Дмитрий Агалаков - Полет орлицы

А когда Пьер Кошон и профессора Парижского университета удалились, слуга лорда Бедфорда объявил:

— Как вы и просили, милорд! Сэр Джон Грис, сэр Вильям Талбот и сэр Джон Бервойт!

Три рыцаря вошли в залу, поклонились регенту. Каждый из них держал кисть левой руки на эфесе своего меча. Собаки взглянули на рыцарей, рыцари — на собак. И тотчас все разом уставились на регента.

— Вы мне понадобились, господа, для дела, которое я могу поручить только самым доверенным людям, — сидя в своем кресле, сказал лорд Бедфорд. — С этого дня вы денно и нощно будете охранять еретичку, именуемую Девой Жанной. Денно и нощно, — сурово повторил он. — Она не должна знать покоя — пусть почувствует себя на Страшном суде. — На губах Джона Гриса блуждала холодная улыбка. — Вы не должны истязать ее тело, но душу — обязаны. Пусть уяснит главное — у нее нет выбора. Только признание всех грехов, которые ей вменяет в вину святая церковь, избавит ее от мучений. А пока эта женщина будет упрямиться, я хочу, чтобы она страдала. Вам все ясно?

Рыцари поклонились.

— Идите… И вот что еще, — рыцари замерли под грозным взглядом регента. — Найдите такую прислугу для нее, таких добрых малых, чтобы жизнь в этой клетке стала для нее не тюрьмой — адом. Но если с этой чертовой Девой что-нибудь случится, ответите мне головой. Вот теперь вы свободны.

По обыкновению свернувшись калачиком на соломенном топчане в углу камеры, Жанна смотрела на охранников, что сейчас шептались друг с другом.

— Говорят, это правда, что ты спишь с дьяволом? — осторожно спросил один.

— Нет, это неправда, — ответила она.

— А еще говорят, что ты можешь так закричать, что противник бросит оружие и побежит от тебя без оглядки?

— И это — ложь.

— А что же правда? — удивился тогда стражник.

— Правда? — Жанна пожала плечами. — Правда то, что скоро англичане уйдут их Франции и никогда больше не вернутся сюда.

Из темноты вышел офицер. Оба солдата вытянулись перед ними.

— Вы так уверены в этом? — спросил подошедшей офицер. — Что англичане уйдут из Франции и не вернутся сюда?

— Да, — ответила она.

— Ну-ну, — усмехнулся офицер. — Блажен, кто верует… Меня зовут Джон Грис, — представился офицер. — Эй, солдаты, ваш караул закончен. Идите наверх.

Солдаты отдали честь и, тихо переговариваясь, ушли.

— Отныне я буду неотступно следить за вами, Жанна. Днем и ночью. Я и мои друзья.

— Чем же я обязана такому вниманию, сэр?

— Важности вашей персоны. Вы должны здоровой и в своем уме предстать перед судом короля Англии и Франции и понести ответ за свои деяния.

— Не сомневаюсь в этом…

— Говорят, Жанна, у вас было двое герольдов? — спросил Джон Грис. — Одного звали Кёр-де-лис, а другого Флёр-де-лис? Не так ли?

— Да, это так, — ответила Жанна.

— И где же они теперь?

— Не знаю. Но надеюсь, что они живы.

Джон Грис прошелся мимо ее клетки, провел пальцем в перчатке по стальным прутьям.

— Мы подумали, что нехорошо было бы оставлять вас без привычной свиты. Вот и подыскали двух весьма симпатичных герольдов. А заодно, в их лице, и слуг, и телохранителей, и собеседников, и друзей. Один будет моей правой рукой, другой — левой. Эй, — крикнул он, — эй, герольды! Идите сюда! Покажитесь своей госпоже!

