Василий Гурковский - Партизан Лейбу

Тобиас отлежался, заботливые цыгане не стали его тревожить, оставили немного еды. Он подкрепился и тоже двинулся искать своих. Идти стало спокойнее. Немцы не попадались, может, меняли место дислокации, но не встречались.

Места пошли знакомые. Наконец Тобиас добрался до места, где раньше располагался штаб соединения. На удивление, там оставалось (или собралось) несколько бывших работников штаба и рядовых партизан.

Старшина из охраны штаба, увидев его, очень обрадовался и подарил ему самозарядную винтовку Дегтярева, десятизарядную. Один раз затвор передернешь и можешь десять раз подряд стрелять. Отличная винтовка для безоружного Тобиаса.

При штабе находился хорошо знакомый Тобиасу еврейский мальчик лет четырнадцати. Родители его были врачами, немцы их повесили, а его спасли разведчики из конной штабной десятки. Так он у них и прижился. Кстати, позже его наградили партизанской медалью Первой (высшей) степени.

Когда вокруг штаба собралось несколько десятков человек, из них был создан новый партизанский отряд. Надо было идти, искать рассыпавшихся по всему Полесью партизан соединения. Нужна была концентрация сил. Поезда пускать под откос уже не было необходимости, мосты рвать тоже не надо. Надо было спасать население и помогать наступающей армии.

Двинулись на запад. Как раз в том же месте, где Тобиас после ранения попал в болото, сделали привал. Он пошел посмотреть на то месте, где их совсем недавно расстреливали немцы. Подойдя к дамбе, по которой шла обходившая болото дорога, услышал голоса. Говорили по-немецки. Подполз поближе. Минут десять осматривался и понял, немцы на излучине устроили скрытые пулеметные точки. Наверное, ждали кого-то.

«Слава Богу, – подумал Тобиас, – что я пошел посмотреть, где меня убивали, а получилась полезная разведка. По этой дороге нам идти нельзя».

Пришел к ребятам, рассказал. Некоторые горячие головы тут же предложили забросать немцев гранатами, на что старшина справедливо заметил: «Если у немцев здесь столько пулеметных гнезд, значит, где-то есть и наблюдательный пункт, они нас на бросок гранаты не подпустят».

Пошли в обход болота с другой стороны. На другой день подошли к селу Фастовичи, полицаев там уже не было, немцев тоже. Люди ютились в куренях и землянках.

Тобиас почувствовал себя плохо, его оставили в одной из землянок, перевязали голову, рана была глубокая. Он все пытался выяснить, не знает ли кто, где его бывший отряд, который создавался вначале из местных жителей. Дня через два в землянку зашел знакомый старик и обрадовал Тобиаса тем, что его поредевший отряд находится буквально рядом, на бугре, в селе Клясово.

Тобиас полубегом, полуползком понесся в село. Встретили его как родного. Командир собрал партизан, выставил перед ними, как какую-нибудь диковинку, Тобиаса и сказал: «Товарищи, объявился наш Робинзон Полесья. А мы тебя, Тобиас, уже того, похоронили. А ты, оказывается, пулепробиваемый, но неуничтожаемый, как действительно настоящий партизан. С прибытием тебя домой».

Он обнял и поцеловал его, затем начали подходить и обнимать ребята. Его помыли, перевязали, накормили.

Почти месяц Тобиас пробыл в родном отряде, подлечился. Рана в голове заросла, но так как кость черепа была поражена, то осталось заросшее кожей, но «бескостное» отверстие в задней части головы. Осталось на всю жизнь. (Автор ощупывал это место на голове Тобиаса Лейбу через полвека после ранения. Это заросшее отверстие в голове, где-то с десятикопеечную монету, и поражался, как можно было не только жить, а еще и воевать с такой раной!).

Тобиаса навестил начальник штаба соединения капитан Дорошко. Они очень обрадовались друг другу. Дорошко сказал: «Ну что, друг, отошел? Молодец. Поедешь со мной. Будем восстанавливать руководство Полесского соединения. Работы будет много, и тематика действий будет другая. От нас требуется сейчас главное – разведка и защита населения». Утром они с Тобиасом верхом выехали в расположение штаба.

29 июня 1944 года случилось сразу два события. В расположении штаба соединения почему-то с западной стороны появилась довольно большая группа немцев. Их появление сперва внесло некоторую сумятицу, так как при штабе находилось немного партизан. Но оказалось, что все залетные немцы поголовно пьяны, их разоружили, поставили охрану, не зная, что с ними дальше делать.

И в эту же ночь, в предрассветном тумане, в расположение штаба пришли более желанные гости, уже с востока. Это были разведчики одной из наступающих советских частей, группа из трех человек – лейтенант, сержант и рядовой солдат. Наконец-то своих дождались!

Этот момент врезался навсегда в память народного мстителя еврейской национальности Тобиаса Лейбу и его товарищей-партизан. Но война еще не закончилась на этом. Основная масса территории Белоруссии еще была под оккупантами.

Постепенно к штабу соединения подтягивались партизаны. В начале июля из Москвы прибыл генерал-лейтенант Ветров, бывший командир полесских партизан.

В ближайшей к штабу балке построили партизан, на всякий случай выставили боевое охранение. Ветров поздравил партизан с воссоединениєм с регулярной армией, поблагодарил их за годы борьбы в тяжелейших условиях и вручил многим из них награды. Медалью партизана Великой Отечественной войны первой степени был награжден Тобиас Лейбу, румынский еврей, а ныне комсомолец, работающий в штабе целого соединения. Ветров, вручая Тобиасу медаль, особо отметил его перед строем не только как отважного партизана, но и как умелого, добросовестного работника.

После построения Ветров подозвал его к себе и сказал: «Помните, товарищ Лейбу, я Вам, уезжая, сказал, что мы еще встретимся и поработаем вместе? Вот и пришло то время. С группой штабистов сегодня же выедете в Гомель, там за городом будет место дальнейшей нашей совместной службы».

Прибыли в Гомель, затем к месту новой дислокации. Переоделись, помылись, приготовились. Тобиасу, как все-таки иностранцу, подобрали форму канадского офицера, присланную, видимо, из Америки или Англии по «ленд-лизу». Когда он, уже высокий, подтянутый, симпатичный двадцатидвухлетний русый парень с голубыми глазами, шел по городу, люди оборачивались, и мужчины, и особенно женщины, не понимая, откуда он взялся в Гомеле, такой шикарный иностранец. Его коллеги по штабу, особенно ребята из штабной разведки, даже начали спекулировать на этом. Брали, к примеру, Тобиаса с собой на базар, подходили к солидным продавцам и говорили: «Вон видите, иностранец стоит. Это помощник американского президента Рузвельта, его специально в Белоруссию прислали посмотреть, что здесь немцы натворили. А мы его охраняем. Так неужели Вам жалко для нас бутылки самогона и булки хлеба?!».