Виктор Вальд - Проклятие палача

– Да, Гудо. Люди на этом корабле очень добрые люди. Нам дали даже хлеб и окорок.

– Это хорошо. Не может судьба все время нас испытывать. Уже должно настояться снадобье с бобровой струей [34]. Пусть половину выпьет Адела. Придет время, и заживем мы в достатке и в удовольствии. Ведь Бог есть любовь и судия праведный!

– Садись Пьетро. Налей мне и себе. Вот так. Давай выпьем за «Афродиту». Славная была галера. Вовек ее не забуду.

Джованни Санудо в два глотка осушил бокал, и, сузив глаза, с легкой усмешкой стал наблюдать за тем, как капитан сгоревшей галеры поминает свой корабль. Это наблюдение до боли сжало горло Пьетро Ипато. Сжало, но все же позволило дышать, и даже тоненькой струйкой пропускать терпкое вино.

Знакомые с юных лет, объединенные любовью к морю и кораблям, спаянные многими сражениями, тайными и грязными делишками, эти мужчины так и не стали друзьями. Да и какая может быть дружба между господином и слугой, равно как и между волком и собакой.

– Что скажешь Пьетро? – с легкой усмешкой спросил господин.

Капитан Ипато растерянно и жалко посмотрел на герцога. Так смотрит собака, когда у самого ее носа внезапно из темноты выдвигается волчья пасть. Уже не убежать, страх забрал ноги, но поскулить еще можно.

Капитан поскреб в своей черной с широкой проседью курчавой бороде и медленно стал докладывать обо всем, что произошло на переданном ему во временное командование «Виктории». Наблюдая за тем, как согласно кивает головой герцог, Пьетро Ипато взбодрился, и уже более твердым голосом закончил:

– Господь и ветер по-прежнему благосклонны к нам. Если будет на то ваша воля, сегодня ночью я отойду на милю от берега, и поведу корабль под парусами. Это сократит время нашего пути на два дня.

Джованни Санудо удовлетворенно кивнул головой.

– А скажи мне, Пьетро, как там наши неожиданные гости?

– Этот несчастный лодочник и его живой груз?

– А что у нас появились еще гости? – сердито засопел на явно расслабившегося капитана его господин.

– Нет. Не появились, – опустил глаза Пьетро Ипато. – Как вы и велели, их хорошо кормят, дают по просьбе горячую воду и все такое… Вот вчера лекарь попросил собрать для снадобья крысиный помет и паутину. Кажется, этот лодочник поправляется. Так что наш комит скоро с удовольствием вышвырнет его и этих «Евиных дочек» из своей коморки.

– Наш Крысобой просто в нетерпении, – рассмеялся Джованни Санудо.

Смех господина капитан Ипато дополнил своей широчайшей улыбкой. Им обоим было хорошо известно, что свирепый комит тайком, глубокой ночью затаскивает к себе в каюту палубных мальчишек. То ли Крысобой запугивает, то ли подкармливает, то ли дает подарки или деньги – неизвестно. Но из дощатой коморки не исходят настораживающие звуки, и мальчишки никому не жалуются. Сам комит догадывается о том, что герцогу известно о его ночных проделках. Ведь от Джованни Санудо не возможно ничего скрыть. И если господин изволит не замечать маленьких слабостей своего слуги, то тот должен с особым рвением служить своему повелителю.

Что собственно и делает комит Крысобой. В преданности своей он, пожалуй, не многим уступает Аресу и Марсу.

А что знает о слабостях самого Пьетро Ипато великий герцог? Только ли то, что капитан выказывает явное презрение к женщинам. Он даже избегает этого слова, как и женских имен. Они все для него «Евины дочки». Греховодницы, рожденные от первой грешницы Евы. А некоторые юноши, что рядом с Ипато, это не грех. Это необходимое покровительство, без которого на море не обойтись.

И все же это опасная греховная слабость, за которую можно и на костер угодить. Если того пожелает герцог Санудо. А еще герцог платит за службу серебро, предоставляет жилье, вино и многое другое. Так что в глазах старого капитана Ипато господин не прочтет ничего другого как только преданность и готовность исполнить любой приказ и пожелание.

– Ты сам выводишь «Евиных дочек» на прогулку? – усмехнулся Джованни Санудо. Усмехнулся от того, что его капитан как обычно, когда употребляли его «Евиных дочек», нервно осмотрелся по сторонам.

– Как вы и велели. Только ночью, когда все спят. Разве что Крысобой рядом. Но я же говорю, он не отходит от дверей своей коморки. Под нею и спит.

Об этом Джованни Санудо уже говорил со своим комитом. Но тот ничего интересного не смог сообщить. Ведь раненый говорит очень мало и очень тихо. К тому же часто на незнакомом Крысобою языке. Женщина и девушки поступают так же. А если что и слышит комит, то это касается лечения ран лодочника, в котором одна из девушек по имени Грета принимает большее участие, чем сам венецианский лекарь Юлиан Корнелиус. А еще Крысобой в подробностях рассказал о том позднем вечере, когда волею проведения галера и утыканная стрелами лодка столкнулись нос к носу. Все рассказал, не утаив и того, что венецианцы предлагали ему четыре золотых дуката. Невероятные деньги, от которых комит отказался. Лодку привязал лишь только по той причине, чтобы поутру получить ясное повеление от великого герцога. А не с каким либо умыслом. Господи сохрани от такой глупости!

Может, взял золото, а может, и нет. Путь долог, еще успеет Джованни Санудо в этом разобраться. А пока…

Герцог наксосский повернул голову налево. В сотне шагов от борта он с удовольствием осмотрел старый городок Сплит. Много сотен лет назад римский император Диоклетиан построил здесь свой дворец. Здесь, среди живописной природы Далмации [35], под защитой высоких стен, он отдыхал душой и телом от горячей жизни вечно бушующего Рима. Он возлегал на шелковых постелях, утопая в лепестках роз, и с высоты открытой террасы любовался ласковыми волнами Адриатического моря, причудливыми изгибами прибрежных скал и роскошью многоцветной растительности. Император пил вино из своих глубоких прохладных подвалов и знать не знал, что живет в раю.

Впрочем, и того, что есть на небесах Господь Бог и созданным где-то им рай. Тогда у людей были другие боги. Да и сам император, если желал, мог быть богом.

Джованни Санудо богом не быть. Он достаточно умен, чтобы понимать людскую тщетность уподобляться Создателю. А вот императором… Повелителем…

Над этим можно поразмыслить. И не только. Можно что-то и предпринять.

– Некоторые богословы утверждают, что рая на земле нет. Господь в наказание за грехи человеческие вознес его на небеса. Но глядя на эту землю, я верю, что райские уголки все же есть на земле.

Пьетро Ипато, многократно бывавший в порту и в окрестностях Сплита, согласно кивнул головой. Подтверждая слова герцога, с гигантской высоты городской колокольни [36]мерно зазвучал колокол.

– Так вот, мой дорогой Пьетро. Господь Бог и ветер нам благоприятствуют. Нужно избавиться от наемных гребцов. Так что возьмешь с собой в порт вольных гребцов, кроме тех, что на двух первых загребных банках. Не скупись. Пусть хорошо выпьют за мое здоровье. Скажешь, что за это они утром займутся погрузкой воды и зерна на борт. Сам не пей с ними. Ночью мы уйдем.