Юлия Андреева - Свита мертвой королевы

– Прощай, дочка, храни тебя и твоего ребеночка Господь! – прошептал мне на ухо старый хитрюга, утирая слезы и прижимая палец к губам, как бы прося не разглашать его тайну.

Никогда больше я не видела этого непостижимого человека, разгадавшего мои тайны, в то время как сам великий дон Санчус не смог даже приблизиться к ним.

Я рожала в монастыре Святой Марии Магдалины, что в дне пути от Ковильяна.

По словам святых сестер, все прошло на редкость удачно и быстро. Я так не считала, потому что не была подготовлена к подобным испытаниям и не представляла, чего ждать и как к этому событию готовиться.

Ребенка мне не дали, сказав, что я, мол, уже сделала свое дело и теперь о нем позаботятся другие. Мою грудь туго перевязали шалью, после чего дозволили отдыхать и бездельничать сколько душе заблагорассудится.

Впрочем, через неделю явился присланный за мной слуга графа. Облачившись в мужскую одежду, – слуга не получил распоряжения относительно того, что мне понадобится платье, – я тронулась в путь.

Мне снова пришлось сделаться молодым человеком, сыном купца из Коимбры, который после ранения был вынужден отлеживаться в монастыре под присмотром милосердных монахинь. Эта история сложилась в голове сама собой, едва только я поняла, что судьба снова втиснула мне шпоры в бока, приказывая пошевеливаться.

Еще одна неприятность – мой сладчайший любовник, по всей видимости, забыл, по поводу чего я прохлаждалась в любезном моему сердцу монастыре, и прислал мне оседланную на мужской манер лошадь, а не карету. Ссылаясь на ту же мнимую рану, я была вынуждена ехать боком или идти пешком.

Проехав с полпути, мой провожатый вдруг свернул с дороги, так что я было заподозрила измену, вытащив из ножен короткий меч, который привыкла носить с собой еще в бытность путешествий вместе с доном Санчусом, но тут мы подъехали к небольшой церквушке. У дверей нас ждал сам граф.

Сняв с седла и поцеловав в губы, он отвел меня в просторный белый шатер, расположенный за церковью, так что я сразу и не приметила его. Там на подушках лежали женские вещи.

Повинуясь приказу, я умылась и переоделась, закрыв лицо мантильей, после чего граф отвел меня в церквушку, где у алтаря нас уже ждал священник, рядом с которым суетился тощий маленький человечек с лицом мелкого жулика и проныры.

– Для того чтобы попасть в свиту к моей жене, дорогая Франка, тебе необходимо прямо сейчас выйти замуж и стать дворянкой, – пояснил происходящее Альвару. – Еще несколько мгновений, и ты сделаешься всеми уважаемой женой господина Алвиту. – Он подтолкнул меня к моему будущему мужу, делая знаки, чтобы я не спорила и приняла происходящее как должное.

Но тут не выдержал уже жених.

– Позвольте, дон Альвару, так же дела не делаются! – заверещал он, дергаясь и приплясывая вокруг нас в попытке разглядеть мое лицо под плотной вуалью. – Когда мы договаривались, вы не говорили, что невеста так хороша. Если она красавица, я хочу вдвое, нет, вчетверо против того, что вы мне обещали! Или право переспать с ней в вашем шатре прямо после венчания! Я дворянин, черт возьми, и право первой ночи – вопрос принципа.

– Да уймитесь вы, дон Алвиту. Уговор есть уговор. И решись я сейчас сесть на коня, доскакать до Ковиньяна и бросить клич, сразу же соберутся кортесы бесштанных и благороднейших донов, каких только когда-нибудь видел свет божий! Соглашайтесь на свои сто реалов или убирайтесь куда подальше.

– За сто реалов женитесь сами! – дон Алвиту в сердцах бросил на пол шляпу, скрестив худосочные ручки на груди. – А я, как благородный человек, как дворянин Алвиту виконт Фару, не женюсь менее чем за триста.

– Возьмите свои триста, – с нескрываемой злобой Альвару сунул Алвиту кошелек.

Тот принял его воистину королевским жестом, взвесив на руке и определив таким образом, что его не обманывают, после чего подал мне руку.

– А ваша дама часом не является парнем, уж больно она высока да широка в плечах? – как бы между прочим осведомился он, поворачиваясь к Альвару и продолжая вести меня к алтарю. – За парня я, пожалуй, продешевил. Учтите, дон Альвару, если вы принуждаете меня против ясной воли моего Господа жениться на юноше, то я хотел бы получить за это как минимум пятьсот.

– Даю вам слово, что она женщина, – Альвару с трудом скрывал отвращение, которое вызывал в нем мой жених.

В самых недобрых предчувствиях я подошла к святому отцу, опустившись вместе с доном Алвиту на колени. Священник торопился, путая слова и портя торжественность обряда. За моей спиной Альвару требовал, чтобы венчание проходило еще быстрее. Наконец мы произнесли традиционные «да», и нас отпустили. Мой жених раскраснелся, его лоб покрылся испариной, и редкие светлые волосики прилипли к лицу.

После венчания граф, даже не поклонившись Алвиту, грубо взял меня под локоть и на глазах у новоявленного мужа увел в свой шатер. Там, все еще ругаясь из-за непомерных расходов и проклиная дона Алвиту, он овладел мной, смеясь и радуясь как ребенок, что отныне будет спать с виконтессой Фару, доньей Алвиту. Мне было не до смеху, так как любое движение Альвару отзывалось во мне острой болью, но слава богу он скоро натешился.

– Алвиту когда-то были одним из славнейших родов королевства, но его слава и капитал утонули в дешевом вине, – пояснил он, завязывая штаны. – Теперь последний представитель некогда благороднейшего рода не более чем ярмарочный шут.

Он повернулся взять кувшин с вином, в то время как у входа в шатер раздался слабый стон. Я вскрикнула, инстинктивно пытаясь найти меч, который обычно носила с собой, будучи в мужском костюме.

Не закончив с гардеробом, Альвару схватил свой меч и бросился туда, где только что кричали. Я услышала проклятия и лязг стали, наткнувшейся на сталь.

Несколько секунд шел бой, после чего одна из стен шатра вдруг окрасилась красным, словно какая-то хозяйка плеснула на нее ягодным соком. С окровавленным мечом Альвару вошел в шатер, его качало. Я вскочила и подлетела к нему, думая, что он ранен и нуждается в помощи.

– Благородный род! Да, действительно, благородный. Последний в роду Алвиту не сумел выдержать моих оскорблений.

– Он напал на вас? – я прикрыла рот ладонью. – Мой муж, дон Алвиту, которому вы только что заплатили за то, чтобы он сделал меня своей женой и порядочной женщиной, напал на вас?

– И сделал вдовой, – граф стоял, уставившись на свой меч. – Он решил за благо оставить вас вдовой. Я хотел, чтобы вы всего лишь носили его имя, в то время как он пьянствует в кабаках с местными забулдыгами и бездельниками. Его же смерти, видит Бог, я не желал. Но теперь он убил моего оруженосца и…