Луи Бриньон - Чаша императора

Из ворот замка вышли три женщины. Две из них, присев в реверансе, остались у ворот, провожая взглядами третью — полную, маленького роста женщину в чёрном платье с высоким стоячим воротником, поверх которого был накинут меховой плащ, скреплённый на груди серебряной пряжкой, сотканной искусным ювелиром из множества тонких колец, и ниспадавший до самой земли. Сделав знак прибывшему оставаться на месте, женщина миновала мощёный камнем мост.

Екатерина Медичи, вдовствующая королева — мать, сама вышла встречать прибывшего старца.

Приветливая улыбка, обращённая к гостю, не могла скрыть усталости на её лице.

— Лука Горико, я желала видеть тебя и страшилась встречи. Мы трижды встречались, и всякий раз твои предсказания были столь ужасны, что мне хотелось отдать тебя в руки палача. Я потеряла всё. Остался лишь единственный сын и единственная надежда. Ты должен укрепить эту надежду. Идём со мной!

— Моя королева, — склонившись в поклоне, ответствовал старец, и голос его прозвучал более уверенно, нежели голос королевы. Это был тот самый астролог, который с точностью предсказал смерть короля Франции Генриха II. Именно его проклял Монтгомери, увидев, что нанёс своему господину смертельную рану.

Королева, взяв астролога под руку, повела в сторону донжона, возвышавшегося справа от замка, который был построен в духе Ренессанса в виде двух башен — узкой и широкой. Сливаясь по воле архитектора, они очень напоминали своим строением маяк. Единственная дверь в башне Марк отворилась, едва они подошли к ней. Их встретил слуга в тёмной ливрее. С его поддержкой немощный астролог поднялся по лестнице на следующий уровень. Здесь гостя ждала натопленная комната и обильная еда. Слуга помог ему избавиться от мехов и подвёл к стулу с высокой спинкой. Тяжело опустившись на его сиденье, обитое узорчатым шёлком, старец принял из рук слуги кубок с вином.

Молча наблюдавшая за происходящим королева, лишь перешагнувшая порог комнаты, предназначенной гостю, жестом отпустила слугу. Поклонившись, тот вышел. Королева заняла место на другом конце стола, но ни к вину, ни к пище не притронулась, продолжая пристально смотреть на астролога. Пригубив вина, старец негромко заговорил. Старческий голос время от времени прерывал кашель. И тогда в уголках губ выступали капли крови.

— Ваше величество, чем я могу помочь? — произнося эти слова, Горико достал лоскут красной материи и вытер кровь с губ.

— Вы знаете, когда настанет ваш час? — неожиданно спросила астролога королева.

— Я проживу не более трёх месяцев, моя королева! — не задумываясь, ответил астролог.

— А сколько…

Горико поднял морщинистую руку и умоляюще произнёс:

— Нет, моя королева. Я не отвечу на этот вопрос, хотя точно знаю в какой год, и в какой день это произойдёт.

— Хорошо, Горико. Ты предсказал смерть моего супруга, ты предсказал смерть моих детей. И всякий раз твои зловещие предсказания исполнялись, но сейчас, — королева устремила на астролога взгляд, в котором чувствовались осколки той ненависти, которую она питала к нему на протяжении последних 30 лет, — сейчас я хочу ещё раз проверить твой талант предсказателя.

— Я готов. — Старик с трудом поднялся и поклонился.

— Сюда! — королева подошла к резной дубовой двери и, бесшумно отворив её, вошла, оглянувшись и удостоверившись, что астролог следует за ней. Шаркая ногами, старец вошёл следом. Королева указала на ложе под балдахином. — Взгляни. — Она отдёрнула шёлковую ткань, украшенную золотыми кистями. — Что ты можешь сказать мне о ней?

Взгляду астролога предстала обнажённая девушка. Длинные каштановые волосы её шелковистым водопадом стекали с высокой подушки, на которой покоилась её голова. Глаза её были открыты, но признаков жизни почти не наблюдалось — лишь грудь её едва заметно поднималась и опускалась в такт неглубокому дыханию.

— Семена мака. Она одурманена ими…

— Это не столь важно, — перебила его королева, — что ты можешь сказать об этой девушке?

— В ней всё совершенно, — медленно выговорил астролог, скользнув взглядом по обнажённому телу, — благородство крови не вызывает у меня сомнений. Эти груди, словно спелый плод, стройный стан, ноги — в них нет ни малейшего изъяна, они словно изваяны умелой рукой скульптора… Взгляните, насколько изящна линия бёдер. Как красив этот изгиб возле колен, шея совершенно безупречна, что же до лица… мне никогда не приходилось видеть столь гармоничных черт. Она совершенна во всём, но…

— Но?.. — подхватила королева, внимательно наблюдавшая за астрологом.

Старец склонился и вгляделся в широко распахнутые глаза девушки.

— Хм… — пробормотал он. — Если только это не следствие одурманивания… её глаза… они очень странного цвета… в точности напоминают блеск золота… — астролог внезапно замер. Затем медленно выпрямился и, устремив на королеву потрясённый взгляд, прошептал:

— Чаша… Императора?

Глаза Екатерины Медичи вспыхнули.

— Ты понимаешь, Горико? Лучшие королевские династии по сравнению с ней не более чем жалкое подобие величия. И она, именно она спасёт династию Валуа. Она возляжет с королём Франции.

Она родит мне внука. И он по праву будет править Францией. Я хочу этого. И так будет.

Астролог молча отвернулся и, сгорбившись, направился к двери.

— Остановись, Горико! — гневно вскричала королева. — Ты поможешь мне, или я велю казнить тебя. Ты более не выйдешь из этого замка.

— Это не спасёт ни вас, ни вашего последнего сына.

Астролог вышел в другую комнату и, опираясь на край стола, медленно опустился на стул. Он снова вытер кровь со своих губ. Прядь бороды успела окраситься в красный цвет.

— Как ты посмел? — в дверях появилась королева. Весь её облик пылал гневом. — Ты снова предсказываешь смерть? Ты смеешь угрожать?

Насмешливая улыбка астролога вызвала новый приступ кашля. По телу прошли судороги. Тяжело дыша, астролог собирался с силами. Королева опустилась в кресло, усилием воли погасив вспышку гнева.

— Моя королева хотела получить совет? — с большим трудом выговорил наконец он, вытирая кровь. — И вот вам мой совет. Отвезите её туда, откуда взяли. На ней лежит печать смерти. Она умрёт насильственной смертью и унесёт с собой жизни тех, кто будет с нею рядом. Вашим мечтам не суждено сбыться. Вы лишь обретёте могущественных врагов.

— Я начинаю понимать тебя, — королева задумчиво постукивала кончиками пальцев по резному подлокотнику, — ты имеешь в виду Иезуитов? Они тоже хотят получить её. Но не станут враждовать со мной. Не посмеют.

— Ваше величество, прошу вас, выслушайте меня. «Первый Никейский собор» — вам что-нибудь говорят эти слова?

— Продолжай.