Дарья Плещеева - Операция «Аврора»

Он привел Гераську туда, где был ближайший телефонный аппарат — в Колпачный переулок. Оттуда Денис телефонировал Кошко.

— Требуется ваша помощь, Аркадий Францевич. Знаете ресторан «Эрмитаж» на Неглинной?

— Как не знать!

— Не случалось ли с ним какой шкоды? Скажем, не замечали ли поблизости графа Рокетти де ла Рокка или еще какого международного мошенника? Граф как сгинул в прошлом году так больше нигде не объявлялся; может статься, гастролировал по провинции?

— Допустим, Денис Николаевич, — осторожно сказал Кошко. — А что такое?

— Я был бы вам весьма признателен, — проникновенно заговорил Давыдов, — если бы вы связались с дирекцией «Эрмитажа», припугнули ее хоть бы этим самым графом и попросили взять на службу своего человека в должности официанта. Все-таки там солидные люди бывают, иностранцы, если что — поднимут шум на всю Европу… Ну, не мне вас учить!

— Никто из моих агентов не способен служить официантом в таком заведении, Денис Николаевич, — отрезал Кошко. — Этому за полчаса не научишься.

— Зато у меня такой агент имеется, — парировал Давыдов.

Возникла пауза. Потом Кошко задумчиво произнес:

— Похоже, придется мне сегодня там отобедать…

— Если позволите, я вас приглашу, — быстро сказал Денис. — Нам для представительских нужд выделяют немалые средства. А лучшего способа их потратить я даже не знаю.

— Приглашение принято!

Давыдов повесил трубку и оглянулся на Гераську. Тот смотрел на него с восторгом: человек, способный за пять минут устроить в «Эрмитаж», — это же почти святой с иконы, чудотворец во плоти!

— Ты сейчас ступай домой, — велел Давыдов, — всю свою амуницию приведи в порядок. К цирюльнику загляни — чтоб был причесан, как актер на фотографической карточке. А потом — живо в «Эрмитаж»! Там на Трубной, напротив, непременно какая-нибудь чайная найдется. Сиди и жди. Только к будочнику подойди, доложись, что, мол, господин Кошко назначил тебе тут ждать, так чтоб, когда он пришлет человека, того сразу послали за тобой туда, где ты чай пить изволишь, понял?

Давыдов как-то побывал в «Эрмитаже», видел напротив него островерхую будку и знал московское предание о ней.

Якобы полсотни лет назад был на Трубной площади старый будочник, который лучше всех в Москве перетирал нюхательный табак, да еще добавлял туда какие-то особые травки. Это было обычное ремесло будочников, и у каждого имелись свои секреты. Зелье, бывшее в большой моде при государыне Екатерине, и по сей день имело своих поклонников. Однажды у будки сошлись два таких любителя — купец Яков Пегов и французский повар мусью Оливье. Как-то они нашли общий язык и договорились: поскольку у Пегова тут напротив земельное владение, завести общее дело, поставить там ресторан и горя не знать, не бегать за любимым табаком через всю Москву. И тот мифический будочник, поди, сорок лет как скончался, а народ все помнит и на его преемников, сидящих в будке, пальцем показывает: вишь, вон с кого все началось!..

В тот же вечер Гераська был представлен своему новому начальству и произвел наилучшее впечатление.

Наутро Давыдов переехал на новое место. При переезде помогал Гераська. Первым делом Денис показал ему портреты господ, к которым следует проявить особое внимание. Гераська был обучен грамоте, официанту без этого нельзя, поэтому получил приказание записывать все, что удастся услышать, пока из головы не вылетело.

Выпроводив Гераську, Давыдов пошел к своим квартирным хозяевам — окончательно условиться о завтраках, чистке сапог, стирке белья и прочих мелочах. А потом, оставшись один, крепко задумался.

Нужно было как-то пробраться в Старо-Екатерининскую больницу…

Прямо обращаться к Маргулису Денис не мог — доктор был как-то связан с Гольдовским. Обращаться к Кошко?.. Но Давыдов и так пользовался его помощью чуть ли не на каждом шагу. Значит, все-таки Нарсежак?.. У Нарсежака и без того дел хватает. Он контролирует служащих Осведомительного агентства и как раз сейчас внедряет своих людей на телефонные станции. Конечно же, Федор будет рад возможности похозяйничать в сумасшедшем доме! Но это — в самом крайнем случае…

Денис уже до того додумался, что решил связаться с Голицыным и попросить его совета. К счастью, именно на этом этапе умственных поисков он уснул, а было уже около двух часов ночи.

Потом было несколько суматошных дней. Сотрудники Осведомительного агентства сделали все возможное, чтобы список еще больше разбух. А Давыдову приходилось дополнительно тратить время на Гольдовского и на книжонки, которые тот подсовывал бывшему однокашнику.

К счастью, память у Дениса была тренированная, и он наловчился вести с Олегом такие умопомрачительные беседы об истории масонства, что Гольдовский время от времени вскрикивал:

— Да ты же — наш! Ты до мозга костей — наш!..

Он звал Давыдова на масонские собрания, но Денис понимал: это не те собрания, где будут решаться важные вопросы, и потому отказывался, словно набивая себе цену. Хотя польза от этой игры была несомненная: Давыдов точно знал, к какому часу посылать «топтунов» в окрестности квартиры Балавинского, Головина или еще кого-то из этой братии. Знал он также, когда именно Балавинского с его семейством не будет дома. Это имело особое значение, а ценную мысль подсказал Давыдову Дюма…

Любимой книгой кадетского корпуса был роман «Три мушкетера». Сколько воспитатели не внушали курсантам, что мушкетеры страдали прямо-таки патологическим отсутствием дисциплины, мальчики все равно видели в четверке храбрецов образец для подражания. Денис недавно вздумал перечитать роман и вдруг задумался над эпизодом, когда герои подслушивают беседу кардинала и миледи при помощи каминной трубы. Эти размышления пригодились, когда разведка донесла: в большой гостиной Балавинского имеется внушительный камин.

Был приглашен специалист по кладке каминов, который и объяснил Давыдову их современное устройство. Присутствовавший на просветительской лекции Нарсежак задал кучу умных вопросов о трубах, а потом, уже наедине с Денисом рассказал, что раньше существовала модная забава — «говорящая голова». Эта голова, вырезанная из дерева и окрашенная в телесный цвет, устанавливалась на тумбочке. Сквозь тумбочку проходила слуховая труба, чтобы сидящий в соседней комнате или вообще этажом ниже человек слышал задаваемые голове вопросы и придумывал ответы. И до сих пор еще в провинции фокусники нет-нет, да показывают этот трюк.

— Забавно, — заинтересовался Давыдов. — Где бы такого раздобыть? Опять просить Кошко?..

— Зачем же? Аркадий Францевич не обязан знать всех трюкачей в Москве и окрестностях. А я вот съезжу в Марьину Рощу. Там на Масленицу стояли балаганы со всякими чудесами в решете. Думаю, найдется и хозяин «говорящей головы».