Юлия Андреева - Последний рыцарь Тулузы

С этими словами призрачный рыцарь снял шлем и я узнал черты покойного графа.

Де Савер поспешно отпил из своего кубка, от его былой развязности и уверенности не осталось и следа.

– После этого я не стал травить семью и вернул деньги заказчику. Но... я, конечно, не могу утверждать, что Раймон Шестой, презрев наш с ним договор, будет вредить работе школы. Тем более что он заступается далеко не за всех, кого нам заказывают, но... право же, я затрудняюсь сказать, чья это проблема – ваша, уважаемый Анри, или наша...

– Я хочу его видеть, – выдавил я.

– Признаться, я был уверен, что вы примете именно это решение. – Де Савер облегченно вздохнул. – Насколько я понял из сообщений о призраках, которые приходили от моих людей, чаще прочего его видят в полнолуние. Впрочем, тогда все лучше видно. И, как правило, он возникает где-нибудь возле ворот.

– Понятно. – Я посмотрел в узкое окошко. – Сейчас.

– Полнолуние, и я к вашим услугам. – Мессен Амори встал и вежливо поклонился мне. Как обычно, я не заставил себя ждать, мгновенно собравшись и прихватив с собой меч и кинжалы. Не для призрака, конечно, – все знают, что обычное оружие бессильно против посланника иного мира, – просто я так привык и без оружия чувствовал бы себя голым. Кроме того, разве смог бы я поднять оружие на Романе, которого любил всем сердцем? Скорее уж я согласился бы умереть у стен Тулузы, чтобы продолжать служить ему мертвому, как служил живому.

Мы выбрались из замка и понеслись по улицам спящего города. Не было страха, точнее, страх был – больше всего на свете я боялся не застать призрака, потому что тогда мне пришлось бы уподобиться ему, бродя вдоль стен Тулузы в надежде когда-нибудь встретить моего сеньора и поговорить с ним.

Я то молился Богу, прося его не отнимать у меня этот шанс, то со страхом замолкал, понимая, что вряд ли тому будет приятно поддерживать общение живого с миром мертвых. Тогда я обращался в своих молитвах к Раймону, умоляя его дождаться меня.

Наконец мессен Амори остановил свою лошадь и, спрыгнув на землю, оставил ее пастись на лужке. Я последовал его примеру. Сердце мое при этом трепетало и захлебывалось собственной кровью. Я пожалел, что не захватил с собой флягу с вином.

Вместе с Амори мы подошли к стене в том месте, где она была разбита во время осады. Странно, что раньше я не приметил этой дыры, непременно бы заделал. Мы вскарабкались на стену и, перелезая по едва различимым выступам, оказались на грешной земле по другую сторону стены. Я огляделся, и тут увидел призрака. Странно, но я был уверен, что мне придется искать его повсюду, в то время как он преспокойно сидел на камне у дороги, держа на коленях огромный меч.

Я ощутил стеснение в груди, в глазах потемнело, ноги подкосились. Но я нашел в себе силы и сделал шаг в сторону прозрачного рыцаря. Боясь, что тот в любой момент может исчезнуть, оставив меня с моими вопросами и горем.

– А вот и ты, мой милый Анри, де Савер хорошо сделал, что доставил тебя сюда. – Он снял шлем, поставив его на землю рядом с собой.

– Мой господин! – Я попытался встать на колени, но прозрачная рука Раймона остановила меня.

– Полно, друг мой, здесь сыро, и это весьма не полезно для твоих старых костей. – Раймон улыбнулся.

– Я хотел бы знать, могу ли чем-либо послужить вам. В аду вы или в раю? Возможно... – Я смотрел на Раймона во все глаза, чувствуя исходящую от него силу. Которая теперь пронизывала меня насквозь.

– Не в аду, слава Богу, но и не в раю. Я нахожусь между небом и землей. – Раймон сплюнул. – Я не могу предстать пред Богом без своей головы, отделенной от тела! Кстати, если верить Писанию, это помешает мне воскреснуть из мертвых, когда наступит Царствие Небесное. Без головы я не могу даже разобраться, мои ли кости нашли временное погребение в госпитальерской церквушке, или нет. Время от времени, когда я хочу увидеть свою могилу, я вижу только мрачный, вонючий подвал в каком-то монастыре и груду костей, обгладываемых крысами. Так что я сильно подозреваю, что не только моя голова, но и мое тело остались непогребенными. Впрочем, даже если все это мне и кажется и мое тело действительно похоронено в госпи-тальерской церкви, верь мне, Анри, не пройдет и шестнадцати лет после погребения, как все кости, захороненные когда-либо там, будут лишены земного пристанища, и...

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам в вашем нынешнем состоянии? – чуть было не закричал я, чувствуя, что свет, исходящий от моего господина, начал меркнуть.

– Я смогу помочь тебе, благородный друг, и всем, кому будет нужна моя помощь в этом и грядущих веках.

Я страж Тулузы, рыцарь, защищающий своим мечом слабых и обездоленных, провожающий души праведников на тот свет и знающий, как убедить следящих за дорогами призраков тамплиеров открыть контролируемые ими проходы в Царство Божье. Иди и расскажи всем, что это я, проклятый и отлученный шесть раз от церкви Раймон, поставлен здесь на эту почетную должность.

И, может быть, тогда до слуха Господа дойдут молитвы чистых душ об охраняющем их призрачном рыцаре, и он позволит мне оставить службу и, сложив свое оружие, достигнуть его чертогов. Кто знает...

Раймон исчез, оставив меня в темноте. Амори тяжело дышал. Мы оба молчали, уставившись на камень, на котором сидел до этого мой господин, не смея пошевелиться, все еще скованные его силой.

Наконец я ожил, тут же обнаружив, что на моем поясе нет меча. Встревожено я посмотрел на Амори, думая, что тот разоружил меня, пока я разговаривал с призраком. Но тот снова охнул, показывая мне на камень, на котором вновь прорисовался силуэт рыцаря.

– Прости, Анри, я забрал твой меч. – Всю жизнь хотел спросить: для чего тебе могло понадобиться носить такую тяжесть?

– Для устрашения, – сознался я.

– Замечательно! Тогда я забираю твой меч и буду стоять на страже Тулузы с ним в руках. Думаю, мой вид вкупе с этим оружием демонов надолго отучит вторгаться к нам.

Я склонил голову и ждал, пока Раймон не исчезнет полностью. Когда его не стало, на камне остался светящийся зеленоватым светом призрачный меч.

С благоговением я поднял его и, поцеловав, нес в руках, пока нарождающийся рассвет не сделал его невидимым.

Вставало солнце, но оно не радовало меня. Потому что я знал, что уже ночью мой господин встанет на защиту стен Тулузы и будет стоять так вечно. Вечно, если добрые души не зажгут в церквях миллионы свечей за помин души раба Божьего Раймона, графа Тулузы, призрачного рыцаря, готового прийти на помощь по первому зову.

Вернувшись в замок, я велел пажу принести перо и бумагу и начал писать о Раймоне, чтобы, когда меня не станет, не иссякали молитвы и не гас свет. Чтобы каждый чистый сердцем и честный помыслами знал, что Господь даровал ему не только шанс на спасение, но и рыцаря, готового вступить за него в бой.