Игорь Тихоненко - Рюрик

— Какая муха тебя укусила? — удивился Вадим. — Ты, что совсем ум потеряла? Нельзя мне в Новгород под страхом смерти показываться. Ты, что забыла, что суд Старейшин решил?

— Ничего я не забыла, — возразила Ангельда. — Только я не согласна с таким решением. Ты защищал мою честь, а они тебя выгнали из столицы за это, да ещё и дом твой в Новгороде отдали отцу твоего обидчика. И это называется справедливый суд? Представляю, как Гостомысл сейчас сидит в наших Новгородских хоромах и радуется.

— Замолчи, — прикрикнул Вадим на жену. — Что ты несёшь? С чего Гостомыслу радоваться? С того, что я убил его единственного сына?

— А, вот ты уже и кричишь на меня, — с обидой в голосе произнесла Ангельда. — Что, правда глаза колет? Может, не надо было тебе убивать Волебога? Может, надо было дождаться, когда он ко мне в постель бы залез?

— Да не о том ты говоришь, — смягчил свой тон Вадим. — Разве я говорил, что Волебог не заслужил наказания за свой подлый поступок? Нет, я такого не говорил. Только мне надо было вызвать его на поединок, а не убивать в спину. До сих пор себе этого простить не могу. Всё тогда было бы по-другому. И решение Совета Старейшин было бы другим.

— Наивный ты человек, Князь Вадим, — посетовала Ангельда. — Неужели ты думаешь, что Гостомысл простил бы тебе смерть своего единственного сына, даже, если бы ты убил его на поединке? Но, какой смысл сейчас сожалеть о том, что уже сделано, и что уже не изменить? Сейчас надо думать, как нам дальше жить. Смириться с нашим нынешним унизительным положением, или бороться за наши законные права.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Вадим. — Что-то я никак не могу понять, куда ты клонишь?

— Надо добиться того, чтобы мы вновь жили в столице, в Новгороде, — начала пояснять Ангельда. — Чтобы ты занимал достойное твоего титула и заслуг положение в государстве. А главное, чтобы ты стал Правителем Новгорода и Великим Князем, чтобы тебе подчинялись все земли славянские.

— Опять ты за своё, — возмутился князь Вадим. — Да, как же я смогу это сделать? Нет таких законов в Новгороде и в других славянских землях, чтобы все подчинялись одному Великому Князю. Другие князья с этим никогда не согласятся.

— Не согласятся добром, — предложила Ангельда, — заставь их силой.

— То есть, как это силой? — не понял Вадим. — Воевать со своими соплеменниками? Ты точно сошла с ума княгиня.

— Не беспокойся, со мной всё в порядке, — заверила мужа Ангельда. — Думаешь, другие короли как-то иначе стали единовластными правителями в своих странах? Как бы ни так. Все они при помощи силы свои троны заняли. Да это и понятно, кто же добром согласится отдать свою власть и полагающиеся вместе с ней богатство. Тебе не придётся сражаться со всеми своими соплеменниками. Захватишь несколько славянских городов, а остальные из них, увидев твою силу и серьёзные намерения, сами согласятся тебе подчиниться. Вот увидишь. Всё будет так, как я говорю. Только надо, чтобы ты проявил твёрдую волю и железный характер. Уважают только сильных и жестоких правителей.

Князь какое-то время молчал и смотрел в окно. Затем он повернулся к жене лицом и сказал:

— Даже, если бы я и согласился с тобой, и принял твоё предложение, у меня всё равно не получилось бы воплотить этот план в жизнь. Для такого дела необходимо большое войско и много денег. Моей дружины для этого недостаточно. А после того, как у нас отняли дворец в Новгороде вместе со всем добром, которое там было, денежные дела мои плачевные.

— Ну, наконец-то, — обрадовалась Ангельда, — ты заговорил, как настоящий князь. То, что у тебя мало воинов, это не беда. Я, ведь, являюсь племянницей короля Эрика Непобедимого. Ты, ведь, тоже хорошо с ним знаком, не так ли?

— Ещё бы мне его не знать, — подтвердил Вадим. — Я бы даже сказал, что слишком хорошо с ним знаком.

— Так вот, — продолжила Ангельда. — Я поеду к нему, и уговорю его, чтобы он согласился участвовать с тобой в совместном походе на славянские земли.

— Он никогда не согласится, — убеждённо произнёс Вадим. — Он считает меня своим личным врагом. Я его в поединке победил.

— Это ничего не значит, — возразила Ангельда. — Ты не знаешь моего дядю Эрика. Ваш поединок это ваше личное дело. А поход на славянские земли — дело Государственное. А король Эрик никогда не ставит личные дела выше государственных. Он поэтому и король. Отдашь ему город Чуд за участие в походе. Думаю, что его это вполне устроит. Ведь он в прошлый раз именно этот город захватил. Наверное, этот город ему зачем-то нужен. В крайнем случае, если ему будет этого мало, то пообещаем ещё какой-нибудь город. У славян много городов есть. Вот увидишь, Эрик согласится на совместные действия при таких условиях. А ты сможешь захватить Новгород. Распустишь там этот дурацкий Совет Старейшин, введёшь свои законы и объявишь себя Правителем и Великим Князем всех славянских земель. Ну, а там видно будет. Ведь, есть ещё другие славянские земли. Со временем, можно будет и их прибрать к своим рукам.

— Боюсь, что народ меня не поддержит, — всё ещё сомневался Вадим. — Наши люди не любят изменников.

— Да при чём здесь народ, — продолжала убеждать мужа княгиня. — Всегда всё решают те, у кого есть Власть и деньги. И о каких изменниках ты говоришь? Ты же не иноземцев ставишь на управление государством. Ты сам будешь управлять всей страной. А ты славянский князь древнейшего рода. Ну, а кто тебе помогает занять трон, так это народ не касается.

— Надо хорошенько подумать, — никак не мог решиться Вадим. — Уж дело очень серьёзное.

Ангельда начала уже терять терпение и сказала:

— Пока ты будешь думать, кто-нибудь другой объявит себя Великим Князем. И тогда поздно будет. Вот увидишь, что так и случится. Я вообще удивляюсь, как это у славян до сих пор нет короля? Странные вы какие-то люди. Непонятные. Решай сейчас, не тяни. Ты ничего не теряешь, в любом случае. Сидеть посреди леса и прятаться от всего мира, как ты это сейчас делаешь, всегда успеешь.

— Ладно, — согласился князь Вадим. — Поезжай к королю Эрику. Договаривайся с ним о совместном походе. Будь, что будет. А я, пока пойду медведя убью.

Ангельда улыбнулась, подошла к мужу, обняла его, поцеловала и сказала:

— Шкуру убитого медведя постелим у нас в спальне.

Каменные стены загородного Упсальского замка поднимались вверх почти на двадцать метров. Глядя на них, создавалось впечатление неприступности столь внушительного сооружения. Ров вокруг крепостных стен был наполнен водой. В замок можно было попасть лишь через перекидной мост, соединяющий поляну перед дворцом и главную башню в крепостной стене. Там же находились и ворота. Огромные валуны, из которых было сделано непреступное заграждение, так плотно лежали друг на друге, что даже самое тонкое лезвие не смогло бы между ними протиснуться. С северной стороны серо-зелёный мох покрывал каменные стены.