Вальтер Скотт - Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 13

— Даю вам слово, как честный человек, — ответил Джордж Гериот, немало удивленный вопросом, — ее не коснулось никакое, даже самое ничтожное, подозрение. Она была достойной женщиной, весьма благоразумного поведения, и жили они с супругом в полном согласии; графиня имела только тот недостаток, что была склонна к пуританству и больше водила дружбу со священниками, чем то было по нраву лорду Хантинглену, который, как известно вашему величеству, человек старого закала, любящий пить и браниться.

— Ах, Джорди, — промолвил король, — все это слабости людей старого времени, и мы сами от них не совсем свободны. Но свет портится день ото дня, Джорди. Молодые люди нынешнего века могут с полным правом повторить вслед за поэтом:

Этот Дэлгарно не пьет и не богохульствует, как его отец, но зато, Джорди, он распутничает, не держит слова и нарушает клятвы. А что касается графини и священников, Джорди, то духовные пастыри и короли — такие же грешные создания, как и прочие смертные. Кто знает, может быть, этим объясняется различие между Дэлгарно и его отцом? Граф — сама честность, он так же мало обращает внимания на земные блага, как благородная гончая на хорька. Но сын его держался с удивительным бесстыдством при нас, при Стини и Чарлзе и при всем Совете, пока не услышал о приданом, после чего он, клянусь королевским престолом, закланялся, точно петух над крыжовником. Как утверждают Баптиста Порта, Майкл Скотт в «De Secretis» [173] «О тайнах» (лат.). и другие, бывают случаи несходства между отцом и сыном, для которых трудно найти естественное объяснение. Ах, Звонкий Джорди, если б гул котлов и бренчание горшков, кастрюль и прочей металлической посуды не вышибли у тебя из головы школьной премудрости, то я поговорил бы об этом предмете более подробно.

Гериот не был так лицемерен, чтобы сокрушаться о забытых школьных познаниях, поэтому, сдержанно заметив, что встречал на своем веку много людей, не имевших сходства со своими отцами, он спросил, согласен ли лорд Дэлгарно выполнить свой долг перед леди Гермионой.

— Право, любезный, я в этом нимало не сомневаюсь. Я отдал ему опись ее имущества, которую ты вручил нам на Совете, и предоставил ему полчаса на размышление. По-моему, от чтения этой описи он скорей всего образумится. Я поручил сынку нашему Чарлзу и Стини разъяснить Дэлгарно, в чем его долг, и если он не исполнит того, что они от него хотят, я попрошу его научить меня, как их не слушаться. Ох, Джорди, Звонкий Джорди, ты бы слышал, как сынок Чарлз рассуждал о порочности лицемерия, а Стини — о гнусности распутной жизни!

— Боюсь, — сказал Джордж Гериот, позабыв об осторожности, — что это напоминает мне старую пословицу о сатане, осуждающем грешника.

— Дьявол забери нашу душу, сосед, — сказал король, покраснев от досады, — ты, однако, не стесняешься. Я дал тебе позволение говорить со мной откровенно, и, по чести, ты не утратишь этого права non utendo, [174] От неупотребления (лат.). в твоих руках ему не грозит опасность потерять силу за давностью. Посуди сам: разве прилично Чарлзу при всем честном народе обнаруживать свои мысли? Нет, нет, мысли государей суть arcana imperil — qui nescit dissimulare nescit regnare. [175] Тайны государства. Кто не умеет скрывать — не умеет и управлять (лат.). Каждый верноподданный обязан говорить королю всю правду, но обратного обязательства не существует. А что Стини иной раз уклоняется с прямой дороги, так не тебе, его золотых дел мастеру, которому он, кажется, задолжал неслыханную сумму, не тебе осуждать его.

Гериот не чувствовал призвания играть роль Зенона и пасть жертвой борьбы во славу истины. Он, однако, не изменил ей и не отрекся от своих слов, а просто выразил сожаление, что прогневил его величество, чем незлобивый король вполне удовлетворился.

— А теперь, Джорди, — сказал он, — мы вернемся в Тайный совет и послушаем, что скажет подсудимый в свое оправдание. Я хочу покончить с этим делом не позже чем сегодня. Тебе лучше пойти со мной, ибо твое свидетельство может понадобиться.

И король повел Гериота в просторную комнату, где принц, герцог Бакингем и несколько членов Тайного совета сидели за столом, перед которым стоял лорд Дэлгарно, сохраняя непринужденную и небрежную позу, насколько это было возможно при тогдашней стеснительной одежде и церемонных манерах той эпохи. Все поднялись с мест и склонились в почтительном поклоне, пока король вперевалку ковылял к креслу, или трону, сделав знак Гериоту стать позади себя.

— Мы надеемся, — сказал его величество, — что лорд Дэлгарно готов исполнить свой долг перед несчастной леди, а также перед своим именем и честью?

— Осмелюсь ли я покорнейше спросить, какое наказание угрожает мне, — спросил лорд Дэлгарно, — если, по несчастью, я найду невозможным покориться требованию вашего величества?

— Удаление от нашего двора, милорд, — ответил король, — удаление от двора и наша немилость.

— Как я буду страдать в изгнании! — воскликнул с едва уловимой иронией лорд Дэлгарно. — По крайней мере я возьму с собой портрет вашего величества, ибо мне больше никогда не увидеть второго такого короля.

— Вам также угрожает изгнание из наших владений, — сурово прибавил принц.

— Это должно быть облечено в законную форму, с дозволения вашего королевского высочества, — сказал Дэлгарно с преувеличенной почтительностью. — Признаюсь, мне не случалось слышать, что существует положение, вынуждающее под страхом изгнания из страны жениться на всякой женщине, с которой мы позабавились. Может быть, его светлость герцог Бакингем просветит меня на этот счет.

— Вы подлец, Дэлгарно, — не сдержавшись, сказал высокомерный фаворит.

— Фи, милорд, как вам не стыдно говорить подобные слова подсудимому, да еще в присутствии вашего любезного короля и куманька! — сказал лорд Дэлгарно. — Пора, однако, покончить с обсуждением этого дела. Я изучил опись имущества Эрминии Паулетти, дочери покойного благородного — если я не ошибаюсь, он назван здесь благородным — Джованни Паулетти из рода Сансовино в Генуе и не менее благородной леди Мод Олифант из рода Гленварлохов. Итак, я подтверждаю, что в Испании я был помолвлен с этой благородной леди, и мы даже успели prcelibatio matrimonii; [176] Предварительно вкусить от радости брака (лат.). а теперь — чего еще требует от меня сей торжественный синклит?

— Вы должны исправить тяжкое, постыдное оскорбление, какое вы нанесли этой леди, и вступить с ней в брак не позже чем через час, — сказал принц.

— Если ваше королевское высочество соблаговолит вспомнить, я состою в отдаленном родстве с одним старым графом, который называет себя моим отцом; у него может оказаться свое мнение в этом вопросе. Увы, не всякого сына бог благословляет послушным родителем! — При этом Дэлгарно метнул беглый взгляд в сторону трона, поясняя смысл сказанного.