Юрий Черняков - На безымянной высоте

— А я на вас рассчитывал, сержант Каморин… — Он обернулся назад. — Сержант Майсурадзе! Немедленно найти прикомандированного младшего сержанта Позднееву! Хватит ей там прохлаждаться, пусть займется наконец своим заданием.

— Слушаюсь, товарищ майор! — Черноусый красавец Майсурадзе четко взял под козырек, развернулся и бегом рванул в сторону штаба полка.

Иноземцев обратился к офицерам из штабов дивизии и корпуса:

— Вы, наверно, уже слышали: у немцев на нашем участке завелся опытный снайпер, до сих пор ничего не можем с ним поделать… Кстати, это он тяжело ранил нашего командира Морозова Валерьяна Максимовича.

— Как он там? Выздоравливает? — спросил кто-то из офицеров.

— Кажется, пошел на поправку, — неопределенно сказал майор Иноземцев.

— Но разве мы не прислали вам лучшего нашего специалиста по снайперам? — хмуро спросил пожилой подполковник из штаба корпуса. — До войны она была чемпионкой СССР.

— Да, Ольга Позднеева, — кивнул Иноземцев. — Я направил за ней сержанта Майсурадзе. Кстати, она только что прибыла сюда вместе со мной. Причем, товарищ подполковник, девушка вынуждена была добираться сама, на попутках… Разве штаб корпуса не мог обеспечить автотранспортом такого классного стрелка? А что она классный снайпер — это точно. Я мог убедиться в этом лично: я своими глазами видел результат ее стрельбы по фашистскому пулеметчику… Словом, надеемся на нее… Правда, младший сержант Позднеева еще не полностью освоилась и ознакомилась с обстановкой. И потом, согласитесь, мало метко стрелять, здесь нужен опыт, тактическое мастерство. У нас был один сибирский охотник на соболей. Говорят, в глаз белке попадал со ста метров, поручили ему. Только что мне доложили: этот немецкий снайпер, к сожалению, его тоже убил.

Офицеры озадаченно переглянулись.

Все та же штабная полуторка «ЗИС-5» — фронтовая, битая-перебитая колымага, уставшая ждать запчастей и на одном честном или матерном (по обстоятельствам) слове передвигавшаяся по планете, — возвращалась по лесному шоссе, с выбоинами и воронками от бомб и снарядов, из штаба дивизии обратно в полк.

В машине кроме водителя находились Костя Горелов и сопровождающий его автоматчик. Сбыли в дивизии с рук долой «языка», бывшего бухгалтера, ныне пенсионера, призванного фюрером по тотальной мобилизации, потом заехали в ближайший городок, где Горелов кое-что прикупил для предстоящей свадьбы, и теперь с чувством исполненного долга возвращались домой.

И дружно, все трое, клевали носами. Только водитель время от времени и в самый последний момент встряхивался, чтобы чудом не свалиться в кювет или не врезаться в придорожную ель.

Так бы и доехали до места назначения, если бы в глухой чащобе их не остановил военный патруль — капитан с орденом Красной Звезды и два сержанта, один из которых с орденом Славы второй степени, другой с медалью «За отвагу» и нашивками за ранения.

Все трое были вооружены автоматами ППШ. И еще в подсумках угадывались запасные диски. Если капитан показался Косте Горелову похожим на интеллигента, уставшего от бесплодных споров о проблемах бытия, то его сержанты напоминали скорее средневековых разбойников, вышедших на большую дорогу.

— Документы? — вежливо спросил капитан. — Куда путь держим?

Водитель, сопровождающий автоматчик и Костя послушно протянули документы.

— В хозяйство Иноземцева…. А в чем дело? — спросил Костя.

— Усиленная проверка, — сказал капитан, тщательно разглядывая документы. — Есть сведения, что в наш тыл через фронт проникла диверсионная группа. Они охотятся на высший комсостав Красной Армии. Причем действуют с особой дерзостью и наглостью… Одеты в нашу форму. Вот как вы, например, или мы… А это что у вас? — кивнул он на коробку, обшитую синим бархатом, которую Костя держал в руках.

— Подарок невесте, — скромно сказал Костя и открыл коробку. Там тускло блеснуло скромное янтарное ожерелье. — У нас скоро свадьба.

— Поздравления вам и вашей невесте, — улыбнулся обаятельный капитан. — Как это вы решились в такое время?

В это время мимо проезжала другая полуторка, но патрульные на нее почему-то почти не взглянули. (А вдруг именно там едут те самые диверсанты, которых они ищут?)

И как позже выяснилось — напрасно не взглянули. В этой машине, между прочим, ехал лейтенант Малютин. Между прочим, из штаба дивизии, откуда его направили в распоряжение майора Иноземцева, на освободившуюся вакансию командира разведроты.

Малютин оглянулся назад, уставившись на эту странную проверку на дорогах.

— Диверсантов ищут, — усмехаясь, сказал всезнающий водитель с лычками ефрейтора. — Как большое начальство наезжает, так сразу по всем дорогам начинают нашего брата шерстить.

— А что, действительно начальство приезжает? — спросил Малютин.

— Да говорят, — неопределенно ответил водитель. — Только не к нам, а в хозяйство Морозова. Самого Морозова ранили, в Москву отправили, сейчас там за него другой командует… — Словоохотливый ефрейтор спохватился, потом покосился на лейтенанта: мол, не слишком ли много болтаю? Вдруг он из особого отдела? Нет, не похож…

— А нас-то они почему не остановили? — задался вопросом лейтенант.

— Бывает, увлеклись, — предположил водитель. — А может, они как раз подозрительных, похожих на диверсантов, и прихватили?

— А вы разве не в хозяйство Морозова следуете? — спросил Малютин после паузы.

— Нет, товарищ лейтенант, я к соседям. Я вас на развилке высажу, там уже недалеко, километров шесть останется. Подбросят, машины сегодня туда зачастили…

— Слышь, старлей, так, может, фотографию невесты нам покажешь? — спросил один из сержантов, когда полуторка с Малютиным скрылась за поворотом и шоссе снова опустело.

Он больше других напоминал разбойника с большой дороги — коренастый, большерукий, со шрамами на лице и нависшими бровями, под которыми прятались тусклые, неподвижные глаза. Начальник патруля, который вроде должен был сделать ему замечание за нарушение субординации, промолчал. Ему, похоже, тоже было интересно посмотреть на невесту.

И Костя Горелов, попавший на фронт сразу со скамьи московского иняза, тоже промолчал, замялся, потом все же достал фотографию Лиды.

Ее прямо вырвали у него из рук.

— Ничего телка. Я бы ей впер, — констатировал первый сержант.

— И много у вас таких в полку? — спросил второй.

— В чем дело, товарищ капитан? — вспыхнул Костя, обращаясь к начальнику патруля.

— А может, мы тоже поджениться хотим! — хмыкнул первый сержант.

— Что здесь происходит? — Костя вырвал фотографию. — Вы с кем разговариваете!

— Помолчи, — строго сказал капитан сержанту, покосившись на сопровождающего Костю автоматчика, который сразу напрягся. — Извините их, товарищ старший лейтенант. Оба только что из госпиталя. Один дважды контуженный, другой трижды. Что с них возьмешь? Вот с такими, ограниченно годными к строевой службе, и приходится работать… А что делать? Других-то нет.