Василий Веденеев - Двести тысяч золотом

Казалось, прошла целая вечность, пока пришел черед второго мешка. Руднев уже начал сомневаться, удастся ли его другу вытянуть тяжеленное золото: ведь наверху нет ни блоков, ни других приспособлений. Остается надеяться на феноменальную силу Юрия и крепость веревок. Если они оборвутся, мешок ухнет в пропасть, и вряд ли кто-нибудь отыщет его на дне мрачной расщелины, уходящей в неведомую глубину. Зачем тогда долгий путь, полные опасностей поиски клада?

Саша подошел к каменной чаше с водой и умылся, остужая разгоряченное лицо. Еще немного — и наверх уйдет сумка с купюрами, а потом поднимутся Вок и он сам. Скорее бы выбраться из лабиринта на волю, чтобы не давили громады камня, увидеть над головой высокое небо, отдохнуть и, не мешкая, в обратный путь. Наверное, бедная Ольга уже заждалась, да и капитан будет стремиться в приют сестер-монахинь, где он оставил неожиданно обретенную любовь.

— Помоги, — позвал старик. Обернувшись, Руднев увидел, что китаец уже привязывает к суме веревку. Вот и она медленно поплыла наверх и исчезла в темной дыре шахты.

— Сейчас мы узнаем, насколько крепка ваша дружба, — набивая трубку, тихо сказал Вок.

— Что? — Саша сначала не понял, о чем говорит китаец, а когда до него дошел смысл его слов, возмущенно возразил: — У нас было время проверить друг друга. Ты полагаешь, Юрий бросит нас здесь?

— Золото — страшная вещь, — выпустив клуб дыма, грустно усмехнулся старик.

— Нет, нет, я не хочу даже слышать об этом, — зажав уши ладонями, замотал головой Руднев, но в душе все же шевельнулся червь сомнения.

Действительно, стоит чиркнуть по веревке ножом, и они останутся навсегда погребенными в толще горы. Провизии хватит на несколько дней, вода в каменной чаше только продлит агонию, а потом наступит страшный конец, если китаец не знает иного выхода отсюда.

— Тут есть второй выход? — стараясь скрыть тревогу, невольно звучавшую в голосе, спросил Саша.

— Нет, — равнодушно ответил Вок, лаская обезьянку. — Может, когда-то были ходы, но время неумолимо: они обрушились или их завалило во время землетрясений. А ты, значит, все-таки сомневаешься?

— Нет!

— Зря, — выбивая пепел из трубки, покачал головой китаец. — Поверишь — а тебя обманут. Плохо! Лучше уж сомневаться. Всегда и во всем…

Отвернувшись, Руднев провел руками по одежде, вытирая взмокшие ладони, и наткнулся на рукоять торчавшего за поясом кинжала, которым закололи Фына. Вот оно, страшное орудие предательства, а теперь таковым может стать обычная веревка. Зачем Вок сеет в его душе подозрения?

— Кто вылезет первым? — вернул его к действительности вопрос старика.

— Ты был не прав, — облегченно засмеялся Саша, увидев спустившуюся сверху веревку с привязанным к ней увесистым камнем. — Поднимайся, я подожду здесь…

В мрачных галереях заброшенного пещерного города стояла тревожная тишина. Казалось, каждый вздох подобен громовому раскату. Слух обострился до предела.

Жао напряженно впился взглядом в неровные каменные глыбы, обрамляющие бездонный колодец. Возраставшее нетерпение было готово перейти в панику; вдруг внизу есть еще один выход из лабиринта и ожидание напрасно?

Он поморщился. Во рту пересохло, как после хорошей попойки, небо саднило, язык походил на жесткую терку. Глотнуть, что ли, из фляги, промочить горло? Нет, не стоит. Спирт еще больше высушит гортань, а когда сердце разгонит по сосудам отравленную алкоголем кровь и она достанет до мозга, возникнет ложное ощущение легкости и собственного могущества. Нельзя так рисковать, но и ждать более нет никаких сил. Где же проклятые русские и старик?

Внезапно чуткое ухо бывшего полицейского уловило непонятный звук — словно с легким шуршанием осыпался со стен песок и что-то тихонько постукивало по камню. Жао начал беспокойно озираться, пытаясь понять, откуда исходит шум и какую опасность в себе таит? Когда ты один и можешь надеяться только на себя, начинаешь бояться даже мышиного писка.

И вдруг Быстрорукий увидел, как дергается веревка, и понял, что шум доносится из колодца. На душе сразу полегчало: кладоискатели возвращаются! Наконец-то наступит развязка и закончится изнурительная погоня за золотыми долларами. Здесь прекрасная позиция, как в тире, только нажимай на спусковой крючок и одного за другим отправляй конкурентов на небо. Но сначала надо убедиться, что они нашли клад.

Из колодца показалась голова одноглазого русского. Одним махом выбросив из шахты свое огромное тело, он снял с шеи винчестер и привязал к каменному блоку еще одну веревку. Жао, затаившись в темноте и крепче сжав маузер, неотрывно наблюдал за его действиями — что будет дальше? С трудом поборов соблазн придвинуться ближе, он вытянул шею, чтобы лучше видеть каждое движение белого.

Вниз полетела веревка с привязанным к ней увесистым камнем. Потом одноглазый начал вытягивать из колодца какой-то груз, для большей устойчивости широко расставив ноги и откидываясь назад при каждом рывке. Понятно: ему приходится нелегко. Однако гигант не сдавался. Вскоре он вытащил большой кожаный мешок и небрежно бросил его на камни.

«Золото!» — У бывшего полицейского радостно екнуло сердце, а рука сама подняла пистолет, ловя на мушку затылок одноглазого. Движение пальца — и он получит пулю! Однако стоит ли так торопиться? И Жао опустил маузер.

Следом за первым мешком русский вытянул из колодца второй, а потом объемистую суму. Судя по их размерам, весь клад покойного американца теперь лежал у ног одноглазого, и наблюдавший за ним китаец закусил губу: по идее сейчас русский перережет веревку! Не дурак же он на самом деле, чтобы делиться с остальными? Они так и подохнут внизу, не имея даже малейшей надежды выбраться, а гигант несколько мгновений будет ощущать себя немыслимо богатым, а потом навсегда успокоится с пробитым пулей черепом. Ну, режь, чего ты тянешь?

Белый оказался странным малым: он уселся около колодца, поставил между ног винчестер, сунул в рот сигарету и чиркнул спичкой. До Жао донесся щекочущий ноздри запах табака, в горле сразу запершило от неудержимого желания самому сделать затяжку, как это бывает с каждым заядлым курильщиком, вынужденным долго обходиться без очередной порции никотина.

Итак, одноглазый не польстился на золото. Жаль, придется потратить два лишних патрона, но чего только не сделаешь ради того, чтобы завладеть сотнями тысяч золотых долларов.

Усмехнувшись, бывший полицейский ласково погладил ствол пистолета: вот его самый верный друг! Конечно, можно немедленно покончить с белым и самому перерезать веревку, но одноглазого прикрывает камень, и не хочется случайно промахнуться. Кроме того, всегда лучше быть полностью уверенным, что твои враги уничтожены, поэтому подождем, когда они все вылезут из колодца. Недолго осталось, вон уже выбрался старик со своей дурацкой обезьяной. Значит, очередь за молодым белым. Как только над каменным срезом появится его голова, надо начинать. И первую пулю — молодому русскому.