Шарлотта Лин - Мэри Роуз

— Я спустил ему целое состояние, чтобы он защитил Энтони, — говорил он по дороге. — Тогда он утверждал, что делает все возможное, но не в его власти помешать тому, чтобы некоторые вещи происходили. Сегодня же я думаю, что Роберт Маллах просто давал ему вдвое больше, чтобы он продолжал мучить Энтони.

— И тебе этого недостаточно, чтобы простить его? — удивилась Фенелла. Она перевела дух и затараторила: — Его тошнит кровью, Сильвестр. Спина похожа на изрытую во время войны землю, а ночами он в основном стонет от боли. Тебе этого недостаточно? Кто мы вообще такие, чтобы считать себя судьями, ведь за всю жизнь с наших голов не упало ни единого волоска? Неужели мы имеем право бросать камни, потому что сами без греха?

Сильвестр молчал, пока карета не остановилась в Бэнксайде.

— Хотелось бы мне, чтобы этого было достаточно, — произнес он.

— Мне тоже, — согласилась она.

В Клинке была стена с камерами вровень с землей, за решетками которых стояли пленники и просили подаяние. Перед ними сидел обтянутый кожей скелет, тоже протягивавший руку за милостыней. При каждом движении его цепь звенела. Не только этот мужчина, но и вся улица ужасно воняла.

Человек, который вышел к ним после того, как они попросили позвать начальника, был молодым обладателем круглого розовощекого лица.

— А где мастер де Вер?

— Сожалею, — произнес молодой человек в форме епископа Винчестерского. — Теперь начальник здесь я. Вы, наверное, не помните? Я Рич Форстер. Тогда, когда смотрителем был мастер де Вер, вы просили меня постричь вашему другу волосы, потому что он ненавидел паразитов. Вы хотели дать мне денег, но я не мог их принять.

— Почему же? — поинтересовалась Фенелла.

Роберт Форстер повернулся к ней.

— Человек, совершивший преступление, должен понести наказание, — ответил он. — Но что бы он ни сделал, с ним нужно обращаться по-человечески, иначе ты сам перестаешь быть человеком. С другом господина обращались не как с человеком. Мне недоставало мужества восстать против этого, и я не хотел брать деньги за свою трусость.

— То, что вы говорите об этом, — уже не трусость, — возразила Фенелла.

— Но это уже не поможет другу господина, — ответил молодой человек. — Тогда я поклялся себе, что, если эта тюрьма однажды окажется под моим руководством, я не позволю, чтобы кто-то платил за страдания человека. Ребята, которые сидят здесь у нас, плохие люди, но они не должны получать больше, чем им присудил английский суд.

— Это и случилось тогда? — спросила Фенелла. — Кто-то пришел и дал денег, чтобы мастер де Вер причинил больше страданий другу этого господина?

Рич Форстер помедлил, затем заставил себя кивнуть.

— Но если вы вызовете меня в суд как свидетеля, я не смогу об этом сказать, — пояснил он. — Я женат. Моя жена ждет ребенка.

— Единственный суд — это я, — заявила Фенелла. — Я была помолвлена с ним, и я должна знать, что с ним произошло. Худшее, мастер Форстер. То, чего не знает даже мастер Саттон. Вы не останетесь внакладе.

Она потянулась к кошельку, но Рич Форстер поднял руку.

— Я по-прежнему не хочу брать денег за то, что не смог предотвратить бесправие. Если господин, который, судя по всему, ваш родственник, ничего не имеет против, я покажу вам. Мы до сих пор используем это в тех случаях, когда иначе никак.

— Дыру? — слабым голосом переспросил Сильвестр. — Ублиет?

Мастер Форестер кивнул.

— Что это такое? — поинтересовалась Фенелла.

— Яма на самом дне, — ответил Сильвестр. — «Ублиет» означает «место забытых». Пленников переводили туда в наказание. Когда во время прилива Темза становится более полноводной, вода в яме доходит до шеи.

— Некоторых забывали там, внизу, — добавил мастер Форстер, — и у них сгнила плоть.

— Только не у моего мужа! — вскричала Фенелла.

Сильвестр взял ее за руку.

— Нет, милая, нет.

Губы его дрожали.

— Мне действительно не стоит вести вас туда, — произнес Форстер.

— Стоит, — настаивала Фенелла. — Я не уйду, пока не буду знать наверняка.

Мастер Форстер вопросительно поглядел на Сильвестра. Тот кивнул, и маленькая процессия тронулась в путь. Каменные своды, под которыми приходилось пригибаться, стоны из камер и вонь, от которой перехватывало дыхание, пробуждали желание бежать. И тем не менее Фенелла ступенька за ступенькой спускалась вниз за Сильвестром и мастером. В самом низу в мокром полу была решетка. Грудь Фенеллы сдавило так, что она не могла ничего сказать.

— Здесь, — произнес Форстер, открыл засов и подозвал одного из смотрителей, потому что не смог поднять решетку один. Посветил свечой вниз.

Место забытых наполовину было заполнено вонючей водой. Там, прижавшись друг к другу, могли бы поместиться двое мужчин, больше места не было. Чуть выше поверхности воды в стене торчала кованая скоба. Фенелла указала на нее и вопросительно посмотрела на Сильвестра.

— За шею, — прошептал он. — Они приковывают их к ней за шею.

Внезапно она нашла в себе силы закричать. Схватила Сильвестра, встряхнула его, словно безжизненный предмет.

— И ты об этом знал? Ты знал, что они запирают здесь моего любимого, и слова мне не сказал?

— И что бы ты сделала? — закричал он в ответ. — Я сам ничего не мог с этим поделать! Я умолял чертова де Вера пощадить его, я обещал ему золотые горы, но все было тщетно.

— За что? — Фенелла отпустила Сильвестра и обернулась к Форстеру: — Что он сделал, что ваш начальник решил так его наказать?

— Ничего, — устало произнес молодой человек. — Он был самым тихим из заключенных. Кто-то заплатил за это, мисс. Никто из вас не виноват.

— Кто заплатил?

Молодой человек молча покачал головой.

— Говорите! — закричала Фенелла и ударила его по щеке. — Вы человек или мокрая тряпка?

— Они заперли с ним там человека, который умирал, — начал Форстер. — Не взрослого мужчину. Мальчика десяти лет, ублюдка одной из шлюх, которых мы постоянно ловим. Он почти умер от голода, не мог уже стоять на ногах. Вашего жениха они пристегнули цепью, а руки оставили свободными. «Сможешь держать его, когда пойдет вода, — сказали они ему. — Или столкнуть, чтобы он подох, как ты поступил со своим братом».

— И сколько времени он должен был там находиться? — глухим голосом спросила Фенелла.

— Всю ночь. Наверху сидели стражники и заключали пари, сколько он продержится. Вода поднялась ему до самого горла, он поднял мальчика вверх, а те кричали: «Может быть, столкнешь его наконец? Ну же, давай, как своего брата, Каин!» В какой-то момент силы оставили его и он вынужден был отпустить мальчика.

— Он утонул?

Рич Форстер кивнул.

— Труп оставили вместе с ним, когда спала вода. И только на следующий вечер мастер приказал отнести труп на кладбище Скрещенных костей. И вытащить Черного, пока не приехал Золотовласый из Портсмута. Он всегда был тихим, но с того дня он не произнес ни слова. Я думал, что уж лучше бы они оставили его умирать, как мальчика.