Иван Дроздов - Морской дьявол

Расстались они почти друзьями.

В гостинице Барсов долго и пространно рассказывал Елене Ивановне о своих впечатлениях от встречи с послом. Высказал удивление внезапной перемене к нему высокого дипломата, на что Елена Ивановна, всегда имевшая на все случаи жизни простое житейское мнение, сказала:

— А это очень просто: он вначале не видел никакого резона помогать тебе, а затем ему в голову, словно электрический заряд, влетела мысль выступить посредником между тобой и олигархом. Тут ему засветили деньги, и он вдруг стал патриотом.

Барсов хотел было отвергнуть такое простое объяснение, но потом задумался: а и вправду! Почему бы ему не войти в наше дело? У него есть связи здесь, в стране, и там у нас, на Родине. Наконец, есть положение, дающее ему авторитет и доверие; и почему бы все это не использовать?..

Сказал жене:

— Но если так, то это и нам выгодно. Пусть работает на себя, а заодно и на нас. А? Что ты скажешь?..

— И я так думаю: пусть работает. Он потому вдруг и переменился к тебе, что учуял выгоду. Да если, как ты говоришь, он похож на полуеврея, то в него, как в компьютер, заложена программа делания денег. Это же так просто!

Поискали Машеньку, зашли к Руслану, хотели пригласить на обед, но их в гостинице не было; очевидно, ушли на озеро купаться. Там, по их рассказам, была первоклассная спортивная вышка и Руслан с нее прыгал.

После обеда и они пошли на озеро, купили билеты на купалку и встретили тут молодых. Они лежали на шезлонгах, загорали. Руслан купил еще два шезлонга и предложил их Барсовым. Теперь они лежали вчетвером и смотрели на верхнюю платформу семнадцатиметровой вышки, где толпилась стайка молодых людей, готовящихся прыгать.

Елена Ивановна спросила:

— Они любители или спортсмены?

Ответил Руслан:

— Не просто спортсмены, а сборная команда страны. Они готовятся к международным соревнованиям.

— Как мне представляется, — заговорил Барсов, — наше пребывание тут затянется, так что успеем и побывать на них.

— Мы уже билеты купили! — радостно сообщила Маша.

— Наверное, они дорого стоят? — спросила Елена Ивановна.

— Очень! Так дорого, что не дай Бог. Но Руслан купил на всех нас.

К нему обратился Барсов:

— Не вздумайте сами прыгать.

— Почему? — удивился Руслан.

— Позвоночник и без того болит.

— А он уже не болит.

— Не болит? Вот новость! Я очень рад, но все равно: поберегите себя. Вам–то не нужны эти соревнования. Тут, как я слышал, будут состязаться арабы, да еще турки.

— Верно, моя хата, как говорится, с краю. Но прыгать я уже могу. Сегодня пробовал. Правда, фигур не выписывал, не хотел себя обнаруживать, но по тому, как вошел в воду и как выходил из глубины, почувствовал, что позвоночник мой в порядке. Его вот она поправила, Маша.

— Маша? Но каким образом?

— А очень просто, — сказала Маша, — положила на спину доску, села на нее и дважды подпрыгнула. Так делает у нас массажист, когда у балерины спина заболит.

— Вроде бы худенькая, — пояснил Руслан, — а как прыгнула, так у меня все ребра затрещали. Ну, позвоночник испугался и встал на место.

И после небольшой паузы, улыбнувшись, проговорил:

— Дочка у вас умная, и… смелая. Из нее хирург хороший бы вышел. Но мы с ней договорились: она в балет вернется и станет там одной из первых.

Елена Ивановна посмотрела на дочь.

— Вы это вправду решили?

— Да, решили. Руслан говорит, что упадок духа и его посещал, да он собирался с силами и вновь принимался за свое. Вы бы посмотрели, как он красиво тут прыгал.

Руслан с раздражением возразил:

— Да нет, Маша! Я никаких фигур не делал. Нельзя мне тут… выхваляться. Я исполнил первое упражнение, которому нас учил тренер: свободный полет, или, как у нас говорят, «планирование чайки в тихую погоду».

— Ну, да — полет свободный, но когда ты плавал затем в бассейне, ко мне подошел спортсмен и на английском языке сказал:

— Этот ваш приятель красиво прыгает.

На что я возразила:

— Красиво? Но он же не спортсмен!

— Может быть, не спортсмен, но летит красиво. Не всякий спортсмен так умеет.

Мне было приятно это слышать, и я чуть было не крикнула: «Это же Руслан Лунин! Дважды олимпийский чемпион!..»

Руслан повернулся к ней:

— Не вздумай выдать меня! Ты же обещала.

— Да, да — конечно, я не выдам. Зачем же нам привлекать к себе внимание, хотя, если сказать правду, боюсь, что однажды прокричу на весь мир: это же он, наш Руслан! Неужели не видите? Он же победил всех на свете!..

И потом в задумчивости смотрела на сверкавшую золотом солнца воду и, ни на кого не глядя, проговорила:

— Все девчонки мечтают о принце с горящей на лбу алмазной диадемой, а я… — будь ты хоть уродиной, но победи всех на свете.

Елена Ивановна протянула к ней руку, потрепала за ухо.

— Дурочка ты у нас! Еще во младенчестве сказки о богатырях любила.

Перевела взгляд на Руслана; он лежал на спине, подложив под голову ладони и, казалось, дремал и разговора их не слышал. А Елена Ивановна окинула взором его ладную с тонкой талией фигуру, с тревогой подумала о дочери: «Влюбится еще. Вот будет нам хлопот».

Сказала тихо и серьезно:

— А наш Руслан совсем и не уродина. И свою принцессу он уже давно нашел, но держит ее от всех в тайне.

Всполошилась при этих словах Мария, приподнялась на шезлонге и хотела сказать что–то матери, но осеклась и безвольно упала на брезент лежака. Только видно было, как тяжело она дышит и как тревожно, по–орлиному, горят ее серо–зеленые и круглые, как у большой птицы, глаза. Мысль о том, что у Руслана есть своя принцесса, ледяным душем окатила все ее существо. Никого она не хотела видеть рядом с Русланом. Хотела одна оставаться около него. Всегда, всю жизнь — одна она и никого больше.

А затем где–то в туманных далях ее сознания слышался хихикающий, противный голосок: «Ты же еще подросток, не набравший никакой силы. Гадкий утенок! Что ты забрала себе в голову?..»

От этих мыслей кружилась голова, Ей хотелось плакать.

На купальню с шумом и смехом ввалилась ватага ребят. На плечах спортивные сумки, на головах белые с черными козырьками шапочки. Над козырьками золотой вязью вышиты драконы.

Один из парней, обращаясь к Елене Ивановне, спросил по–английски:

— Тут свободно?

Елена Ивановна закивала головой:

— Да, да — свободно.

И ребята побросали сумки, стали раздеваться, а один из них — пожилой, с рыжей бородкой, — видимо, тренер, — велел принести лежаки. И скоро тут образовался целый лагерь. Елена Ивановна предложила своим перейти в другое место, но Маша запротивилась и только передвинула шезлонг к краю дощатого настила. Ей не хотелось уходить от ребят; она владела английским, хотела бы узнать, что это за народ и что они будут делать. Любопытство и жажда общения были ее второй натурой. Руслану тоже было интересно соседство спортсменов.