Владимир Топилин - Дочь седых белогорий

Когда вышли на берег озера, Загбой, Дмитрий и Ченка больше суток отдыхали: спали, лежали и вставали только лишь для того, чтобы разжечь костёр и приготовить на нем пищу. Но уже на второе утро Загбой зашевелился, поднял дочь, купца и принялся обживать безлюдный берег незнакомого озера. Впрочем, безлюдный – неточная характеристика. Люди приходили сюда и, возможно, даже жили здесь какое-то время. Об этом говорили старые следы, замытые дождями кострища и небольшое зимовье, которое Загбой нашёл позже в дальнем углу глухого лимана. Там же лежала перевёрнутая лодка, развешанные на вешалах сети и высокий лабаз с продуктами. По всей вероятности, хозяин приходил сюда на рыбалку или даже на промысел пушного зверя.

Загбой не стал пользоваться чужими вещами, не занял избу, не трогал лодку, сети, не полез на лабаз. Он прекрасно знал, что чужое в тайге брать нельзя. Так гласил неписаный закон. Об этом говорил ему его разум и совесть. На правах проводника он твёрдо решил обосновать своё стойбище на противоположном берегу озера. Дмитрий и Ченка беспрекословно подчинились его требованию.

Выбор понравившегося места пал на южный берег. Загбой не случайно присматривался к большим, полого спускающимся к воде полянам. Оленям нужен корм. Болотистая низменность. Огромные просторы таёжных лугов. Сочные таёжные травы. Берега озера переплели непроходимые заросли тальника. Что ещё надо оленю? Зимой, когда любой лучик солнца кажется праздником, открытое пространство дает свет и тепло. Плотная стена высокоствольной тайги, подступавшей к полянам, обещала людям изобилие топлива, надёжную защиту от зимних буранов и богатую, естественную пищу. С первого взгляда Загбой был полностью удовлетворён многочисленными следами копытных животных, богатейшим урожаем кедровых орехов, плантациями брусники, черники и осенних грибов.

Следующие два дня были потрачены на постройку трёх лабазов, на которые были уложены продукты, хозяйственная утварь и потки с пушниной Дмитрия. Четвёртый и пятый дни увенчались охотничьей удачей. С собаками Загбой и Дмитрий добыли двух лосей. Они на долгое время были обеспечены мясом. Но самое главное то, что шкур животных теперь хватало на постройку большого постоянного чума.

Шестой день был прощальным. Рано утром на восходе солнца Дмитрий уехал на своём олене искать поселение русских. Загбой направился к недалёким белкам обследовать ближайшие окрестности. Ченка осталась одна на берегу озера. В её обязанности входит окончательная постройка чума, уход за оленьим стадом и досмотр товара, продуктов и пушнины на лабазах.

Ченка подавлена, разбита, опустошена. Причина всему – разлука с Дмитрием. С его уходом остановилось течение времени, замерло торжество грядущей жизни, улетело в пропасть девичье счастье. За всё время их знакомства девушка настолько привыкла к русскому, что не представляла своей дальнейшей жизни без него. Он ворвался сумбурным хаосом, страшным смертоносным ураганом. Но потом превратился в доброго, чувственного, ласкового человека.

Вопреки всем законам тайги он стал частью её существа, первым мужчиной, прикоснувшимся к её невинному телу. Не понимая всего происходящего, Ченка в конце концов доверилась ему, приняла таким, какой он есть. И полюбила. Всей своей наив ной детской душой и горячим сердцем. Может быть, потому, что ещё никого и никогда не любила. Ласковые руки, нежные губы и эмоциональные чувства заставили утонуть её в гармонии любовной страсти.

Она уже не противилась ему, как это было впервые. Постоянная мысль – быть рядом – куколкой-древоточицей съедало её мозг. Дни напролёт она старалась ехать рядом с ним, на привалах сидеть около него, вечерами у костра трепетно смотреть на него через пламя. А ночью держать в своей ладошке его крепкую мужскую руку, слышать дыхание, чувствовать ритм бьющегося сердца. Постоянное желание быть ласковой, доброй, отзывчивой, угодить ему сделало девушку покорной рабыней, не отдававшей себе отчёта в настоящем и не желавшей знать, что будет дальше. Может быть, поэтому в редкие случаи единения она безропотно, с ответной лаской отдавала ему своё юное тело и, чувствуя себя половинкой, единым целым, упивалась его любовью.

Любовная связь не прошла даром. Однажды утром, несколько дней назад, Ченка почувствовала, что с ней что-то происходит. Это ощущение, как предупредительный крик желны, заставило насторожиться, раскололо взорвавшееся сознание на мелкие частички радужной пыли, ударило о неприступную стену отвесной вершины, подтолкнуло и остановило на краю бездонной пропасти. Не допуская мысли об этом, девушка старалась успокоить себя, терзалась сомнениями. Однако реальность напоминала о себе всё чаще и чаще, пока наконец-то она не поняла, что в ней зародилась и живёт новая жизнь.

Об этом знала только она. Ченка не решалась сказать о своей беременности Дмитрию, потому что не знала его реакции. Если сказать точнее – боялась его, всё откладывала разговор на будущее. Со страхом ловила себя на мысли, что будет, когда об этом узнает отец? В одиночестве плакала, корила себя и твёрдо решалась открыть тайну любимому человеку завтра. Но наступало утро, проходил день, вечер, и всё повторялось сначала. До тех пор, пока он не уехал.

Его отъезд для Ченки страшнее удара медвежьей лапы. Она осталась одна со своей болью и тоской, стала жить одной мыслью – ожиданием. Теперь она твёрдо решила, что по приезде Дмитрия расскажет ему обо всем, так как больше и дальше скрывать своё состояние нельзя.

Но Дмитрий не сказал, когда вернётся. Он даже не знал, куда едет и как долго продлятся поиски русского поселения. Может быть, неделя, две, месяц или даже год… Год?! От одной этой мысли Ченка холодела: через год уже всё решится! Да какой год? Пройдёт месяц, от силы два – и отец всё поймёт. Что тогда он скажет? Нет, Дмитрий не может так поступить. Он тоже любит Ченку и вернётся скоро, очень скоро! Может быть, завтра. Или через три дня. В крайнем случае через десять ночей. Тогда она расскажет ему всё. Дмитрий выслушает её, поцелует, улыбнётся и попросит у Загбоя разрешения взять её в жёны.

Представив счастливый конец, Ченка улыбалась и тихо напевала добрую песню. Стараясь как можно быстрее провести время, она загружала себя работой: с утра до позднего вечера скоблила, кроила, резала, сшивала шкуры для будущего чума. Представляла, как им будет хорошо жить в новом тёплом жилище втроём: ей, Дмитрию и отцу.

Она тщательно, прочно стягивала крепкой ниткой швы, чтобы холодный ветер и мороз не пробрались внутрь нового жилища. Ченка будет поддерживать костёр, вкусно готовить и наводить порядок, чтобы в чуме всегда было тепло и уютно. А потом, когда у неё родится ребенок, они сделают еще один, новый чум, и тогда уже будут жить отдельно от отца – спокойно и счастливо.