Клод Фаррер - СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. ТОМ 1
- Название:СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. ТОМ 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательский центр «ТЕРРА»
- Год:1997
- Город:Москва
- ISBN:ISBN 5-300-01129-0 (т. 1); ISBN 5-300-01128-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Клод Фаррер - СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. ТОМ 1 краткое содержание
Клод Фаррер (псевдоним, наст, имя Фредерик Шарль Эдуар Баргон, 1876–1957) — один из интереснейших европейских писателей XX века, в Европе его называют «французским Киплингом».
В первый том Сочинений вошли романы «В грезах опиума», «Милые союзницы», «Дом вечно живых», «Человек, который убил».
СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. ТОМ 1 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Я здесь, друг мой. Но я не имею чести исполнять здесь обязанности пажа.
— Эта честь оказана теперь мне, дорогой друг, — закончил Лоеак де Виллен.
И оба они, вчерашний и сегодняшний любовники, засмеялись. Весьма независимая Мандаринша часто меняла любовников, и, чтобы ничье самолюбие не страдало, каждый знал заранее, что рано или поздно он будет отставлен. И традиция повелевала, чтобы прежний любовник оставался добрым приятелем.
Но Л’Эстисак вдруг задумался и вспомнил о том времени, когда Лоеак де Виллен — клоун в цирке или грузчик на лионском пароходе — не смеялся, никогда не смеялся. Сам он, Л’Эстисак, в то время отчаялся найти средство, которое исцелило бы неизлечимую скуку, снедавшую этого человека. Неужели Мандаринша, последовательница Нинон де Ланкло 30 30 Нинон де Ланкло (1620–1705) — куртизанка, салон которой считался едва ли не самым аристократическим в Париже: в нем бывали все, известные Истории французы ее века.
, нашла такое средство?
Закутавшись, как полагается, в просторный халат и удобно растянувшись среди многочисленных слушателей, Л’Эстисак подложил себе под локоть подушку, набитую рисовой соломой, и начал рассказ, которого все требовали от него с таким нетерпением:
— Ну вот, сегодня, двадцать первого мая тысяча девятьсот девятого года, Мариус Агантаниер, член генерального совета департамента, член городского совета, помощник мэра, и аббат Сантони, старший викарий церкви святого Флавиана Мурильонского, торжественно заключили, каждый по своей части, законный брак нашего друга доктора Рабефа с нашей приятельницей мадемуазель Селией. Я, Л’Эстисак, удостоился чести быть законным свидетелем и в той и в другой церемонии, и гражданской, и церковной. И я могу засвидетельствовать, что строгая законность и безупречная правильность были соблюдены и там, и здесь. С сегодняшнего вечера Селия зовется мадам Жозеф Рабеф.
— Кстати, — прервал кто-то, — как звали ее сегодня утром?
Л’Эстисак пожал плечами.
— Ее звали мадемуазель Алиса Дакс… Впрочем, это не должно интересовать никого, кроме нее самой.
— У нее нет родителей?
— Полагаю, что есть: у каждой девушки были родители — это сказал еще Бридуазон. Но в данном случае родители не подали никаких признаков жизни, кроме того, что прислали кому следует требующееся заявление о своем согласии.
— А теперь — рассказывайте!.. Было много народу?
— Были жених с невестой и четыре свидетеля. Больше никого. Ни Селия, ни Рабеф не сочли нужным уведомлять своих бесчисленных знакомых, что, начиная с сегодняшнего дня, они будут принадлежать друг другу на законном основании. Мне кажется, что только наша любезная хозяйка и маркиза Доре получили от них приглашение.
— Очень милое и любезное приглашение. Но мы, разумеется, сочли нужным отклонить его, это приглашение.
Л’Эстисак взглянул на Мандариншу:
— Вы прекрасно могли бы принять его. Не думаю, что Селия рассчитывала на ваш отказ.
— Я уверена, что она не рассчитывала на него. И все же и я, и Доре сочли нужным воздержаться от этого.
— Вполне единодушно, — подтвердила маркиза.
