Сергей Минцлов - Приключения студентов [Том I]

По окончании службы Марк вернулся в свою гостиницу.

Луиджи и Ян беседовали в это время между собою. Ян чувствовал себя много крепче и поведал итальянцу прошлое Марка и его задачу.

— Так он в монастыре рос?.. — глубокомысленно отозвался Луиджи. — То–то он такой чудной! Ну, да мы его просветим! Эх, меня в погребке не было, я бы им отвалял диспут!

Он захохотал и блеснул белыми зубами.

В это время появился Марк.

— Все мне рассказано! — заявил Луиджи. — Краски твои найдем, будь покоен; я тебе ручаюсь!

— Смотри, не проговорись никому! — сказал Марк.

— Я?! — воскликнул Луиджи и ткнул себя пальцем в грудь: они были у него необыкновенно длинные. — Я могила, а не человек! А что от меня не потаились, хорошо сделали — теперь зорко буду посматривать, где надо! От меня ничто не скроется! Пиза, Флоренция, Рим, Неаполь — вот куда надо нам идти! Ну-с, а теперь решим, что мы будем делать дорогой? Ведь ни чеканить, ни книг писать в пути не станете? Сколько денег у вас?

Ян отрицательно качнул головой. Марк развязал свой кошелек. Луиджи заглянул в него и сделал гримасу.

— На это и полпути не сделаем! — заявил он. — В немецких Альпах трудно придется… дальше у нас сплошное блаженство пойдет!.. Чья это лютня из мешка торчит?

— Моя, — отозвался Марк.

— Играешь на ней? И голос есть?

— Есть…

— А ты?.. — Луиджи повернулся к Яну.

— Пою немного! — ответил тот.

— Вот и славно!.. — воскликнул Луиджи. — Вот вам и пропитание готово в дороге.

— А ты будешь лечить? — спросил Ян.

Луиджи засмеялся.

— Там увидим!.. — загадочно ответил. — Нас везде с почетом примут, только смотрите, сами дураками не будьте!.. Ах, братцы, и страна же наша Италия! Чего только в ней нет: женщины какие, вино… не чета здешней бурде, — пиву!

Луиджи с увлечением пустился посвящать приятелей в итальянские дела и порядки. Выступление в дальнейший путь он назначил через три дня.

В полночь опять разбудили их звуки труб, снова, отсвечивая красным, прошли по безмолвной площади двое людей; отливавшие опалом слюдяные глаза домов были закрыты.

Путь предстоял далекий и накануне отъезда все трое приятелей отслушали в таинственных сумерках собора мессу. Яна довели под руки. Особенно горячо молился и падал крестом на землю Луиджи. Затем по очереди начали подходить на исповедь к толстому священнику. Тот сидел в кресле в нише одной из стен: будки с густой решеткой стали устраиваться позднее. Синий свет из окна падал на шапку с шариком священника и он казался изваянием из светящегося мрамора.

Первым — стоя на коленях — отисповедовался Луиджи. Получив отпущение грехов, он встал и с низким поклоном положил на оловянную тарелку священника какую- то крупную, тяжело звякнувшую монету, — тот довольно улыбнулся, благосклонно потрепал щедрого дателя по щеке и опять застыл в ожидании следующей смены. Марк монетку положил маленькую и, сунув такую же Яну, отошел к ожидавшему Луиджи.

— Сколько дал? — шепотом осведомился тот.

— Два кватрони! — тихо ответил Марк.

Луиджи самодовольно улыбнулся:

— Я целых пять солидов отвалил!

— Почему так много?

— Фальшивый у меня завалялся! Настоящих разве на них наготовишься?

— Как фальшивый? — с недоумением выговорил Марк. — Ты его обманул, значит?!

— Никогда в жизни! Где же обман? Разве мы условились с ним, какую монету я ему дам, фальшивую или настоящую?

— Ты Бога обманул, а не его!.. — промолвил Марк.

Луиджи прыснул как кот и прикрыл лицо шапкой.

— Да разве Богу не все равно, — за шептал, — что в этой бочке кружкой пива меньше или больше будет сегодня?!

В кухне гостиницы, в углу, за дубовым столом, Луиджи повел с хозяином и бородатым монахом какие–то секретные разговоры. Что–то он доставал из своей сумы, что–то у него брали, рассматривали, спорили и в конце концов дали ему деньги и стали запивать сделку.

Марк рассказал Яну про проделку итальянца.

Ян усмехнулся.

— Жулик!.. — добродушно сказал он. — Это ничего, парень он все–таки хороший!

Ночью в гостинице произошла суматоха: внизу раздался женский визг, потом крики, звук оплеух, послышался топот людей. Марк сорвался с постели и распахнул свою дверь. Впотьмах на него налетело что–то белое, чуть не сшибло с ног и ворвалось в их комнату. При свете месяца привидение оказалось Луиджи. Он был босиком, в одном белье и с ночным колпаком на голове.

— Что случилось? — спросил встревоженный Марк, но Луиджи зашипел — тссс!! — и быстро запер дверь на крючок. Внизу продолжался шум. Кто–то с огнем подымался по лестнице, несколько постояльцев осматривали площадки и тесные коридоры. Не найдя никого, люди спустились вниз. Все утихло.

— Что ты натворил? — проговорил Ян.

— Да разве я?! — воскликнул Луиджи. — Бабы всю кутерьму устроили: я по ошибке в комнату к беленькой служанке попал!

Он вдруг закатился смехом, потом перестал хохотать и потрогал собственные щеки.

— Дуры эти баварки! — заявил. — Совершенно не понимают хорошего обращения! В этой паршивой стране никогда глаза не подживут!

Он послушал у двери, угрем выскользнул за нее и исчез впотьмах.

Утром Марк и Ян поднялись вместе с солнцем и разбудили Луиджи, спавшего в комнате этажом ниже. Он долго потягивался и не мог открыть сонных глаз, затем вскочил и стал собираться.

Часа через полтора, провожаемые хозяином, из ворот гостиницы показались трое приятелей. Ян сидел верхом на ослике, ноги его доставали почти до земли; по бокам ослика покачивались две переметные сумы. Необычайной вышины колпак и черная мантия Луиджи отсутствовали — он был облачен в серую куртку и красную неаполитанку с кисточкой на конце. Дул ветер, над воротами качало фонарь. Мочала–волосы на голове хозяина трепались во все стороны.

— Прощайте, счастливого пути! — говорил он, махая рукой. — Товар будет, опять привози, нас не минуй!

— Твой постоялец! — важно ответил Луиджи. — Будь здоров, старина!

Гостиница скрылась за углом. Город пробуждался. В верхнем этаже одного из домов кто–то зевнул на всю улицу, затем дебелые женские руки вознесли над нею ведро с помоями и вылили его. Луиджи чуть не попал под этот душ.

— Э-эй, ослица тупоголовая?! — заорал он и на крик его выставились несколько любопытных лиц.

— В суп себе помои выливай, а не на головы людям, которые лучше тебя!!

Скоро башня, мост и вторая башня остались за спинами спутников. Зеленое приволье лугов опять раскинулось перед ними; впереди, будто облака, грудились горы.

Луиджи указал на них рукою:

— Баварские Альпы… — сказал он. — Как доберемся до торной дороги — прямо в рай попадем! С королями пойдем, с лучшим обществом! Там уж тебе мужичье глаз не подобьет! А ну–ка, ребятки, давайте споем что–нибудь для начала?