Фредерик Марриет - Приключения Виоле в Калифорнии и Техасе

Незадолго до восхода солнца, капитан Финн, возвращаясь из Литл-Рока, заехал к охотнику и, к своему ужасу, нашел его, по-видимому, бездыханным на полу рядом с убитым медведем. Бун вскоре оправился; осмотр медведя показал, что лезвие ножа проникло через левый глаз в самый мозг животного.

На следующее утро мы отправились втроем и около полудня перебрались через реку Вошита. Это прекраснейший поток, какой я только знаю, холодный и прозрачный, бегущий по плотному песчаному руслу. Бун сказал нам, что на лесистом холме за потоком мы верно увидим медведей, так как не было случая, чтобы, проезжая там, он не убил одного или двух.

Перебравшись через Вошиту, мы поехали по великолепному кленовому лесу, поднимаясь на отлогий холм. Я опередил моих спутников, чтобы иметь за собой первый выстрел, когда заметил налево, ярдах в двадцати от меня, на заросшей кустарником прогалине огромную медведицу, игравшую с своим медвежонком. Я поднял ружье, собираясь выстрелить, но в ту минуту Бун окликнул меня, и я, оглянувшись, увидел, что он и Финн сошли с лошадей и спрятались в чаще. Зная, что они что-нибудь увидели, я присоединился к ним и спросил, в чем дело.

— Редкая охота, — отвечал Финн, указывая рукой на крутую и каменистую часть горы.

Действительно, охота была интересная.

Огромный олень мчался во весь дух, преследуемый пумой. Охота продолжалась уже давно, так как языки обоих животных далеко высунулись, свесившись на сторону, а их мощные скачки не обнаруживали обычной легкости. На расстоянии двухсот ярдов от медведя олень остановился, втянул ноздрями воздух, затем сделал еще несколько прыжков, вытягивая шею и высматривая, тут ли медведь. Между тем пума настигал оленя, который внезапно повернулся и промчался всего в тридцати ярдов от своего преследователя. Последний, не будучи в состоянии разом остановиться, издал яростный вой и последовал за оленем, обогнавшим его на несколько сот ярдов; заслышав вой, медведица высунулась из кустов посмотреть, в чем дело.

— Ушли, — воскликнул я.

— Подождите, — ответил Бун, — вон они опять.

Он был прав; олень снова показался, но быстрота его бега значительно уменьшилась, и когда он приблизился к нам, мы могли убедиться, что животное рассчитало расстояние с удивительной точностью. Пума, уже настигавший свою добычу, находился теперь не далее тридцати ярдов от нее; медведица, ввиду близости врага, вылезла из кустов, готовясь к бою, как вдруг олень великолепным могучим прыжком перелетел через нее и исчез. Пума, уже готовый броситься, неожиданно очутился, к своему изумлению, перед грозным противником, вовсе не расположенным к бегству. Он съежился, ударяя себя по бокам пушистым хвостом, меж тем как медведь стоял на расстоянии пяти ярдов от него, неподвижный, как статуя, поглядывая на него своими маленькими огненными глазками.

Так простояли они с минуту: пума, тяжело дыша, взволнованный и, видимо, в нерешительности, медведь совершенно спокойный и неподвижный. Пума стал медленно пятиться и, отодвинувшись на надлежащее расстояние для прыжка, приостановился, сжался в комок, уперся изо всех сил задними ногами в землю, как молния, кинулся на медведя и вцепился когтями ему в спину. Медведь с неодолимой силой обхватил пуму передними лапами, стиснул его в своих страшных объятиях и навалился на него всей тяжестью своего тела. Мы слышали грозный рев, жалобный вой, хрустение костей, а спустя минуту пума лежал мертвый. Медвежонок подошел осведомиться, что случилось, обнюхал жертву и потрусил рысцой по склону холма, сопровождаемый матерью, которая, по-видимому, осталась совершенно невредимой. Мы дали им уйти беспрепятственно, так как настоящий охотник не тронет животное, только что подвергшееся смертельной опасности.

Это обычный прием оленя, преследуемого пумой: наводить хищника на медведя; мне не раз случалось наблюдать его, но я никогда не видал раньше, чтобы олень делал круг.

Мы продолжали наш путь и после быстрой езды в течение двух часов достигли интересного места, называемого Магнитным Гнездом. Это одна из главных достопримечательностей Арканзаса, и каждый плантатор считает своей обязанностью посетить его хоть раз, хотя бы для этого пришлось проехать сотни миль.

Это небольшая долина, окруженная утесами, образующими барьер в виде подковы в сто-двести футов высотой. Из этих скал выбегают сотни серных источников, горячих и холодных, изливающихся в обширные бассейны, прорытые в течение веков деятельностью их вод. Источники не представляют чего-либо исключительного, но долина замечательна тем, что все камни и скалы в ней магнитные.

У посетителей в обычае брать с собой железные вещи, чтобы бросать их на скалы; зрелище чрезвычайно своеобразное: старые подковы, ножи и вилки, железные брусья, гвозди и пистолетные дула торчат на скалах, точно приклеенные к ним.

В полумиле от этого странного места жил другой старый пионер, приятель моих спутников, в хижине которого мы остановились на ночь. Наш хозяин отличался замечательной гостеприимностью и еще более замечательной молчаливостью; он всегда жил в лесах, в одиночестве, и если ему случалось произносить несколько слов, то они казались бессвязными. По-видимому, его дух был поглощен сценами прошлого. В молодости он был одним из спутников знаменитого пирата Лафитта, а после защиты Нью-Орлеана, при которой пираты оказали большие услуги, принял помилование от президента и пробрался по лесам и болотам в Луизиану, где стал вести образ жизни траппера. Впоследствии он познакомился и даже подружился с моими спутниками, но, в противоположность пионерам и охотникам, не любил рассказывать о своих прежних приключениях и всегда избегал этой темы.

Ходили таинственные слухи о сокровище, которое было зарыто в Техасе пиратами и известно ему одному; вещь возможная, потому что устья, лагуны и бухты этой области всегда были их любимым пристанищем. Однако никому еще не удалось выжать из него каких-нибудь указаний по этому предмету. Он жил теперь с индианкой из племени плоскоголовых и имел от нее нескольких детей, что тоже было предметом разговоров между западными фермерами.

Если бы его сквау была из племени криков, чироков или осагов, это никого бы не удивило; но как он ухитрился достать женщину из такого отдаленного племени, и, вдобавок, женщину, выглядевшую настоящей королевой? Это была тайна, которую никто не мог разгадать.

Мы оставили наших хозяев рано утром и в полдень прибыли к горячим источникам, где я должен был проститься с своими спутниками. Впрочем, они убедили меня остаться с ними до утра, так как Финн хотел дать мне письмо к одному из своих приятелей в Южном Миссури.