Юрий Иванов-Милюхин - Драгоценности Парижа [СИ]

— Не желаете ли вы намекнуть, что Францию скоро присоединят к России, как какую–то Финляндию или Польшу? — усмехнулась собеседница. — Я слышала, в Хельсинки полно русских.

— Вы ускоряете события, Польшу мы еще не присвоили, хотя ее территория уже подпала под юрисдикцию Российской империи и деньги там ходят русские, — весело засмеялся мужчина. — Но… все может быть.

— С вашими аппетитами нужно заглядываться не на крошечный островок цивилизации в Европе, а на неосвоенный пока вами юг, там и пространств будет поболее.

— На юг в первую очередь обращены все наши помыслы, главный враг России — Турция, а потом уж, по случаю, как нынешний, на просвещенный запад.

— Я бы посоветовала сначала разобраться с Османской империей.

— Вы правы, мадемуазель, примите мой выпад как неуместную шутку, — поспешил ретироваться господин. — Франция слишком независимое государство, чтобы мировой общественности не считаться с ней. Кстати, подъехал граф Заславский, буду рад услужить вам еще раз.

— О, месье, я была бы весьма признательна.

Из подкатившего экипажа вышел полноватый господин среднего роста во фраке, в белой рубашке со стоячим воротником и высоком цилиндре, из нагрудного кармана у него топорщился накрахмаленный треугольник носового платка. Оглядевшись по сторонам, он быстрыми шагами направился к подъезду здания биржи, было видно, что в отличие от остальных посетителей времени у него всегда не хватало.

— Ваше сиятельство, прошу прощения, — когда господин проходил мимо, окликнул его собеседник девушки, с легким поклоном указал в ее сторону. — Мадемуазель интересуется выставленными вами на продажу апартаментами, не соизволите ли обратить на это внимание?

Граф остановился, взглядом серых глаз цепко прошелся по фигурке девушки, приподнял цилиндр:

— Весьма польщен, — бархатистым голосом сказал он. — Откуда вы, сударыня, и почему вдруг мадемуазель?

— Она француженка, из Парижа, — поспешил с пояснениями господин в котелке. — Как видите, мы сумели преподать Европе не только пример воинской доблести, но и, наконец–то, обратить ее внимание на свои красоты.

— Французы с немцами всегда стремились в Россию, — усмехнулся граф, обратился к девушке по французски. — Милости просим, мадемуазель, в древнюю столицу Руси, вы у нас решили стать владелицей частной собственности?

— Хотелось бы, если цена не будет кусаться и устроит местоположение особняка, — ответила она.

— Мой трехэтажный дворец находится на Воздвиженке, если пожелаете, можем осмотреть его хоть сейчас, — граф кивнул на двухосную карету. — Экипаж с кучером и я к вашим услугам.

— Отлично, если позволите, я позову своего супруга, — девушка кивнула по направлению к бирже.

— Мадемуазель, вопросов нет.

Покачиваясь на мягких рессорах, карета покатила вверх по сбегавшимся к кремлю узким московским улицам. В то время, как пассажирка вновь принялась любоваться открывавшимися видами, граф то и дело бегло прощупывал фигуру ее спутника, на губах у него блуждала озадаченная улыбка. Наконец кучер с громким восклицанием натянул вожжи, экипаж остановился возле построенного в классическом стиле здания с продолговатыми окнами и аккуратными балконами. Пройдя к двери, хозяин подергал за веревочку, над головой затрезвонил серебряный колокольчик, вышел дворецкий в белых перчатках и в обшитой золотыми позументами ливрее. Дарган переступил порог вслед за спутницей, с интересом осмотрелся вокруг. В просторном зале на первом этаж, несмотря на жару на улице, было прохладно, вдоль стен висели портреты людей в гражданских и военных одеждах, по углам стояли высокие канделябры с медными рожками для свечей, у окна громоздилось пианино. Хозяин по очереди открывал двери в подсобные помещения, он не стеснялся показывать особняк самостоятельно. На второй этаж вела широкая деревянная лестница с перилами, подойдя к ней, граф пригласил гостей проследовать за ним:

— На этом этаже у меня столовая и спальни с выходом на балконы, — ступая по ступенькам наверх, пояснял он. — А так–же бильярдная, игровые комнаты для детей.

Вновь с боков длинного коридора, как в европейских домах, на посетителей смотрели молодые и старые мужчины и женщины, по которым можно было проследить родословную хозяина от уходящих вглубь веков до нынешнего времени. Но дальнюю стену полностью занимали картины известных художников, в основном русских. Девушка задержалась возле нее, оценивающим взглядом скользнула по пейзажам, натюрмортам, сценам из военных баталий. Дарган топтался за ее спиной, он твердо решил не вмешиваться ни в какие дела, тем более, что не понимал в происходящем почти ничего. Покусывая кончики усов, он сдерживал раздражение, вызванное неприязненностью к нему хозяина дворца, который продолжал кидать на него испытующие взгляды. Казак осознавал, что одно неловкое движение или слово способны вызвать необратимые последствия, после которых наладить привычные со спутницей отношения будет трудно. А ему хотелось доехать до дома женихом, привезшим из дальних краев под венец умную невесту.

Меж тем, обзор особняка закончился, все вышли в круглую залу на втором этаже. Граф щелкнул пальцами, лакеи вынесли серебряные подносы с бокалами шампанского и шоколадными конфетами.

— Итак, мадемуазель, на чем мы остановились? — приподнимая хрустальный бокал, спросил он.

— Я сказала, что апартаменты понравились и мы не прочь приобрести этот дворец, — следуя его примеру, с мягкой улыбкой повторила девушка. — Если бы вы были поснисходительнее, вопроса о купле–продаже уже не стояло бы.

— Вы привезли деньги с собой? — приподнял брови граф.

— Мы могли бы оформить бумаги прямо здесь, — кивнула девушка. — Но, повторяю, мне кажется, что цена завышена.

— Если деньги при вас, это меняет дело. Я снижаю цену на пятьсот рублей.

— Простите, граф, но при таких сделках скидка слишком мала, — собеседница отпила глоток шампанского, медленно подняла и опустила ресницы, как бы показывая, что разбирается в тонкостях дела. — Во первых, дом построен в классическом стиле, а не в модном сейчас стиле ампир, во вторых, ландшафт вокруг желает лучшего.

— Простите, мадемуазель, но ландшафт подпортили ваши соплеменники, — с поклоном напомнил граф. — Смею заверить, что кучи горелого мусора вокруг явление временное.

— Соплеменники убрались отсюда почти два года назад, за этот срок можно было бы заново отстроить всю Москву, — хмыкнув, приподняла плечо собеседница. — И кто вам сказал, что город поджигали французы, а не польские уланы?

— Ну хорошо, одиннадцать тысяч вас устроит?

— Нам ближе к сердцу сумма в десять тысяч рублей.

— Но это грабеж среди бела дня, — оглянувшись на Даргана, возмущенно зафыркал губами хозяин особняка. — За две тысячи, которые вы хотите отминусовать, можно приобрести еще один дом. Разница будет лишь в расстоянии от кремля и видах из окон.