Юлия Галанина - Принцесса лилий

— Конечно, конечно, душа поет от радости, когда видишь этот союз!

Виконт смерил холодным взглядом обеих дам — и было понятно, что будь сила на его стороне, он бы лично открутил им головы. А черепа бы раскрасил и поставил в буфет.

Масрур, задумчивый, как ангел, незримой тенью стоял у него за плечом. Это заставляло виконта быть разумным.

Наконец все бумаги были написаны. И подписаны. Посыпаны мелким песочком, чтобы свежие чернила поскорее высохли. И заверены печатями.

— Я поздравляю вас, дорогой кузен, — бесстрашно подошла к виконту регентша. — Ну вот, церемонии позади, остались только радости: свадебный пир, первая брачная ночь…

— Спасибо за поздравления! — ехидно отозвался виконт. — Я надеюсь, за моей кроватью вы не спрятали толпу почтенных горожан, дабы они засвидетельствовали брачный союз, как проделали это на королевской свадьбе?

— Вы не король, — улыбнулась регентша. — Вам свидетелей не положено. Поэтому можете резвиться на своем брачном ложе ровно так, как вам заблагорассудится.

— Какое счастье! — пылко воскликнул виконт. — А то я безумно боялся: ведь молодые жены так застенчивы и пугливы, что любое сопение за портьерой может произвести неизгладимое впечатление на юную душу и искалечить всю жизнь новобрачной.

— О-о, вам досталась такая любящая жена, что никакие мелочи не омрачат ваш союз, — улыбнулась госпожа де Боже. — Даже если бы он вершился на поле брани, думаю, и тогда бы на вашем ложе цвели лишь розы и пели соловьи, настолько крепкое душевное здоровье даровано госпоже Изабелле.

И она показала в сторону госпожи Фатимы, которая учтиво беседовала с епископом Анжерским, чувствовавшим все большее расположение к этой незаурядной и воистину по-христиански щедрой даме.

— Здоровье госпожи Изабеллы несокрушимо, — согласился виконт. — А вот при моем богатом воображении очень опасно услышать в самый напряженный момент, к примеру, кашель соглядатая.

— А вы берите пример с короля, — посоветовала ему сочувственно госпожа де Боже, — который был так увлечен своей юной супругой, что забыл про все на свете, и не только кашель, но и выстрел из пушки не произвел бы на него в этот момент ровным счетом никакого впечатления.

— Вы в курсе таких пикантных подробностей, дорогая тетушка? — картинно изумился виконт. — Помилуйте, откуда?

— Как откуда, любезный кузен? — в свою очередь удивилась Анна Французская. — Из отчетов почтенных горожан, конечно же.

— Вы — страшная женщина, кузина, — бросил виконт.

— Я — страшный противник, — спокойно возразила госпожа де Боже. — Не забывайте об этом, дорогой племянник. Хорошо?

— Постараюсь. — Виконт склонился в немыслимом по сложности и изяществу поклоне и отошел к госпоже Фатиме.

— Мой господин и повелитель расстроен? — встревожилась герцогиня.

— Что вы, я счастлив, — махнул рукой виконт. — Бесконечно счастлив, как всякий человек в кругу семьи и близких родственников. Мне ли грустить?

— Я покажу господину одну интэресную игру, которая хорошо прогоняет грусть, — пообещала госпожа Фатима.

— Только этой надеждой и жив, — буркнул виконт, но глаза у него заблестели. Игры госпожи Фатимы были одна лучше другой, Шахерезада просто отдыхала в стороне.

В это время к госпоже регентше подошел распорядитель и шепнул, что праздничный стол внизу готов и все ждут новобрачных.

— Очень хорошо, — одобрила Анна де Боже. — Приглашайте.

— Прошу в пиршественный зал! — звучно объявил распорядитель.

А надо сказать, что предусмотрительная госпожа де Боже велела в день свадьбы виконта не кормить. Чтобы гости видели на свадебном пиру счастливого уже только от близости еды новобрачного.

Поэтому герцог практически добровольно предложил руку своей молодой жене, дабы следовать за королем и королевой.

А уж повара постарались на славу!

Музыканты тоже не ударили в грязь лицом.

Потому что решительно все в замке знали, как утром жених пытался сбежать, что делало праздник вдвойне захватывающим. У многих теплилась надежда, что герцог попытается сбежать во время пира.

Виконт всем своим видом показывал, что чихать он хотел как на общество в целом, так и на каждого гостя в отдельности.

Чтобы еще больше досадить собравшимся, обманув их ожидания, он начал подчеркнуто любезно вести себя с госпожой Фатимой и принимал поздравления с такой обезоруживающей радостью, что многим стало обидно.

Лишь госпожу де Боже его выходки не трогали: документы были подписаны. Земли и замки выведены из-под безумной руки племянника, пусть себе бесится.

Жанна не пошла на пир, как ни уговаривала ее баронесса де Шатонуар, она вернулась к Жерару.

Зато Жаккетта с рыжим пиратом присутствовали. И с дальнего конца стола наблюдали за представлением.

Жаккетте виконт на пиру показался волком в клетке, над которым потешаются зеваки. Шевельнулась жалость в душе. Рыжий пират снова угадал ее состояние и попросил:

— Не надо никого жалеть. Представь лучше, что было бы, если бы вместо госпожи Фатимы там сидела бы сейчас госпожа Жанна, как он хотел.

Жаккетта содрогнулась.

— Не буду представлять! — наотрез отказалась она.

— Поэтому надо радоваться, — поднял заздравную чашу рыжий пират, присоединяясь ко всем, и зычно провозгласил: — Здоровье молодых!

А Жаккетта подумала, что так много радости сейчас в зале не только потому, что виконта оковали по рукам и ногам госпожой Фатимой.

Эта радость еще и оттого, что закончилась напряженная война, что у короля появилась королева и они друг другу не противны. За зимой будет весна — мирная. Пусть лишь на этом кусочке земли.

Все радуются оттого, что сказка о бедной девушке, ставшей принцессой, вдруг стала явью. Хотя наяву, как это всегда бывает, и девушка не совсем девушка, и принц не сказочный, и добрая фея на кого хочешь ужас наведет, если ей понадобится. Но все вместе как-то так сошлось, что люди рады выпить за здоровье молодых, потому что скоро Рождество, в январе начнется новая жизнь, другая. А сейчас завершается тяжелое время, и завершается оно веселой свадьбой, ведь поздняя осень — время свадеб, а значит, все правильно, все, как положено.

— Госпожа Фатима хотела наших ребятишек нянчить, — сказала она, улыбаясь, — да как бы не пришлось наоборот…

— Это я все-таки удачно пошел жениха поторопить, — шепнул рыжий пират Жаккетте.

— Ты удачно воспользовался лестницами, Жан, — отозвалась Жаккетта.

— Потому что ему меня не обогнать, — гордо заявил рыжий пират. — Вот так-то!

— Я знаю, — кивнула Жаккетта. — А теперь и Волчье Солнышко узнал.

В это время подвыпивший господин де Боже громко сказал:

— Пора вести молодых в опочивальню. Герцог должен сделать из герцогини настоящую женщину.