Юлия Галанина - Принцесса лилий

— Бедняжка! — всхлипнула расчувствовавшаяся Жанна. — Передайте виконту, что мы с радостью разделим с ним завтрак.

Вслед за слугой явилась обещанная немая девушка и первым делом показала жестами, что надо пройти в соседнюю комнату. Жанна и Жаккетта даже не заметили указанную дверь, терявшуюся на фоне пестрой шпалеры.

Как оказалось, за дверью в небольшой комнате находились две сидячие ванны с горячей водой.

Жанна раздумала рыдать и забралась в ванну.

Девицы с интересом рассматривали неожиданного спасителя, узнавая и не узнавая спутника по путешествию до Флоренции.

Высокий. Довольно узкоплечий и при этом широкобедрый. Это обстоятельство умело скрадывалось широкими рукавами одежды и обтягивающими штанами.

Относительно прямой нос, карие глаза, прямые брови, бледный рот, тяжелый подбородок виконта по отдельности были вполне нормальны, но вместе составляли не очень приятное сочетание, не было в нем гармонии.

Но зато украшали его, придавая облику что-то от сказочного принца или сэра Ланселота, возлюбленного королевы Гвиневеры, длинные, до плеч, вьющиеся, с золотой искрой волосы.

Одет виконт был щеголевато, под стать своим кудрям. Его темно-зеленый жакет с широкими, просто богатырскими плечами, был заткан золотыми узорами. Узкие черные штаны-шоссы на правом бедре были тоже украшены золотой вышивкой. В таком костюме виконт вполне мог не ограничиваться скромным завтраком с дамами, а смело отправляться на прием к королю.

За завтраком виконт просто источал радушие.

— Боже, я глазам не поверил, — уверял он девиц, — когда увидел на дороге знакомый экипаж, да еще совершенно одинокий, без людей и лошадей. И это в наших-то краях! Да я сам, хозяин этих мест, не рискую ездить по здешним дорогам без сопровождения полсотни вооруженных людей! Разбой захлестывает округу. Война Бретани и Франции разорила многих, и на большую дорогу выходят деревнями. Да и волки расплодились — ужас какой-то! Говорят, они специально теперь следуют за армиями в надежде попировать на полях сражений!

Жанну передернуло, и она опустила вилку. Виконт легко улыбнулся.

Жаккетта охотно кивнула, не прекращая жевать.

Проглотив кусочек, она сказала:

— Вы совершенно правы, господин виконт! Волки там соперничают с воронами. А тех хлебом не корми, дай у трупа глаза выклевать!

Теперь вилку опустил почему-то сам виконт, и улыбка сползла с его лица.

Не обращая внимания на наступившую тишину, Жаккетта с аппетитом уничтожала содержимое тарелки.

— Дорогой виконт, вы нас спасли! — сделав над собой усилие, сказала Жанна. — Но как вы думаете, почему мы оказались здесь?

— Вы знаете, я теряюсь в догадках… — задумчиво произнес виконт. — Хотя… Нет, милые дамы, давайте не будем о том, что прошло. Я счастлив видеть вас здесь, и это главное.

— А как называется ваш замок? — спросила Жанна.

— О, самым банальным образом. Шатолу. С утра я послал людей за вашим экипажем, и скоро они его доставят.

— А когда мы попадем в Ренн? — спросила Жаккетта, отодвигая тарелку.

— Вы так рветесь в чужой город, госпожа Нарджис… — заметил виконт.

— Да не рвусь я в чужой город, мне просто путешествовать надоело! — запротестовала Жаккетта.

— А путешествовать, драгоценная госпожа Нарджис, вам и не придется! — улыбнулся виконт. — Видите ли, у меня есть маленькая слабость — пристрастие к Востоку. Поэтому вы, госпожа Нарджис и очаровательная госпожа Жанна, задержитесь здесь. Общими усилиями мы воссоздадим кусочек горячей, страстной Ливии в этих северных местах!

Жанна поперхнулась.

Жаккетта внимательно смотрела на виконта, стараясь понять, шутит ли он или говорит серьезно.

— Когда я увидел вас в Риме, госпожа Нарджис, я понял, что сделаю вас гостьей своего замка.

Жаккетта молча придвинула к себе отодвинутую было тарелку и положила еще еды.

Жанна, онемевшая при словах виконта и звериным чутьем сообразившая, что ничего хорошего их здесь не ждет, вцепилась в последние слова виконта.

— Ваше желание поближе узнать госпожу Нарджис вполне извинительно, — растянула она в деревянной улыбке губы. — Она покоряет на своем пути сердца. Ей ведь и вправду все равно куда ехать, Франция для нее пока чужая страна, но меня в Ренне, увы, ждут неотложные дела. Может быть, вы останетесь в обществе госпожи Нарджис, а я поеду домой?

— Ну что вы, божественная госпожа Жанна! — В улыбке виконта было больше зубов, чем в улыбке Жанны. — Какой же гарем состоит из одной красавицы? Вы тоже разделите нашу компанию, и, уверяю вас, нам будет очень весело.

Лицо Жанны окаменело.

— Ваши рассказы о гареме настолько возбудили меня, что я позволил себе это маленькое происшествие, и две прекрасные жемчужины гарема наконец-то согреют ложе бедного холостяка.

«Ну что, довертела попой?!» — прошипела сквозь стиснутые зубы Жанна.

В ее шепоте было даже какое-то горькое удовлетворение, словно это не она придумала и воплотила в жизнь звезду Востока, загадочную красавицу Нарджис.

— И большое ложе придется греть? — невозмутимо поинтересовалась Жаккетта, дожевывая грудку холодной утки.

По счастью, виконт не собирался реализовывать свои планы сразу же после завтрака.

— Увы, мои прекрасные пери, придется подождать, — сказал он. — Левое крыло здания скоро докончат отделывать в турецком стиле, и тогда прекрасная сказка Востока начнет воплощаться в жизнь. Уверяю вас, султан Константинополя позеленеет от зависти, узнав, какую жизнь мы начнем вести среди ковров и подносов с халвой! А пока любое ваше разумное желание для меня свято!

«Он сумасшедший… — глядя в ясные глаза виконта, сообразила Жаккетта. — Как есть помешанный! То-то шевалье с ним тогда сталкиваться не захотел. С сумасшедшим кому надо? Вот попали!»

— Благодарю вас за завтрак! — сказала она, видя, что от впавшей в какую-то нехорошую задумчивость Жанны толка не будет. — С вашего позволения мы удалимся. Ночь, проведенную в платье, набитом еловыми иглами, нельзя назвать спокойной. Очень хочется спать!

«Вот, не хуже госпожи справилась! — довольно подумала Жаккетта. — Как по писаному!»

— Отдыхайте! — не то разрешил, не то приказал виконт.

— Да что ты несешь! — не верила Жанна. — Какой он полоумный, это ты с ума сошла, ей-богу!

Они сидели в одних рубашках на кровати.

Жаккетта расчесывала волосы, Жанна теребила кисть темно-вишневого балдахина.

— Да не полоумный, — терпеливо объясняла Жаккетта. — А помешанный. Полоумный — это когда дурак дураком, ни говорить нормально, ни вести себя, как положено, не может. А помешанный — он все соображает, и поумнее нас с вами может быть, вот только на чем-нибудь упрется — и вот тут он точно ненормальный. Вот и виконт со своим Востоком. Такие ох какими опасными бывают! А вот интересно, не в родстве ли он с душегубом Жилем де Ре?