Юлия Галанина - Принцесса лилий

В сундуке лежит платье из королевского бархата, по-прежнему испачканное кровью Жерара. И Жанна, прижимаясь к Жерару, решила, что не станет его отстирывать, пусть оно останется на память таким, какое есть. Ведь все равно носить королевский бархат с золотыми лилиями могут только король и королева. А она закажет себе другое, не менее роскошное платье!

Портной, господин де Дезе, сказал, что к нему можно обращаться по поводу тканей и нарядов, он работает с самыми лучшими мастерскими. И можно заказать бархат глубокого синего цвета, который тоже идет к ее глазам, и расшить этот бархат, например, золотыми пчелками или бабочками — надо еще подумать чем. Чтобы Жерар не мог глаз отвести…

А Жерар до сих пор не мог поверить, что все закончилось и он — честный человек, настоящий рыцарь. И скажи ему теперь король кинуться с одним мечом на целую толпу вооруженных, бросился бы не задумываясь.

Но если уж выбирать красоту, то Жанна больше всего восхищает его не в королевского бархата платьях, а в тонкой белой рубашке, единственным украшением которой — нежное золото ее волос. Ведь когда он видит ее такой — земля остается где-то глубоко внизу, потому что сердце, и он вместе с сердцем, взмывает ввысь, в небеса, где небо и солнце.

Когда они добрались до Ренна, похолодало совсем по-зимнему. Да и темнело теперь тоже чуть ли не сразу после обеда.

Яркие тихие звезды сияли над головой, когда они по улочкам Ренна ехали к Аквитанскому отелю, ехали домой.

И была суета с открыванием ворот, снятием многочисленных запоров.

Раскрасневшаяся Аньес вынесла тепло закутанного малыша, и Ришар, промерзший на козлах, прижался к нему, словно хотел отогреться за всю дорогу.

Как победный стяг взвился дым над трубою кухонного очага, куда срочно подкинули огромную охапку дров, чтобы путешественники могли согреться у огня, чтобы еда побыстрей была готова.

И никто — ни Жанна, ни Жерар, ни Жаккетта, ни рыжий пират, — никто не пошел в парадные комнаты, все дружно устремились на просторную кухню, чтобы там, скинув теплые верхние одежды, устроиться за огромным столом. И, чувствуя жар очага, поворачиваясь к нему то одним, то другим боком, начать подкрепляться после долгого пути, рассказывая о своем путешествии, перебивая друг друга, где-то приукрашивая, где-то недоговаривая.

Но главное, главное-то было всем понятно!

Все хорошо, просто замечательно.

И госпожа Фатима, восточная альмея, после всех передряг, обрушившихся на нее в последнее время, стала настоящей французской принцессой!

Принцессой лилий.

Блазонировать — то есть описывать герб; слово произошло от обязанности герольдов при турнирах описывать герб, проверять и записывать дворянские права рыцарей.

Тарч — треугольный щит, наиболее часто употреблявшийся в XIV–XV вв. во Франции для изображения герба. Но женские гербы помещались не на тарче, а в ромбе или овале. Кроме этого, поскольку щит и шлем — принадлежность человека военного, гербы дам шлемами не увенчивались.

Знаменитый собор Святого Петра работы архитектора Бернини был еще не создан.

Протонотарий — чиновник папской канцелярии высокого ранга.

Рима.

Как и эпиграф в начале книги, строки из Ветхого Завета цитируются по: Ветхий Завет / пер. И. М. Дьяконова, Л. Е. Когана при участии Л. В. Маневича. М.: Изд. РГГУ, 1999.

Св. Франциск Ассизский основал орден францисканцев, которых так же называли миноритами — младшими братьями.

Здесь слово шедевр ( shef d'euvre ) применено в средневековом понимании этого слова. После обучения подмастерье был обязан предоставить на суд цеховых мастеров свое лучшее изделие, специально сделанное, чтобы показать все умение и навыки претендующего на звание мастер.

Пардус — гепард.

Louvetier переводят на русский как егермейстер. Но во французском языке этот термин образован от слова louvetierie — охота на волков.

Дама Абонда — фея.

Аcqua toffana — дословно «вода тоффан», знаменитый яд. Тоффанами в Италии называли женщин, промышлявших изготовлением зелий, в том числе и ядовитых. Про этот яд Жаккетта узнала от мессира Марчелло.

Флорентийской.

Миланском.

Святой Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский, был известен своими добрыми делами. В Иерусалиме был госпиталь Св. Иоанна, который стал источником возникновения ордена госпитальеров, или иоаннитов.

Упленд — длинная запахивающаяся одежда с поясом.

Кот д’арм — это разновидность одежды, которую рыцари надевали поверх доспехов. Обычно была украшена гербами и эмблемами рыцаря.

В геральдике правой стороной герба считается левая, потому что герб изображается на гербовом щите и обозначение правой и левой стороны относится к носителю герба. То есть за гербом (щитом) подразумевается держащий его рыцарь, и правая сторона герба та, которая соотносится с его правой рукой, а левая — с левой рукой.

Протазан или рогатина — копье с широким мечевидным наконечником. Использовалось для охоты на крупных хищников, таких, к примеру, как медведь.

Как раз примерно в это время, где раньше, а где позже, в Европе обычай спать в голом виде сменился обычаем спать в ночной рубашке.

Строки из Песни Песней. Цит. по: Ветхий Завет / пер. И. М. Дьяконова, Л. Е. Когана при участии Л. В. Маневича. М.: Изд. РГГУ, 1999.

Гасмулами в районе Средиземноморья называли потомков французских рыцарей-крестоносцев, которые после завоевания Константинополя и образования государств Латинской Романии женились на гречанках.

Аймерик де Пергильян (годы деятельности 1195–1230). Перевод Валентины Дынник.

Стихотворный пересказ Александра Блока.

Имруулькайс. Перевод Н. Стефановича.

Оскорбительная французская пословица «Breton, larron» — «Бретонец — вор», возникла во второй половине пятнадцатого века в ходе войн между Францией, Бретанью и Бургундией, во время правления отца герцогини Анны герцога Франциска Второго. Бретонские войска тогда вторглись на территорию Франции, заняли Нормандию и Пуату. Но вскоре были отброшены назад.

Баронесса намекает на описание замка в романе Рене Анжуйского «Сердце, плененное Любовью», где говорилось о хрустальных стенах и рубиновых башнях замка Любви, о черепицах из чистого золота, об изумрудной горе с проходящей через нее алмазной жилой, над которой возвели замок. Во времена Рене Анжуйского Сомюр блистал роскошью и богатством, но когда он отошел ко французской короне и там разместили королевский гарнизон, разумеется, о прежней роскоши уже не было и речи.