Фредерик Марриет - Крушение «Великого Океана»

— Да, мы должны поблагодарить Господа, — ответил Сигрев. — Смотрите, какие чудовища, — прибавил он, указывая на акул. — До чего быстро они плавают. Они почуяли добычу. Хорошо, что они были здесь, а не в глубоком проливе, когда Риди плыл по нему.

— Да, слава Богу! — ответил мальчик. — Вот Риди отталкивает багром шлюпку в глубокую воду. О, теперь он спасен.

Однако, он ошибся. Лодка сильно ударилась о рифы, в ее дне образовалась пробоина, и, как только Риди вывел ее в глубину, она стала быстро наполняться водой.

Риди изо всех сил отталкивался багром. Он сорвал с себя шейный платок и постарался заткнуть им отверстие в дне. Это их спасло на время, но шлюпка наполнилась водой до скамеек, и малейшее неосторожное движение Риди, или хотя бы Томми могло опрокинуть ее. А им еще предстояло пройти через глубокое место между рифами и отмелью, где сновали акулы. Риди, заметивший опасность, крикнул стоявшим на берегу, чтобы они бросали в акул крупные валуны, отпугивая этим морских хищников. Сигрев и Уильям тотчас же принялись швырять камнями в акул. Миссис Сигрев и Юнона помогали им. Град падавших камней отогнал акул, они уплыли, и шлюпка остановилась у отмели. Лодка дотронулась до мели в то самое мгновение, когда вода дошла до ее краев. Старик передал Юноне Томми, который был до того перепуган, что не мог ни кричать, ни плакать и сидел бледный, как полотно, широко раскрыв глаза и рот.

Когда Риди вышел на землю, Уильям кинулся в его объятия с криком:

— Слава Богу, вы спасены, Риди!

М-р и миссис Сигрев крепко, сердечно пожали ему руки. Наконец, Селина, обессиленная волнением, опустила голову на плечо Уильяма и залилась слезами.

Юнона ласково улыбнулась старику, взяла Томми за руку и увела его, повторяя:

— Идемте, дурной, злой мальчик. Вот, когда кончу работу, вы получите розги.

Томми закричал и не замолк до возвращения в дом.

— Да, дело шло о жизни или смерти, — сказал Риди Уильяму, идя с мальчиком позади м-ра и миссис Сигрев. — Сколько бед может наделать беспечный ребенок! А все-таки к юным плечам не приставишь старой головы, и нужно простить мастера Томми.

— Он уже достаточно наказан страхом, — ответил Уильям, — ручаюсь, что он никогда больше не войдет в лодку один.

— Конечно, — ответил старик. — Но вы видели, мастер Уильям, что шлюпка чуть было не пошла ко дну? Мы спаслись только чудом. А как вы думаете, если бы до лодки доплыли вы, а не я, вам удалось бы довести ее до берега или нет?

— Нет, Риди, потому что мне и в голову не пришло бы заткнуть пробоину в дне галстуком, — ответил мальчик. — Да и управлять ею я не сумел бы так хорошо, как вы, и следовательно, я утонул бы, не доходя до мелкого места.

— Мастер Уильям, я старый моряк, а вы нет, потому не тщеславие заставляет меня говорить, что вы не могли бы так хорошо справиться со шлюпкой, как я; я говорю это только с целью доказать, что был прав, прося вашего отца приказать вам вернуться.

— Да, Риди. Но Томми мой брат, и я чувствовал, что мой, а не ваш долг подвергнуть опасности жизнь.

— Хорошее чувство, мастер Уиль; только у вас есть и другие обязанности, а именно — служить утешением и поддержкой ваших родителей. Ваша жизнь драгоценнее моей. Я стар, стою на краю могилы и один или два лишних года жизни играют для меня малую роль. Ваша жизнь важнее. Что было бы с вашим отцом и матерью, если бы вы на их глазах погибли страшной смертью. Они никогда больше не улыбнулись бы.

— Вы думаете, они меньше горевали бы, если бы таким образом погибли вы?

— Я думаю, сначала это было бы для них ужасно, но время заставило бы их забыть свою печаль. А если бы ваши родители потеряли двоих сыновей, и старшего, уже взрослого, им было бы тяжело выше меры. Но вот мы и дома; значит, ни слов больше об этом.

Вечером молитва прошла торжественнее обыкновенного. Истомленные страшными событиями дня, все рано легли спать.

Палисадники готовы. — Водяная бочка. — За палисадом.

На следующее утро Томми спросили, как он попал в лодку, и он удивил всех, сказав, что собирался отправиться к палаткам и посмотреть, созрели ли, бананы, так как он хотел съесть несколько этих плодов и вернуться к обеду, чтобы никто не узнал об этом путешествии.

— Я думаю, мастер Томми, вы сильно проголодались бы до бананов, если бы мы не увидели вас, — сказал ему Риди.

— Я больше не поеду в лодке, — сказал Томми.

— Да, я думаю, Томми, что ты исполнишь это обещание, — ответил Сигрев. — Однако пусть мама объяснит тебе, в какой опасности был ты и другие из-за тебя, потому что нам пора идти на работу.

Палисад был почти готов. О двери много рассуждали, раздумывали; наконец, решили, что ее лучшее всего сделать из толстых дубовых досок, со вторыми внутренними столбами на расстоянии фута от двери; в них задумали устроить недлинные задвижные жерди одну над другой, при помощи которых можно было бы, в случае нужды забаррикадировать дверь. Благодаря жердям, дверь стала бы такой же прочной, как и остальные части палисада. Когда это было устроено, осталось превратить амбар в жилое помещение.

Еще до конца недели закончили палисад и дверь, теперь принялись за устройство дома; работали все усердно, но в течение этой недели пришлось прервать работу на два дня; нужно было собрать жатву; как только покончили с этим делом, работа закипела. Стучали топоры, валились деревья, работали молоты.

Еще прошло две недели усиленного труда; теперь дом был готов и казался очень полным и хорошим в сравнении с прежним. Он был гораздо больше первого и разделялся на три комнаты дощатыми перегородками. Везде был настлан настоящий хороший пол. Средняя комната служила гостиной и столовой, и в ней было окошко; по обе стороны от нее помещались спальни: одна предназначалась для миссис Сигрев и детей — вторая для мужской части семьи. Это было гораздо удобнее.

— Видите, мастер Уильям, — сказал Риди, оставшись наедине с мальчиком, — что мы могли сделать при помощи этих отделанных досок. Чтобы приготовить настилку для пола и доски для переборок, нам пришлось бы потратить с полгода; ведь нам нужно было бы распиливать лес, строгать доски.

— Да, и как удобно, что у нас столько полок. Когда мы поселимся в нашем доме?

— Чем скорее, тем лучше, мастер Уильям. У нас еще очень много работы, но мы можем работать вне палисада.

— А что вы предполагаете сделать со старым домом? — спросил мальчик.

— Я думаю, лучше всего внести в него часть наших, менее ценных, запасов, пока мы не выстроим нового складочного сарая.

— Тогда, значит, мы перенесем в дом эти бочки; они занимают так много места.

— Да, но только не самую большую, мастер Уильям, она нам понадобится. Я помещу ее в углу.

— Зачем, Риди?