем этим подразделением волшебников! Гремели литавры, пели трубы, били глухо барабаны… От музыки все зрители на турнире стали едины… в своем порыве выразить восхищение любым из общепринятых способов.

Литавры стали выбивать ритм, схожий с конной скачкой. И на поле выехали рыцари — все участники турнира — победители и побежденные! Они проезжали — один за другим — вдоль трибун и толпы за ограждением. Все конники были без шлемов и зрители вглядывались в их лица, чтобы запомнить навсегда…

Всадники проехали по большому кругу и выстроились шеренгой по турнирному полю. Вперед выступил Маршал турнира. Громогласно он стал объявлять героев проведенных состязаний.

Первым назван был сэр Линкольн. Исполин проехал почетный круг по ристалищному полю и каждый мог видеть его стать, мощь его коня и драгоценные травленые орнаменты на его доспехах, красоту его парадного оружия. Завершив круг, рыцарь ловко сошел с коня, вороного красавца приняли под уздцы два оруженосца, сам же герой турнира встал перед главной трибуной на одно колено. Маршал турнира и его свита приближались к рыцарю с почетным призом — драгоценным булатным мечом с серебряной рукоятью, украшенной навершием из чистого золота с гранатом чистой воды и такой величины, что с дальних трибун был виден его кровавый блеск… Народ рукоплескал победителю, мастеру клинка, достойному этого драгоценного оружия. Линкольн принял приз, обнажил клинок и поднял его к ясному августовскому небу… Сталь блеснула хищным матово-серым таинством клинка особой закалки. На клинке чернела надпись на латыни: «Владелец стали — стали и подобен!» Надпись во всеуслышание прочел, а скорее — грозно прорычал — сэр Мортимер для всех зрителей турнира… Они подержали его кличь топотом и громом аплодисментов… Линкольн с достоинством поклонился… Его провели на самое почетное место трибун, рядом с сэром Блэквудом и рыцари тепло обнялись.

На ристалищное поле выехал сэр Джон. Его конь вышагивал парадным шагом, демонстрируя отличную выучку и покорность всаднику. Джон улыбался зрителям, Его доспехи сияли на солнце. Он так же сошел с коня и встал на одно колено перед главной трибуной. Помощники Маршала поднесли роскошный шестопер с травленым узорочьем диковинной работы — награду прославленному бойцу! Сэр Джон также прошел на почетное место на трибуне, где ждала его прекрасная дама… Ей он и вручил свое оружие под одобрительный рокот всего турнира… Глашатаи торжественно объявили имя знатной леди, народ славил её потрясающую красоту и замечательный наряд цвета теплого молока…!

За сэром Джоном прошествовали его противники: зачинщики турнирного боя шевалье Жан ле Майгр, де Сампи и де Ройе… Тройка французов спешилась и с поклонами приняла почетные призы — три парадные булавы «утренняя звезда», изукрашенные изысканными украшениями ювелирной работы.

Их сменил на ристалищном поле сам граф Рочестер… Рыцарь все еще держал поврежденную руку в перевязи…, но держался в седле ловко и приветствовал зрителей здоровой рукой. Лошадь слушалась всадника беспрекословно…

Сэру Рочестеру вручен был меч с серебряным навершием, в ножнах из сафьяна диковинной работы… Доблестный фехтовальщик извлек клинок и очертил вокруг себя «круг смерти», сталь просвистела в воздухе — неумолимо и грозно… Воистину героям в качестве награды даруют самое ценное для них…!!!

Одарен был почетом и молодец Бертран дю Гюшлин… Его появление перед Маршалом сопровождено было восхищенным шепотом дам… Молодому рыцарю поднесена была серебряная рыцарская цепь редкой красоты — с золотой копией боевого цепа — в виде украшения. Подарок тронул рыцаря, румянец раскрасневшихся щек выдал его чувства…

Многие рыцари — участники турнира — с почетом заняли места на трибуне… Другие удалились в шатры — турнир продолжался…

Под торжественный бой барабана перед трибуной показался эскорт француза Реджинальда де Ройе, одного из прославленных зачинщиков турнира. Его товарищи сопровождали рыцаря, но участие в вызове не принимали, так как еще не оправились от ран, полученных так недавно.

Глашатай оповестил зрителей о вызове, который был обращен к Линкольну. Завершить турнир — лучшая доля для поединщика! А де Ройе кроме того посчитал своё поражение в бою на топорах с англичанином — досадной случайностью и хотел реванша!

Спор было предложено провести необычно: пешими, с острыми копьями, затем — на мечах и в третий раз — на произвольном оружии по выбору самих рыцарей.

Сэр Блэквуд торжествовал: именитый победитель турнира — граф Линкольн — был легендарным рыцарем, прославившем себя не только в этом турнире, но и в Энтенце, и в Бордо, и в местечке Инглевер, во многих других турнирах по всей Европе и нашей славной Англии.

Быстро проследовав в свой шатер, Линкольн надел шлем с подшлемником и вооружился копьем. В сопровождении оруженосцев он вышел на ристалищное поле, встретившее его с ликованием.

Бой предстоял сложный. Де Ройе был невероятно силен. Копье в его могучих руках — грозное и опасное оружие, способно нанести молниеносный укол или быть использовано, как огромная дубина, сокрушающая все вокруг себя на расстоянии гораздо большем, чем в сражении с привычным мечом…

Рыцари замерли на расстоянии тридцати ярдов друг от друга. Стихли трибуны. Волнение вновь охватило всех, кроме самих участников поединка.

Де Ройе горделиво размахнулся копьем и очертил им в воздухе таинственный знак. Копье запело, рассекая воздух с невиданной быстротой и силой. Зрители оцепенели. Перед ними сходились в грозном поединке два гиганта, рыцари обладали равной мощью, а Ройе к тому же был моложе своего противника лет на десять…

Линкольн принял необычную стойку, опустив остриё копья к левой ноге, все с удивлением заметили, что он держит копье в левой руке, полусогнул левую ногу и оперся на правую, как для толчка, чуть отклонив тело назад и замерев, в ожидании противника. Француз напротив, начал ловко и быстро приближаться, обходя Линкольна справа. Он подошел к нему быстрым шагом, обойдя справа, почти за спину. Вдруг, с расстояния в шесть ярдов, Де Ройе бросился вперед, выбрасывая копье и желая нанести быстрый удар в сочленение доспеха противника с правого бока.

Линкольн был неподвижен до последнего неуловимого мгновенья… Когда же все закричали, ожидая неминуемого удара острия копья, англичанин слегка еще присел на правую ногу, одновременно в развороте разгибая левую, разворачиваясь от удара в бок — навстречу противнику, он ловко подхватил правой рукой копье ближе к острию и… продолжил неумолимый мощный разворот. Это позволило мастеру нанести сокрушительный удар азартному французу задней оконечностью ясеневого копья в шлем. Удар крепкого копья, как дубиной, оглушил де Ройе и отбросил его на два-три ярда… Гигант рухнул на песок, выронив своё оружье. Линкольн спокойно приблизился к нему. Стальное острие прижало де Ройе к земле, упершись тому в открывшеюся щель под бармицей. Сопротивление было невозможно и ошеломленный француз замер, махнув рукой в знак своего поражения и стукнув латной перчаткой о землю.