Дмитрий Агалаков - Полет орлицы

Наступила вторая ночь пути. Темная дорога вела через дубовые леса, пролегшие гигантскими широкими лоскутами на равнинах и холмах вдоль русла Сены. Конный отряд шел рысью. Впереди с факелами ехали два гонца, хорошо знавшие дорогу от столицы Нормандии к столице Иль-де-Франса. Десять оруженосцев, тоже с факелами, следовали за ними. В окружении своих рыцарей в середине ехал сам лорд Бедфорд. Отряд оруженосцев замыкал шествие.

До Парижа оставалось нее более пяти лье, когда ехавший впереди гонец закричал:

— Стойте! Стойте!

Отряд остановился не сразу. Лошади ржали, крутились под воинами. Всадники бранились. Мелькали факелы.

— Черт бы вас подрал, Роберт, что случилось?! — гневно вопросил лорд Бедфорд.

— Там, на равнине! — он указывал вперед и влево, где что-то шевелилось среди редких деревьев. Повсюду была ночь, непроглядная темень. Но там, куда указывал зоркий гонец, сверкала сталь и был слышен топот. — Это засада! — только и успел выкрикнуть он.

Гонец захлебнулся собственным криком — стрела ударила ему в грудь, выбила из седла. За ним повалился и второй гонец, подстреленный так же быстро.

— Мечи из ножен! — завопил что есть силы Бедфорд.

«Мечи из ножен!» — разнеслось по отряду. Один из оруженосцев, со стрелой в груди, уже заваливался на бок. С факелом в руке он был отличной мишенью! Другому стрела задела плечо и ушла в темноту ночного леса. И тогда англичане увидели, как черной косой, из лесистой низины, что подходила к дороге, на них движутся всадники. Их было немало — добрая сотня! Кое-где, попадая в свет луны, поблескивала сталь их клинков, шлемов, наплечников и щитов. А невидимый лучник неторопливо, но четко выбивал одного англичанина за другим.

— Бросить факелы! — скомандовал Бедфорд.

Факельщики немедленно повиновались. В эту минуту первая волна ночных разбойников вылетела на дорогу. Они были отбиты англичанами, сумевшими взять оборону, но другие стали ломать их ряды. Двуручный меч Бедфорда смертоносным жалом разил нападающих. Но англичан уже теснили.

— Сдавайся, Бедфорд! — зарычал рыцарь, пробивавшийся к регенту.

— Кто ты?! — не менее страшным голосом заревел в ответ первый из английских лордов.

— Сдавайся! — отвечал разбойник. — Иначе — смерть!

И тут с нападавшими что-то случилось. Они дрогнули, стали уязвимы, нерешительны.

— Мессир, англичане в нашем тылу! — закричали где-то рядом. — Они повсюду!

— Наконец-то! — переходя в наступление, поражая противника мечом, грозно выкрикнул Бедфорд своим людям. — Я уже думал, о нас забыли! И найдите мне того лучника, из-под земли достаньте!

Ночные разбойники напали на лорда Бедфорда, но сами тут же подверглись нападению. Потому что за Бедфордом следовало три сотни конных бойцов — рыцарей и оруженосцев. Они шли по пятам регента, готовые прикрыть его в любую минуту. Охотники в мгновение ока превратились в дичь. На них напали со спины и с фланга, уничтожая на месте. Но главарь разбойников, облаченный в дорогой доспех, понимая, что бой проигран, все еще пытался дотянуться до выбранной им мишени. К несчастью, было поздно. Его солдаты полегли или бежали с поля боя, а сам он оказался в кругу избранных товарищей по оружию. Отбиваясь от англичан, они погибали на месте. Скоро он остался с пятью соратниками, не более того. И уже лорд Бедфорд пробивался к нему со своим двуручным мечом, а конь его, не менее грозный, чем хозяин, топтал раненых и убитых на дороге — своих и чужих.

— Если ты рыцарь, назови свое имя и сдавайся! — выкрикнул Бедфорд. — Я сохраню тебе жизнь!

Еще двое товарищей предводителя разбойников упали, сраженные английскими мечами, прежде, чем тот выкрикнул:

— Я рыцарь, и мы сдаемся!

На оставшихся разбойников уже целили оружие с десяток англичан, но разделаться с ними они не успели. Подняв меч, сверкнувший в лунном свете, лорд Бедфорд закричал громовым голосом:

— Остановитесь! Это мой приказ!

Англичане неохотно отступили — ослушаться Бедфорда не посмел бы никто. Рыцарь в дорогом доспехе и шлеме с забралом обернулся на товарищей.

— Приказываю сложить оружие! — приказал он. Трое рыцарей готовы были погибнуть, но не сдаться. — Мы не поможем ей мертвыми…

Он перехватил меч левой рукой в стальной перчатке, взяв его за окровавленное лезвие. Английские рыцари из охраны регента, все еще сжимая в руках оружие, разъехались в стороны. Предводитель разбойников тронул коня и, подъехав к лорду Бедфорду, протянул ему меч. И когда тот взял его за рукоять, предводитель снял с головы шлем и тряхнул взмокшей головой.

— Меня зовут Жан Потон де Ксентрай, я рыцарь, — сказал он.

— Ксентрай? — нахмурился регент. — Да вы, кажется, один из первых капитанов Карла Валуа?

— Он тот самый де Ксентрай, который обезобразил лицо моего родного брата — Жана, — за спинами разводящих в стороны лошадей англичан сказал кто-то.

— Слава Богу, Луи, вы здесь, — обернулся к рыцарю лорд Бедфорд. — А то я уже стал беспокоиться, что вы непростительно отстали!

Снимая шлем, вперед выехал Луи Люксембург, с ног до головы закованный в броню, в черном плаще. Епископу Теруанскому, первому из советников, Бедфорд и поручил следовать за ним с большим отрядом.

— Вы оказались правы, Луи, — кивнул лорд Бедфорд. — Нас ожидали.

Англичанин и люксембуржец, оба взглянули в лицо французу.

— Надеялись взять меня в плен? — спросил регент. — И потребовать за меня Жанну? Ничего не скажу, план хорош!

Луи Люксембург усмехнулся:

— Но на всякого хитреца найдется хитрец почище, капитан.

Потон де Ксентрай молчал, гордо подняв голову. Враги перехитрили его, и с этим приходилось мириться. Несомненно это было предательство…

Неожиданно круг всадников дрогнул. Четверо английских бойцов вытащили к лорду Бедфорду упирающегося человека. Его бригандина была разрублена в нескольких местах, лицо — окровавлено, глаза горели непримиримой ненавистью к удачливому победителю.

— Мы взяли его, милорд, — сказал оруженосец Бедфорду. — Едва не ушел в лес. Он убил еще пятерых наших, прежде чем попасться!

— Как твое имя? — спросил регент у кряжистого лучника.

Тот молчал, только яростно скалил зубы.

— Как твое имя, стрелок? Или я не достоин его услышать?

— Ричард, милорд, — зло сказал тот.

— Ты… шотландец?

Лучник засмеялся.

— Говори же…

— Да, я шотландец, милорд.

Бедфорд усмехнулся:

— Я так и подумал. Англичане — злы, но вы, шотландцы, злее во сто крат. — Он вытер о край плаща, протянутого ему, лезвие двуручного меча. — Вы неисправимы, поэтому я вешаю вас при первом удобном случае… Что ж, капитан де Ксентрай, и вы, господа, — он обращался к трем пленным французам, — следуйте за нами. Мы торопимся в Париж и надеемся с рассветом быть там. А этого, — он кивнул на шотландского лучника, — повесить на суку. Здесь же и сейчас.