Фредерик Марриет - Приключения в Африке

Жесткие матрацы фургонов показались нашим несчастным путешественникам самыми удобными мягкими постелями. Оба проспали до утра, как убитые, несмотря на то, что Бигум выражала свой восторг по поводу возвращения хозяина самыми необузданными прыжками и ласками.

На рассвете быки были впряжены, и караван продолжал путешествие. В дичи не было недостатка, так что путешественники стреляли ее, не останавливая каравана. К ночи было сделано двадцать пять верст, и во время остановки снова шел сильный дождь, так что все промокли и зябли всю ночь. Костров не зажигали, за недостатком топлива. Но все эти неприятности были ничтожны в сравнении с недостатком воды. На другой день были уже видны деревья на берегу реки Моддер. Готтентоты приветствовали их радостными криками, так как знали, что от этой реки недалеко уж и до границы колоний, следовательно, близок конец долгого и утомительного путешествия.

Паника, произведенная львом. Опасное положение Омра и Толстого Адама. Встреча с бушменами. Скот украден. Попытка вернуть скот. Быки отравлены. Смерть готтентота. Прибытие в Капштадт.

После трудного и мучительного перехода необходимо было дать отдых скоту, и потому путешественники решили пробыть несколько дней на берегу реки Моддер. Пастбища здесь были великолепные, всякой дичи пропасть. Гну, прыгунчики и антилопы всевозможных видов стадами ходили по роскошным лугам. Путешественники тоже нуждались в хорошем отдыхе, хотя близость Капа и возбуждала в них желание скорейшего возвращения.

Как обыкновенно, караван остановился на возвышенности, на некотором расстоянии от реки, чтобы избежать столкновения с дикими зверями, которые скрывались днем и выходили ночью охотиться за животными, приходящими к воде. Так как лесу кругом было вдоволь, то костры пылали всю ночь, и путешественники могли спать.

Каждый день они отправлялись на охоту и возвращались с добычей. Суинтон заметил здесь один из видов антилоп, образца которого еще не было в его коллекции. Увидев однажды утром в телескоп несколько таких антилоп на небольшом расстоянии от лагеря, путешественники тотчас же собрались на охоту. Партия готтентотов, среди которых были Омра и Толстый Адам, отправилась вперед, чтобы обойти животных и загнать — в круг. Охота была очень удачна, и Александр с первого же выстрела уложил одну из антилоп. Убитое животное взвалили на одну из лошадей и отправили с готтентотом в лагерь. Охотники хотели попытаться убить еще одну из убежавших антилоп и уж повернули в ту сторону лошадей, когда увидали на небольшом расстоянии от себя, на холме, трех громадных львов. Один отделился от товарищей и пошел по направлению к охотникам. Лошади с ужасом шарахнулись в сторону и поскакали галопом к лагерю. Среди готтентотов произошло страшное смятение. Всадники хотели остановить лошадей, но они сбросили их на землю и умчались. Между тем лев был уже шагах в пятидесяти от них. Еще через минуту, в два прыжка, он был уже среди них, прежде чем охотники пришли в себя и успели взяться за ружья. Никто не выстрелил, все разбежались по разным направлениям.

Но не всем удалось удачно отбежать в сторону. Толстый Адам попятился и наткнулся на Омра, бывшего позади него. Оба упали спинами на землю. Лев остановился на секунду и посмотрел на разбегающихся людей. Адам попробовал приподняться, но лев бросился на него и ударом лапы опрокинул его снова на землю. Затем он поставил ногу на его грудь и торжествующе оглядывался кругом. Омра сначала лежал неподвижно, наблюдая за врагом. Заметив, что тот смотрит в другую сторону, он незаметным образом откатился подальше, думая ускользнуть от него. Однако лев услыхал шорох и с рычаньем повернулся к мальчику. Омра снова замер на месте. Лев растянулся во всю длину тела несчастного Адама, не выпуская из виду Омра.

Можно представить себе беспокойство остальных охотников, наблюдавших эту сцену из лесу в некотором отдалении. Они считали уже и Адама, и Омра погибшими. Хотели стрелять, чтобы отвлечь внимание зверя от намеченных жертв. Но Суинтон остановил, говоря, что лев, по-видимому, не голоден и не обозлен еще.

— Очень может быть, — прибавил он, — что лев, позабавившись немного, уйдет, не причинив вреда несчастным пленникам. Если же его раздражить выстрелами, он уничтожит их наверное.

Суинтона поддержал Бремен, потому решили подождать еще некоторое время.

Но так как лев лежал всей тяжестью на Адаме и закрывал задом его лицо, несчастный чувствовал, что задыхается. Он пытался высвободить лицо и голову, но едва сделал он несколько движений, как лев укусил его за ногу. От боли Адам вздрогнул всем телом и сделал несколько еще более порывистых движений, чтобы освободиться.

Омра, заметив, что лев стал лизать кровь, текущую из раны Адама, думал, что может воспользоваться этим временем и снова попробовал откатиться дальше. Но лев опять поднял голову, услышав шорох, затем встал, подошел к Омра и, взяв его зубами за одежду, легко перенес к Адаму и положил рядом. После этого он занял прежнее положение. Омра лежал неподвижно.

Часть сидящих в засаде охотников отделилась и отправилась в противоположную сторону, чтобы окружить зверя. Александр и майор все время порывались сделать нападение, но Суинтон удерживал их. Лев, между тем, снова закрыл рот Адама лапой, так что тому пришлось освобождать голову, чтобы было возможно дышать. За эту попытку лев укусил его в плечо. Вкус крови, по-видимому, начал возбуждать аппетит зверя, и потому он продолжал кусать в разных местах руку Адама, слизывая текущую из ран кровь.

— Теперь нельзя больше ждать, сэр, — сказал Бремен Суинтону. — Лев возбудил аппетит кровью и непременно растерзает их.

— Я уже вижу, — сказал Суинтон. — Но все-таки надо попробовать не раздражать его сразу. Подойдем ближе и закричим.

Последовав совету Суинтона, все соединились и с громкими криками приблизились к льву. Лев оставил Адама и повернулся на крик. Охотники продолжали кричать, не двигаясь с места и не берясь за ружья. Прошло несколько минут. Лев то надвигался, то отступал; охотники, не меняя положения, продолжали кричать. Наконец, лев вдруг повернулся и легким галопом побежал в сторону. Охотники тотчас же бросились к Адаму и Омра, лежавшим на прежнем месте.

Омра, который совершенно не был ранен, тотчас же вскочил на ноги с радостными криками и хохотом. Но несчастный Адам не мог двигаться от потери крови и боли. Рана на его ноге была особенно серьезна, вследствие повреждения кости. Его осторожно отнесли в лагерь, уложили на одну из постелей в фургоне, и Суинтон осмотрел и перевязал его раны. Еще два дня пробыл караван на берегах реки Моддера, затем продолжал свое путешествие.