Из дальней комнаты сюда двинулись двое и наконец вышли в свет факелов. Жанна вздрогнула от одного их вида. У обоих были лица палачей. Приземистые, широкоплечие, они улыбались. У первого лицо оказалось изрыто оспой, у второго вместо зубов торчали объеденные гнилушки. Жанна взглянула на Джона Гриса — тот улыбнулся ей в ответ.

Развел руками:

— Как они вам, Жанна? Чем не герольды, а? Вот этот, — он ткнул пальцем в того, чье лицо было изуродовано оспой, — будет зваться Кёр-де-лис. Слышишь, бездельник? А этот, — он кивнул на беззубого, — Флёр-де-лис. — И сам, не удержавшись, рассмеялся собственной шутке. — Ну, разве не хороши? А это — ваша новая подруга, господа, — представил он девушку тюремщикам. — Ведьма, колдунья, еретичка и опаснейшая преступница, именуемая Жанной Девственницей.

— Девственницей? — оживился изуродованный оспой.

— Так что, вам нравится ваша госпожа? — спросил Грис.

— Еще бы! — закивали оба.

— Девственница, это хорошо, клянусь святым Патриком! — отозвался все тот же, переболевший оспой, названный Кёр-де-лисом.

— Сэр, — проговорила Жанна.

— Да, Жанна?

— Кто ваш командир — самый главный?

— Мой самый главный командир — лорд Бедфорд.

— Я бы хотела видеть его.

— Это невозможно, Жанна. Он занят неотложными делами и просил не беспокоить его. А кто ослушается регента королевства, тому несдобровать.

— Кто же помощник лорда Бедфорда?

Джон Грис задумался.

— Пожалуй, что лорд Уорвик.

— Тогда бы я хотела переговорить с ним.

— Это также невозможно, лорд Уорвик отбыл по срочным делам в Париж.

— Кто же замещает лорда Уорвика в его отсутствие?

— Постойте, дайте подумать, Жанна. — Грис неожиданно рассмеялся. — Лорда Уорвика замещаю я. Совсем забыл!

Жанна побледнела от гнева.

— Вы?!

— А что в этом странного? Вы считаете меня недостойным замещать лорда Уорвика? Конечно, я замещаю его не во всем. И это не значит, что я командую войсками и разрабатывают стратегию войны с вами, французами. Это замещение касается только этой тюрьмы и в первую очередь вас, Жанна…

Девушка задыхалась от бессильной ярости.

— Вам, сэр… вам должно быть известно мое положение во французской армии… Разве нет?

— Конечно, Жанна, — охотно кивнул Джон Грис. — Когда-то вы командовали целой армией.

— Вот именно, сэр, армией. Неужели я не достойна другого обращения?

— А разве с вами плохо обращаются? — Он огляделся по сторонам. — Кто эти негодяи? Кто вас не устраивает? Назовите…

— Вы, сэр.

— Я?

— Именно — вы.

Джон Грис стал подчеркнуто холоден.

— Чем же я вас не устраиваю, Жанна?

— Всем. Начиная с вашего недостойного рыцаря тона до тех слуг, которым вы решили перепоручить мою жизнь.

— А мне так кажется, что эти слуги — вам под стать, Жанна.

Оба стражника, стоя в стороне, тихонько загоготали.

— Вам известно, кто я? — не обращая на них внимания, спросила Жанна. — Вам известно, сэр, кто я по происхождению? Каков мой герб? Почему король Карл Седьмой поручил мне обязанности полководца?

Джон Грис приблизился к клетке:

— Мне известно только то, что ты — безродная крестьянка, которая колдовским путем завладела волей своего самозванца-короля и, встав во главе его самозванной армии, выступила против единственного существующего короля Англии и Франции — Генриха Шестого! Богоугодного короля! — Он говорил все громче. — И благодаря тем же чарам истребившая многих его солдат. А теперь — попавшая в плен, оказавшаяся в клетке, как дикий зверь. Каковым ты, арманьякская девка, и являешься! Вот что известно мне!..