Игорь Тихоненко - Игорь

Звенислав улыбнулся и снисходительно сказал:

— Ладно, хочешь провожать, провожай. Всё равно я уже сейчас уеду. Так что эти проводы не затянутся.

К воеводе подвели коня. Он нежно похлопал его по шее и весело проговорил:

— Ну, что дружище, поедем, развеемся?

Звенислав лихо вскочил в седло, и уже собрался двинуться в дорогу, но Радмила вдруг сжала ногу воеводы ладонью и быстро заговорила:

— Ты извини меня за всё, что было. Не обижайся на меня, когда ты возвратишься, я стану другой. Вот увидишь. Я обязательно стану другой. Я буду ждать тебя, сколько бы не потребовалось. Только ты, пожалуйста, возвращайся. Обязательно. У меня никого нет, кроме тебя. Ты один мне дорог на целом свете.

Радмила не хотела плакать, но слёзы не слушались её, и сами катились по щекам. Звенислав внимательно слушал жену, затем наклонился к ней и поцеловал её.

— Ну, всё, — мягко сказал воевода, — хватит плакать. Жив буду, обязательно вернусь. Мне уже пора ехать.

Дружинники, чтобы не мешать воеводе прощаться с женой, двинулись вперёд.

— Я провожу тебя хоть до конца улицы, можно? — попросила Радмила и пошла рядом с конём воеводы, продолжая держать мужа за ногу.

«Вот уж действительно, кто может понять деяния Богов? — размышлял Звенислав на ходу. — Зачем им было делать такую невыносимую жизнь с этой женщиной, чтобы теперь, когда можно уехать и избавиться от мучений, вдруг так захотелось остаться дома?»

А Радмила, шагая рядом с мужем, думала: «Только бы он возвратился с войны. Любой, даже раненный, только бы возвратился. Я его выхожу, и буду любить так, как никогда не любила. И зачем я только его мучила?»

С такими разными размышлениями они доехали до конца улицы. Дальше дорога поворачивала направо. Солнце уже поднялось над домами и принялось согревать своими лучами не только Киев, но души его жителей. Воевода остановился, ещё раз поцеловал жену, подстегнул коня и помчался догонять дружинников. Радмила стояла на перекрёстке дорог и смотрела вслед удаляющемуся мужу. Как только он скрылся за поворотом, она уже собиралась возвращаться домой, но вдруг позади себя услышала знакомый голос:

— Мужа провожала? Дело нужное.

Радмила резко повернулась и увидела, ухмыляющегося Худара. Сначала она даже растерялась от неожиданной встречи, но взяла себя в руки и резко спросила:

— А ты, что здесь делаешь? Ты, что следишь за мной?

Худар не ожидал такого холодного обращения со стороны Радмилы и, поэтому немного опешил от её резкого тона.

— Ты, что, Радмила, это же я Худар, — несколько растерянно проговорил купец. — Ты, что забыла меня? Не приходишь, прячешься от меня.

— Вот ещё, была охота мне от тебя прятаться, — самоуверенным тоном сказала Радмила. — Когда хотела, то приходила, а сейчас не хочу. Я тебе не жена, а ты мне не муж. Поиграли в любовь немного, и хватит.

— Поиграли в любовь? — поразился Худар. — А ты очень изменилась, Радмила. Раньше ты мне совсем другие слова говорила. Что с тобой случилось? Муж твой уехал. Уехал надолго, теперь нам никто не помешает. Или ты так не думаешь?

— Думаешь, не думаешь, — продолжала грубить Радмила, — а теперь я с тобой встречаться больше не желаю. Я буду ждать мужа с войны. Понял? И ты меня больше не преследуй, и не вздумай приходить ко мне. А то скажу слугам, что ты мне надоедаешь. Они с тобой быстро разберутся.

— А, может, ты заодно скажешь своим слугам, как ты со мной кувыркалась, когда твоего мужа не было дома? — пригрозил Худар. — А то я могу им рассказать, если хочешь?

Радмила молчала, и гневно смотрела на хазарского купца. Худар приблизился к ней и шипящим голосом проговорил:

— Думаешь, я не понимаю, почему ты вдруг так охладела ко мне? Причина мне известна. Весь Киев это знает.

— Что знает весь Киев? — искренне удивилась Радмила. — О чём ты говоришь?

— Не притворяйся, — продолжал Худар. — Я тебя хорошо изучил. Ты всю жизнь считала своего мужа неудачником. Потому и бегала ко мне, считая, что я занимаюсь серьёзными коммерческими делами. А теперь, когда твоего мужа назначили командующим целой армией, ты решила, что я уже стою ниже его по положению. Ничего скоро придёт тот день, когда всё переменится. Настанут другие времена. В Киеве вновь будем править мы, хазары. Вот тогда я стану самым богатым киевским купцом. У меня есть связи в самом окружении хазарского хана. Поняла?

Радмила ничего не поняла, из того, что говорил Худар, но его сообщение о том, что в Киеве скоро вновь будут править хазары, её очень заинтересовало, и поэтому она, несколько смягчив свой тон, сказала:

— Послушай, Худар, давай не будем здесь разбираться в наших отношениях. На нас уже обращают внимание прохожие. Давай, отойдём куда-нибудь и спокойно поговорим. Я никак не могу взять в толк, о чём ты сейчас говорил.

— А, заинтересовалась, когда я сказал, что скоро стану по-настоящему богатым купцом, — ехидно заметил Худар. — То-то и оно. Нет на свете женщины, которая могла бы устоять перед богатством.

— Ладно, ладно, — попыталась успокоить купца Радмила. — Думай, как хочешь. Только пошли отсюда.

— Я сейчас занят, не могу никуда идти, — пояснил Худар. — Уже солнце высоко в небе. Мне пора идти торговать, а то у меня могут быть неприятности. Я ведь специально пришёл к твоему дому ещё ночью, потому что узнал об отъезде твоего мужа. Я хотел воспользоваться этим моментом, чтобы повидаться с тобой. Ты ведь сама не приходила ко мне. Что мне оставалось ещё делать? Но торговлю я пропустить не могу. Хочешь встретиться со мной? Тогда приходи ко мне вечером, я буду тебя ждать. Там я тебе всё подробно расскажу. А сейчас мне пора уходить.

Радмила молча смотрела на своего бывшего любовника и думала: «И что я только в нём такого нашла, что даже мужу изменяла с ним? Самый обычный хазарский торгаш. Да с ним даже разговаривать противно, ни то что…» Но женщина понимала, что купец знает что-то очень важное, касаемо безопасности Киева. Поэтому она, пересилив отвращение к Худару, тихо сказала:

— Ладно, вечером приду. Только постарайся сделать так, чтобы нас никто вместе не видел. Иначе, я развернусь и уйду.

— Не беспокойся, — заверил её Худар. — Я буду один. Сегодня мои компаньоны уезжают за товаром. Я потому и тороплюсь на базар, что, кроме меня, и торговать то на наших лотках некому.

После этих слов купец резко приблизился к Радмиле и быстро поцеловал её в губы. Женщина не ожидала такой прыткости от него, и даже не успела пошевелиться. Купец дольно улыбнулся и побежал прочь по улице. Радмила плюнула на землю, вытерла губы ладонью и произнесла:

— Слюнявый слизняк. Ещё губы свои протягивает. Ладно, мне бы только узнать у тебя, что вы там задумали чурки не русские.