Богдан Сушинский - Остров обреченных

Увидев в столь поздний час девицу, офицер конной гвардии остановил своего коня и нагнулся, чтобы получше разглядеть ее.

– Не теряйте времени, мсье, вы и так слишком задержались, – решительным тоном охладила ее любопытство герцогиня. – Задержкой на службе это уже не объяснить.

– Возможно, мне стоит провести вас?..

– Герцогиня де Роберваль – тотчас же подсказал Клод.

– …Герцогиня.

– Спасибо, мсье. Мне достаточно и одного рыцаря.

– Какая храбрость! – не удержался гвардеец.

К гостинице Маргрет вернулась к полуночи. Зайдя в трактир, она уплатила хозяину за то, чтобы он выпроводил двух засидевшихся выпивох, и заказала вина и мяса. Еще около часа они сидели вдвоем с Отставным Бомбардиром, как два закадычных друга, и Маргрет была уверенна, что это и есть ее официальное прощание и с городком, и с Парижем, и с самой Францией.

Однако события последующих дней развивались совершенно не так, как ей представлялось.

Началось с того, что утром она непростительно долго для изгнанницы задержалась в постели.

Номер ее был обставлен в аристократическом стиле, со старинными вычурными светильниками, венецианскими креслами и мавританским туалетным столиком. Это был номер, достойный герцогини де Роберваль, дочери пэра Франции; и Маргрет вдруг окутала та великосветско-аристократическая нега, которая требовала от нее властности и своеволия, своеволия и властности. А широкая семейная кровать, с периной и горой подушек, была тем последним всплеском домашней роскоши, который следовало прожить так, чтобы прочувствовать и запомнить каждую минуту, каждое свое движение, каждый вздох. И когда вошедшая в номер Бастианна не то чтобы испуганно, а как-то слишком уж раздосадованно сообщила, что прибыли люди адмирала де Роберваля, которые требуют, чтобы она немедленно поднималась и трогалась в путь, Маргрет не придала этому известию никакого значения.

– Пошли-ка ты к черту адмирала, его людей и их эскадру, – настоятельно посоветовала она Бастианне. – И никому не позволяй тревожить меня.

– Но это не спальня в родовом замке, герцогиня, – как можно вежливее напомнила ей Неистовая Корсиканка, – а местечковый отель, и нам действительно пора в путь. Коль уж мы решили отправляться в Новый Свет с эскадрой адмирала.

– «Пора» будет тогда, когда решу я, – разнеженно объяснила ей Маргрет. Но в то же мгновение дверь отворилась, служанку грубо оттолкнули, и в номере возник какой-то верзила в синем плаще поверх панциря.

– Вам приказано вставать! – рявкнул он. – Нам пора двигаться. Эскадра не станет ждать, пока вы будете нежиться по заезжим дворам всех городков – от Парижа до Гавра!

– Вы кто такой?! По какому праву врываетесь в спальню дамы, в спальню герцогини?! – С холодным презрением поинтересовалась Маргрет.

– Я не врываюсь. Но мне приказано. Вы теряете слишком много времени…

– Я спросила, кто вы такой.

– Я – лейтенант Гарден. Вторая рота Вермского полка. Адмирал де Роберваль приказал встретить вас и доставить в порт Гавра.

– Так вот, лейтенант, я поднимусь, когда захочу, и тронусь в путь, когда у меня возникнет такое желание. А вы можете возвращаться к своему адмиралу и доложить, что вас попросили не беспокоиться.

– Извините, но…

– Извините, «госпожа герцогиня»… – поправила его Маргрет.

– …Но мне приказано вернуться с вами.

– Когда вы понадобитесь, господин лейтенант, вас позовут.

– Но, черт возьми!..

– Бастианна.

– Да, госпожа герцогиня, – в демонстративном реверансе поклонилась гувернантка.

– Позови Отставного Бомбардира и его людей. И пусть они спустят этого наглеца с лестницы.

Буквально через минуту Клод и двое других возниц, вооруженные пистолетами и ножами, стояли у двери ее номера. Поняв всю опасность происходяшего, лейтенант подозвал тех четверых солдат, что сопровождали его, но тогда вмешались и четверо стражников, сопровождавших Маргрет из Парижа. Возможно, они остались бы безучастными, но кто-то из солдат лейтенанта успел нагрубить одному из стражников, и еще там, во дворе, у них чуть было не дошло до схватки.

У двери номера герцогини тоже, очевидно, разгорелась бы настоящая битва, но перепуганный хозяин отеля потребовал, чтобы все они, кроме Отставного Бомбардира, с которым он уже раззнакомился, оставили второй этаж, а еще лучше – вообще убрались из его гостиницы. В противном случае он немедленно пошлет слугу за городской стражей.

Сообразив, что все здесь против него, Гарден приказал своим солдатам покинуть отель, но пригрозил, что, если через полчаса Маргрет не спустится вниз и не сядет в карету, он поднимется вновь и силой заставит ее подчиниться.

– Как вы смеете так обращаться с герцогиней де Роберваль, лейтенант?! – чопорно возмутился хозяин-англичанин. – Перед вами – дочь герцога, пэра, одна из высокороднейших леди Франции.

– Да, но доставить эту леди в порт мне приказал не менее высокородный господин, герцог, да к тому же ее родной дядя адмирал де Роберваль. Так что прикажете делать?

– Подчиняться требованием леди, – не задумываясь, ответил хозяин, как и должен был ответить истинный англичанин.

И далее упорствовать Маргрет не стала только потому, что не желала, чтобы это привело к конфликту между солдатами лейтенанта и ее слугами; не дошло до крови. Довольно быстро, с помощью служанки, совершив утренний туалет и одевшись, она спустилась в трактир и заказала завтрак себе и всем, кто сопровождал ее из Парижа.

Вместо того чтобы последовать ее примеру: сесть за стол самому и угостить своих солдат, лейтенант начал нервные переговоры с четверкой слуг герцогини, исполнявших роль стражников. Именем герцога де Роберваля, он потребовал, чтобы они немедленно оставили обоз и вернулись в замок, поскольку дальнейшую охрану герцогини он, лейтенант Гарден, берет на себя.

И саксонец, который был старшим среди стражников, подчинился этому приказу. Выпив по кружке вина и наспех перекусив, он и его солдаты извинились перед герцогиней, вскочили в седла и умчались. После этого лейтенант сразу же почувствовал себя хозяином положения. Он, конечно, рад был бы таким же образом избавиться от Клода и двух других извозчиков, но сие оказалось невозможным. Карету и повозки следовало вернуть назад, в замок де Робервалей, а вернуть их можно было только без вещей и провианта герцогини, и сделать это могли только люди герцога.

Если Маргрет и затянула этот испорченный лейтенантом завтрак, то лишь из принципа, из желания хоть как-то насолить Гардену и его покровителю-адмиралу. Но как только обоз тронулся в путь, она и в самом деле оказалась во власти своего краснорожего тюремщика. Только с его разрешения они могли останавливаться на привал, только он выбирал место и устанавливал время отдыха. Маргрет уже решила, что так и будет продолжаться до самого прибытия в Гавр, и даже попыталась смириться с участью «полуарестованной герцогини», как не без горести называла ее теперь Бастианна, но в последний день, когда до Гавра оставалось каких-нибудь двадцать миль, вдруг все решительно изменилось.