Она тоже была здесь и сидела, закутавшись в самом дальнем от лампы углу, спасая свое драгоценное горло от непосредственного соприкосновения с дымом, который вызывает хрипоту.
— Здесь ничего не видно, — сказал герцог в виде извинения. — Я и не предполагал, что вы, маркиза, тоже находитесь здесь. Простите, если толкну кого-нибудь — я иду поцеловать вашу руку.
Затем он уселся по-турецки. Теперь, когда его глаза привыкли к полутьме, он сосчитал всех присутствующих. Кроме Сент-Эльма и Лоеака, подле хозяйки дома были еще два старых товарища — лейтенант Мальт Круа и мичман Пор-Кро — тот самый, который приходил когда-то к бедняжке Жанник советоваться относительно своей женитьбы. А напротив них, по другую сторону лампы, сидели Уродец и Фаригулетта. Л’Эстисак, приподнявшись, заметил еще третью; Сент-Эльм весьма нежно обнимал ее. И Л’Эстисак из скромности перестал смотреть в ту сторону.
— Так вот, я утверждаю, — сказал он, — что Селия с большой радостью расцеловала бы сегодня двух своих лучших подруг.
На это Доре ответила ему весьма дипломатичным тоном:
— Мы тоже с большой радостью расцеловали бы ее, Л’Эстисак!.. Но, вы сами понимаете, что в таких случаях нужно подумать о том, что скажут об этом другие. Жена доктора Рабефа — уже не Селия. И мы сами должны были понять это.
— Рано или поздно, — добавила Мандаринша, — они должны будут вместе вернуться в Тулон. И тогда им, бедняжкам, волей-неволей придется жить не в полусвете.
В этих словах зазвучала задорная и печальная нота провансальского акцента.
Но Фаригулетта нетерпеливо требовала дальнейших подробностей и продолжала допрос:
— Ну а после свадьбы? В свадебное путешествие?
— Да, деточка, в свадебное путешествие. Вы все, конечно, знаете, что послезавтра Рабеф едет в Марсель, чтобы оттуда отправиться на местный пункт, в Тонкин.
— Значит, они уезжают вместе?
— Вместе. Сначала месяц путешествия на пароходе. А потом медовый месяц в стране конгаи и боев…
— Requiescant in расе 31 31 Да почиют с миром! (лат.)
,— произнес Лоеак де Виллен.
Мандаринша в двенадцатый раз сделала бесконечно долгую затяжку и вдохнула серый дым из огромной, искусно набитой трубки. Опрокинувшись на спину и положив голову на кожаную подушку, она вдруг произнесла среди общего задумчивого молчания:
— В конце концов, все приходит к своей неизбежной логической развязке.
— Что? — спросил Лоеак.
— История жизни каждого из нас. Я отнюдь не считаю себя пророчицей. Но я всегда была убеждена, что все случится так, как оно случилось. Мы следуем нашему пути, не уклоняясь от него ни на шаг.
Л’Эстисак улыбнулся:
— Объясните, юный философ…
— Мне нечего объяснять, все ясно и без того. Вот вам пример: Лоеак и я, мы стали любовниками. Лоеак, который не мог никогда прожить трех месяцев подряд на одном месте, и я, которая не могу жить с одним человеком дольше чем три месяца! Вы только подумайте, как все хорошо устраивается! Мы будем соглашаться во всем, даже тогда, когда будем расставаться через три месяца.
— Только через три месяца, — сказал Лоеак.
Он протянулся всем своим телом через тела двоих лежащих на полу людей и прижался губами к губам своей любовницы. Раздался звук поцелуя. И в трех шагах от них, как эхо, раздался еще такой же поцелуй, между губами Сент-Эльма и губами той девочки, которую он обнимал.
— У вас здесь очень нежная атмосфера! — заявил Мальт-Круа, который заговорил в первый раз.
Мандаринша оторвала свои губы только для того, чтобы ответить:
— Ну еще бы! Ведь у нас здесь четверо молодоженов. Дурной пример Селии оказался заразителен.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: