Дмитрий Агалаков - Солдаты эры Водолея

— Так вот, — продолжал Константин Борей, — ты отправишься в Константинополь и будешь охранять его как зеницу ока. Более того, ты возьмешь себе в помощь самых надежных и опытных воинов.

— Чем же этот Дионисий заслужил такую честь? — Александр снисходительно улыбнулся. — Патрицию охранять простолюдина?

— Его жизнь бесценна, — со всей серьезностью проговорил царедворец. — Рождения этого юноши дожидался не только я, но и наши враги. Дионисия хотят выкрасть и увезти из Византии туда, откуда ему уже не будет возврата. Пятнадцать лет назад, когда ты был еще отроком, Византию наводнили западные рыцари. С их помощью император Исаак Ангел [2] Ангелы, династия византийских императоров, сменившая династию Комнинов в 1185 году. Первый император из Ангелов — Исаак Второй. В ходе дворцового переворота был свергнут и ослеплен своим братом Алексеем в 1195 году. Узурпатор, назвавшийся Алексеем Третьим, заточил в темницу не только ослепленного брата, но и своего племянника, законного наследника Алексея Ангела. Именно бегство юного Алексея к родной сестре Ирине, императрице, в Германию, а затем в Италию дало повод Западу вторгнуться в пределы Византийской империи под предлогом восстановления царевича на отеческом престоле. , ныне ослепленный, решал свою политику. Тогда в Константинополе впервые и появился герцог Вествольф со своей ведьмой. Они рыскали в поисках ребенка — малыша Дионисия. Косая ведьма уже тогда почуяла, что он появился на свет. Но потом рыцарям Конрада Монферратского [3] В 1186 году один из богатейших византийских вельмож Алексей Врана, женатый на племяннице Исаака Второго Ангела, решил узурпировать трон басилевсов. Исаак Ангел прибег к помощи Конрада Монферратского, могущественного западного барона, который с помощью наемников из числа латинян, тюрок и грузин разбил войска бунтовщика, сам Врана погиб в бою. Эта победа позволила Конраду Монферратскому подняться при константинопольском дворе и, женившись на принцессе Феодоре, получить звание кесаря. Так и не добившись прав на константинопольской трон, во время одного из мятежей Конрад бежал из Византии. Позднее он стал королем Иерусалима, но вскоре погиб от рук наемных убийц из числа секты ассасинов. пришлось убраться из столицы — убрались и эти двое. Но они вернутся, я знаю это, обязательно вернутся за ним!

Константин Борей подошел к бойнице. Его примеру последовал и Александр — оперся о горячий камень крепостной стены. Его золоченые браслеты воина и перстни сейчас ярко сверкали на солнце.

— Поэтому ты, доблестный патриций, будешь охранять Дионисия как самое драгоценное сокровище в мире, — договорил Константин Борей. — Ты понял меня?

— Я сделаю все, как вы говорите, учитель, — ответил Александр.

Он заглянул вниз — там открывалась морская бухта. Ладьи и галеры с опущенными парусами стояли в порту. А дальше расстилалась земля: зеленые оливковые рощи и сады. Невероятный покой был вокруг. Тот покой, что приходит перед бурей, перед грозой…

— А теперь идем, я угощу тебя на славу перед дорогой, — сказал вельможа. — Ты отправишься уже сегодня, чтобы через сутки стать щитом Дионисия.

— Чему ты улыбаешься, мой мальчик? — в разгар трапезы спросил Константин Борей. Он хитро прищурил глаза. — Впрочем, я догадаюсь и сам… Но кто же она была — венецианка? Римлянка? Или аквитанка? Ты странствовал долго!..

«Она византийка, учитель, прекрасная византийка! — опустив глаза, горячо сказал про себя Александр. — И скоро я увижу ее!..»

Как рад он был возвращению в Константинополь! Все это время он вспоминал зеленые глаза Фламинии, ее губы, прекрасное тело. Эта женщина была гетерой, но, уезжая, он щедро одарил ее вперед, и она обещала ждать его! Ждать и любить только его!..

Дверь в залу открылась, и вбежала кареглазая девочка лет десяти, с длинными, распущенными по плечам темными волосами. В расшитой пурпуром и золотыми нитями столе до пят, с рукавами такими длинными, что они почти закрывали ее пальцы, девочка казалась трогательной и особенно беззащитной.

— Дядя Александр! — громко, захлебнувшись от восторга, закричала она.

Пробежав залу, с разбегу прыгнула и оказалась в его объятиях — гость едва успел встать из-за стола.

— О, нежнейший из цветков! — Александр поцеловал девочку в обе щеки, сел, усадил ее на колени. — Моя юная зорька…

— Почему первым делом вы пожаловали не ко мне, мой господин? — требовательно спросила девочка.

Александр, в плену крепко обвивших его рук, вздохнул:

— Моя вина, Таис!

— И как вы ее собираетесь искупать, эту вашу вину?

— Думаю, подарком, — ответил он. — Как на счет золотой диадемы, творения рук итальянских мастеров? Прекрасная Артемида могла бы позавидовать такому подарку!

— Посмотрим.

Константин Борей не мог сдержать улыбки, глядя на них. Александр полез в кожаную сумку у пояса, достал обещанный сюрприз.

— Какая прелесть! — воскликнула девочка, выхватила диадему из рук Александра, чмокнула его в щеку и подбежала к медному зеркалу.

— Она ждала тебя еще сильнее меня! — тихо проговорил Константин Борей. — Только о тебе и говорила!

— Таис — прелесть, — улыбнулся Александр. — Венец божественного творения, воистину так!

— Она вырастит красавицей, как ее мать, — откликнулся вельможа.

Пока девочка примеряла диадему, расплескивая столу, поворачивалась перед зеркалом, гримасничала, оба мужчины не могли отвести от нее глаз. Александр со всей нежностью любил и жалел эту девочку: мать Таис умерла во время родов, отец, полководец, погиб, воюя с турками в Анатолии. Константин Борей, родной дядя, заменил ей обоих.

— Моя госпожа, — обратился к девочке Александр, — пойдете меня провожать?

От неожиданности она обернулась:

— Так скоро? — Девочка погрустнела. — А вы обещали, что расскажете о злых немцах и хитрых венецианцах. И о том, как эти венецианцы помещаются на своих островах и плавают друг к другу на лодках…

— Александру необходимо сегодня же отбыть в Константинополь, моя девочка. Но он обязательно приедет к нам в самое скорое время.

— Дайте слово, мой господин, — попросила Таис.

— Слово патриция, — твердо сказал Александр. — И вашего искреннего друга.

— Тогда ладно. — Девочка вздохнула совсем по-взрослому. — Но, помните: вы разбиваете мое сердце!

Попутчики Александра, уже на лошадях, дожидались своего предводителя за крепостной стеной. Среди них выделялся мощью друг и телохранитель молодого патриция — воин Аристарх по прозвищу Медведь.

Александр готов был забраться в седло, когда Константин Борей перехватил его руку и увлек в сторону.

— Ты всегда верил мне, как родному отцу, — негромко проговорил царедворец. — Так вот, внимай моим словам так, как если бы я поверял тебе первую из всех существующих тайн на земле. Дионисий открыл мне свои видения, в которых он всякий раз был одним и тем же мальчишкой, но не самим собой — другим. Сидя на холме, в неведомой ему земле, тот мальчишка видел на бескрайнем поле Сражение. Он знал, что перед ним — Великая битва. Два войска дрались друг с другом. Каждый раз эта битва представала ему обрывками. И он собирал всю картину по крупицам. Понимаешь, взмахи мечей, полет стрел. Все это проносилось одним вихрем. Последнее видение Дионисия было особенным. Когда вихрь битвы улегся, поле оказалось пустым. Но что-то сверкало на нем…