Владимир Москалев - Король франков

4 февраля, накануне дня святой Агаты Сицилийской, в Орлеан въехал кортеж из Фландрии. Провансальская принцесса, не церемонясь, сразу дала свое согласие и отослала посольство обратно с радостной вестью. Впрочем, двое осталось для сопровождения. Они и ехали впереди. За ними – придворный штат невесты, она сама с фрейлинами в повозке (вылитой римской квадриге, только с кожухом), и слуги сзади. Повезло с погодой: сыпал мелкий, редкий снежок, было не морозно. Франки, без особого энтузиазма представляющие себе прибытие фламандской вдовы в жуткий холод, воспрянули духом. Они запрудили площадь перед епископским дворцом и, оживленно беседуя, напряженно вглядывались в конец улицы Коломб, где уже показалась кавалькада.

В первых рядах выделялась высоким колпаком герцогиня Беатриса. В присущем ей амплуа, едва узнав о намечающихся празднествах и связанных с этим переговорах, она тут же помчалась во Фландрию и уже успела вернуться обратно. Кроме того, невесту встречали королева Адельгейда с сыном, сестра Генриха герцогиня Бургундская, дочь Гуго Гизела с мужем графом де Понтье, вторая дочь Адельгейды, почти ровесница Роберта, епископ Арнуль Орлеанский с викарием и двумя монахами, статс-дамы королевы и фрейлины. Все они стояли слева от главного входа во дворец, к которому вели восемь ступеней. Справа кучками толпились придворные дамы и кавалеры, немного левее их у башенки перед входом стояло еще трое: Можер, Маникор и брат Рено. А напротив дворца, по ту сторону площади, гудела на все лады и шевелилась толпа народу: кожевенники, булочники, суконщики, кузнецы – горожане, одним словом. Не бог весть какое событие не заставило бы их оторваться от своих занятий, чтобы прийти сюда. Но нынче намечалась свадьба короля, случай неординарный, и ради того, чтобы поглазеть на невесту из далекого северного графства, им пришлось оставить свои дела.

Наконец разговоры смолкли, все утихомирились и уставились на арку, из которой уже выехала на край площади квадрига с откинутым кожухом. В ней трое: одна дама слева, другая справа и меж ними сама невеста – выше обеих на голову, в плаще цвета изумруда, рыжей горжетке на шее и шапке поверх черных волнистых волос.

Выехав на площадь, повозка остановилась, невеста вышла и гордым, независимым взглядом оглядела толпу людей. В сторону народа она даже не удосужилась посмотреть; впрочем, так, мельком, краешком глаза – и тут же все внимание на дворец и знатных людей королевства, встречающих ее.

Как она выглядит, во дворце уже было известно: отбывшее назад посольство подробно проинформировало об этом, поэтому ее сразу же узнали и теперь с любопытством разглядывали издали.

– Вот это да! – воскликнул Можер, сдерживая готовый вырваться взрыв хохота. – Не женщина, а вавилонская башня! А еще уверяли, будто ее рост всего лишь выше среднего. Послы здорово польстили этой толстухе, не правда ли, брат Рено? Но нет, кажется, я был неточен. Эта подруга детских игр Генриха Птицелова скорее напоминает стамбульский минарет!

– С такой, наверное, справился бы один ты, клянусь распятием! – толкнул нормандца в бок Маникор. – Но Роберт! Как сможет он вскарабкаться на такую египетскую пирамиду, к тому же годящуюся ему в матери?

– По-моему, она больше смахивает на бабку.

– Полагаешь, у тебя бы не получилось?

– Я бы даже не рискнул.

– Напрасно; говорят, именно такие способны на небывалые фокусы.

Едва начался этот обмен мнениями, как Роберт, подталкиваемый матерью, неуверенно вышел вперед, робко направляясь к повозке. Но, не дойдя до нее шагов десяти, в то время как Розалия ступила на снег, будущий супруг в ужасе бросился назад. Но не к матери, а к нормандцу.

– Можер! – вцепился юный король в его руку и взмолился, словно глядя на икону Христа Спасителя: – Прошу тебя, спрячь меня куда-нибудь скорее!

– Если бы я мог, брат, – вздохнул Можер. – Но ты не поместишься в кармане моих штанов, а больше мне тебя спрятать некуда.

Тем временем Сусанна (такое имя она приняла у франков), победно оглядевшись вокруг и изобразив довольную улыбку, обратилась к одной из своих спутниц:

– Вот и еще один город франков, который мы увидели, Ирэн. Как и остальные, он тоже неплох и мне нравится. Мне вообще здесь все по душе. О, я приберу к рукам это королевство!

Ее наперсница, быстро разгадавшая только что промелькнувшую сцену, ускользнувшую от внимания графини, ответила, указывая глазами на Роберта: – Мадам, приберите к рукам сначала вашего мужа.

– А что такое? – вскинула брови провансальская невеста. – Может возникнуть какое-то затруднение?

Тут она бросила взгляд в том направлении, куда показывала Ирэн и, плотоядно улыбнувшись и указав пальцем на Можера, спросила:

– Вот этот, крупный? – и, не дожидаясь ответа, прибавила: – Если так, то я рада. С таким буйволом мы быстро найдем в постели общий язык.

– Это не тот. Ваш избранник – другой.

– Другой? Выходит, я ошиблась? Но кто же?

– Тот, что прижался к этому первому и со страхом глядит в вашу сторону.

– В самом деле? – Сусанна остановила взгляд на Роберте. – Вот этот бледный, что рядом? Это и есть мой жених?.. Вот незадача, чуть не попала впросак.

– Мне кажется, он боится вас, мадам, – проговорила рядом другая спутница Сусанны. – Улыбнитесь ему, мы все же не на поминках.

– Боится? – вдова криво усмехнулась. – А что ты ждешь от юнца, Агнес? Это вполне естественно.

– Но… как же дальше?..

– После брачной ночи все уладится, милочка, вот увидишь. Или ты сомневаешься в моих способностях?

– Да, но он, верно, неопытен?..

– Не согласна с тобой. Двор франкского короля – настоящее гнездо разврата, так меня уверили. Разве может в осином гнезде обитать кто-либо иной, кроме такой же осы?

– Но он совсем еще мальчик. Вдруг вы окажетесь у него первой?

– Тем лучше, это только польстит мне.

Перекидываясь с наперсницами вышеупомянутыми фразами, Сусанна не сводила глаз с Можера, беседовавшего тем временем с каким-то монахом. Наконец она не выдержала:

– Ведь ты совсем недавно была при дворе у короля франков, Ирэн. Так ответь мне: этот Голиаф, которого я приняла за короля, кто таков? Среди франков таких крупных я не встречала.

– Он норманн, сын герцога Ричарда, вождя.

– Неплохо бы затащить такого в постель, как думаешь?

– О, мадам, все в наших руках, вам стоит лишь захотеть…

– Я уже хочу!

– Потерпите немного, не все сразу. Он от нас не уйдет.

– Тсс! К нам кто-то подходит. Кажется, мать жениха.

Действительно, это была Адельгейда. Поначалу она растерялась, видя бегство сына, и решила подождать, быть может, он одумается. Но Роберт так вцепился в рукав Можера, таким отчаянием и мольбой о спасении дышал его взгляд, что не оставалось сомнений: юный король предпочитал общаться с будущей супругой на безопасном расстоянии. Пришлось матери, поменяв виноватую улыбку на приветливую, брать бразды правления в свои руки. Прошагав мимо сына, Адельгейда бросила на Можера столь выразительный взгляд, который одновременно красноречиво скользнул в сторону незадачливого жениха, что нормандец сразу же понял, что от него требуется. За то время, пока королева заболтает невесту, а потом медленно вместе с нею пойдет обратно, он должен подготовить Роберта. Юному королю придется поздороваться с будущей женой и даже улыбнуться ей при этом, обронив пару фраз для приличия, ну хотя бы спросив, благополучно ли она добралась сюда.