Богдан Сушинский - Остров обреченных

– Ты о чем это, Бастианна? – скорчила невинную рожицу Маргрет, как, не раз провинившись, корчила ее в детстве.

– Сама знаешь о чем. О страстях ваших греховных. Ну да ладно. Лучше рассказывай, что ты там видела. А я пока сварю яйца; все, какие только удалось собрать. В некоторых из них уже могут проявляться зародыши птенцов, так что ты уж извини… старалась подбирать посвежее.

Второе блюдо пришлось очень кстати. Подкрепившись им, все трое повеселели и отправились осматривать облюбованное Маргрет место для хижины.

– Поскольку ничего лучшего мне никто не показал, – заключила Неистовая Корсиканка, – строить будем здесь. И так, как советует Маргрет. Что скажете, наш корсар?

– Начнем сейчас же.

Взяв топор, он принялся рубить одну из елей, ствол которой должен был превратиться в опору их дома. Удары у него были сильные и точные, так что несколько мгновений Маргрет буквально любовалась им. Но потом вдруг спохватилась, взяла второй топор и принялась за соседнее дерево.

– Оставь, я сам.

– Почему? Я тоже хочу.

– Оставь. Так, как ты рубишь… Да и топор может выскользнуть из рук.

– Я должна уметь все, что умеешь ты. И делать не хуже тебя.

– Почему это ты так настроилась?

– Потому, что, кроме нас с тобой, на острове мужчин нет. А тебя, как считает Бастианна, мы должны беречь.

– Мудрая Бастианна… – благодарно взглянул он на гувернантку. И только теперь Маргрет почувствовала, что об утренней ссоре ими обоими окончательно забыто.

Встретив возгласом одобрения первое надрубленное дерево, Бастианна взяла кусок парусины, приготовленный Роем для паруса, и отправилась собирать сосновую хвою и мох.

Оголившись по пояс, шевалье отстранил Маргрет и довольно быстро дорубил ее дерево, время от времени посматривая при этом, как Маргрет неумело «наклевывает» третье.

– Все же топором у тебя получается лучше, чем вчера, когда ты орудовала мечом.

– Наконец-то признал, – обиженно поджала губы норд-герцогиня.

– Нам придется срубить немало деревьев, так что у тебя будет возможность поучиться.

– А там, у скалы, недалеко от того места, где мы встречались, я видела несколько поваленных стволов. Очевидно, прогулялся смерч.

– Поваленные стволы? Чего же ты молчала?

– Причем больших деревьев, лиственных. Наверное, кленов.

– Жаль, что у нас нет пилы. По крайней мере, на дрова они пригодятся. Могло вам когда-нибудь пригрезиться, герцогиня де Роберваль, что судьба забросит вас на какой-то дикий остров, и вместе со списанным с корабля матросом вы, как заправский лесоруб, будете валить деревья?

– Конечно, могло, – стойко ответила Маргрет. – Именно этим всю свою юность я и грезила.

Замахнувшись в очередной раз, Рой задержал топор на весу и буйно расхохотался.

Когда все три стойки были готовы, они с Роем оголили их, оставив лишь по паре сучков или подрубленных веток, чтобы на них можно было что-нибудь подвешивать или соорудить некое подобие полок.

Солнце пригревало все сильнее. Устоялся по-настоящему летний, жаркий день, который мало чем уступал одному из летних дней где-нибудь в районе Парижа; вот только здесь он обещал быть коротким, да и сама жара эта, на скалистом замшелом острове посреди океана, казалась неестественной и обманчивой.

Им обоим повезло: неподалеку от Йордана они действительно обнаружили два поваленных, но все еще держащихся за корневище ствола. Быстро обрубив их, островитяне притащили свою находку к хижине, и вскоре Рой уже приспосабливал эти ствол под боковые наклонные стойки, которые должны были представлять собой крышу их хижины-шалаша.

Рой завершал прибивать вторую из этих, придерживаемых Маргрет стоек, как вдруг со стороны жертвенника донесся истошный вопль Бастианны.

Ни минуты не мешкая, Рой метнулся к лежащему на камне мечу, извлек его из ножен и бросился в сторону плато. Маргрет схватила заряженную аркебузу и, на ходу проверяя ее, – вот когда пригодились уроки отставного бомбардира-капрала, – бросилась вслед за ним.

На краю жертвенника, который Бастианна успела устлать собранными хвоей и мхом, чтобы они подсушились на солнце, величественно возлежала огромная змея.

– Кажется, это питон, – пытался определить Рой. – Я видел такого засушенным, когда мы изучали лечение змеиным ядом.

Однако женщин это определение нисколечко не успокоило. Бастианна продолжала по-щенячьи взвизгивать и, не сводя глаз с мерно двигающейся головы змеи, отступала в сторону их будущей хижины.

Маргрет тоже жутко испугалась, но даже в страхе сумела установить ножки аркебузы и готовилась выстрелить в змею. Однако Рой крикнул:

– Не трать заряды, их у нас не так уж много! – и начал осторожно подходить к змее. Но та еще выше подняла голову и угрожающе зашипела.

– Не подходи к ней! – испуганно закричала герцогиня, на мгновение представив себе, как еще через несколько секунд змея метнется на д’Альби, и, взведя курок, выстрелила в самую толщу этого живого клубка.

Заряд растерзал часть тела змеи, она взвилась вверх, очевидно, и в самом деле намереваясь метнуться на стоящего невдалеке человека, но сразу же обессиленно упала.

Воспользовавшись этим, Рой бросился к ней, в мгновение ока отсек мечом слегка приподнятую голову и сбил ее ударом ботинка в обрыв, затем, приподняв на острие меча, сбросил туда же клубок агонизирующего тела змеи.

Когда все было кончено, оба взглянули на Бастианну. Она, вся побледневшая, сидела на камне, прислонившись к стволу маленькой карликовой сосенки.

– Ничего так не боюсь, как змей. Спасибо тебе, Рой.

Когда шевалье проходил мимо, гувернантка нашла в себе силы подняться и, довольно резво обняв парня за талию, поцеловала в щеку. От Маргрет не скрылось, что и рука Роя, как бы невзначай, подалась куда-то к пышноватой талии Неистовой Корсиканки.

– Вообще-то, змею убила я, – полуобиженно напомнила Маргрет, чувствуя, как в душе ее вдруг действительно вспыхнул и не сразу погас огонек ревности. – А целуют почему-то мужчину.

– Могу и тебя.

– Ну-ну, только без этого…

«Ревность к Бастианне? – высокомерно укорила себя норд-герцогиня. Но тотчас же сбила собственную спесь. – А почему бы и нет? В конце концов, она тоже женщина… И никакой иной поблизости не предвидится. Поэтому делай так, чтобы ни о какой другой он и не помышлял, – иронично настраивала себя на путь праведный Маргрет. – А истреблять змей ты очень скоро научишься».

Ночь выдалась, на удивление, теплой, однако Маргрет уже знала, что под утро подует ветер с океана и, пропитанный соленой морской влагой, туманный воздух станет плотным и тягучим, как баварское пиво. А пока что они лежали полураздетые. «Форт» казался теплым и уютным, к тому же все выразительнее и жарче ощущалось бедро мужчины, и настойчивее становилась его рука, напропалую блуждавшая по ее груди, ногам, низу живота…