Фредерик Марриет - Иафет в поисках отца

— Я отвечу сначала на последний. Он узнал имя ваше от меня. Потом случилось, что его знакомый встретил вас на пути в Ирландию. Потом один человек видел вас на постоялом доме и донес об этом. Сэр Генри человек злой, имеющий здесь царскую власть. Он решился захватить вас и держать до тех пор, пока не отдадите ребенка. Вы помните, что не хотели дать ее адреса поверенному. Раздраженный этим, он решился расправиться с вами своим судом.

— Ну, он будет сожалеть о своем поступке со мной, если здесь есть законы.

— Есть законы в Англии, но здесь их очень мало, и те не повредят сэру Генри. Никакой полицейский чиновник не решается приблизиться на расстояние пяти миль к замку, потому что за это он поплатится жизнью, и сэр Генри никогда не выезжает отсюда. Вы в его власти, и все, что он от вас требует, это чтобы вы ему дали адрес ребенка. Этому вы не можете противиться, потому что он ее ближайший родственник. Если вы согласитесь, то я уверен, что сэр Генри за это наградит вас и будет вашим всегдашним другом.

— Надобно подумать, — ответил я. — Я слишком дурно себя чувствую, чтобы долее продолжать разговор.

— Этого-то я и боялся, потому и выпросил с вами свидание.

Мельхиор поставил свечку на пол, вышел и запер двери. Осмотрев окружающие меня предметы, я удостоверился в моих предположениях. Меня посадили в погреб, который давно был без употребления. Мельхиор вскоре возвратился со старухой, которая несла с собой ящик и шайку воды. Она обмыла меня, перевязала раны, потом вышла, оставив ящик.

— Вот вам пища и питье, — сказал он. — Но, мне кажется, лучше исполнить требования сэра Генри, нежели оставаться в этой ужасной яме.

— Положим, хоть и так, Мельхиор, но позвольте мне задать вам несколько вопросов. Как вы сюда попали и где Натте? Каким образом вы так унизились, что, оставив цыган, служите сэру Генри де Клер?

— Несколько слов растолкуют вам это. Я провел буйную молодость, и теперь, говоря откровенно, моя жизнь в его руках. Я не смел не явиться к нему по его требованию, и он теперь держит меня здесь.

— А Натте?

— Она со мной и здорова, хотя не совершенно счастлива в теперешнем ее состоянии; но что делать? Сэр Генри сердит, опасен, неумолим, я не смею его ослушаться. Советую вам, как другу, согласиться на его желание.

— Об этом надобно подумать, — ответил я. — Я не из тех людей, которых легко принудить. Чувства мои к сэру Генри вовсе не миролюбивы, и, сверх того, как мне знать, что Флита родственница его?

— Иафет, больше я ничего не могу сказать вам. Желал бы только, чтобы вы скорее выбрались из его рук.

— В таком случае, можете вы мне помочь?

— Не знаю.

— Значит, вы не тот Мельхиор, которого я прежде знал.

— Мы все подчинены судьбе. Долее я не могу здесь оставаться. В ящике вы найдете даже свечи, если не желаете быть в потемках. Прежде завтрашнего дня, я думаю, мне нельзя будет к вам прийти.

Мельхиор вышел, запер за собой двери, и я предался опять моим думам.

Может ли быть, чтобы Мельхиор говорил правду? Немного подумав, я увидел, что все это была ложь, что он сам сэр Генри де Клер, и я нахожусь в его власти. Чем может это кончиться? Сердце мое трепетало, когда я смотрел на место моего заключения.

— Как легко будет меня тут убить, если ему это понадобятся, — подумал я. — Никто не проведает о моей участи.

Я засветил целую свечу чтобы не быть в потемках, когда проснусь. Но, верно, я спал очень долго, потому что, когда проснулся, свечка уже вся сгорела, и я опять был в темноте. Отыскав ящик и пошарив в нем, я нашел трут, высек огня и начал есть кушанье, принесенное старухой, оно было очень вкусно. Вино также было прекрасное. Я положил остатки опять в ящик. Тут дверь отворилась, и в погреб вошел Мельхиор.

— Как вы себя чувствуете сегодня, Иафет?

— Сегодня? — ответил я. — У меня всегда один день и одна ночь.

— Сами виноваты. Обдумали ли вы, что я с вами вчера говорил?

— Да, — ответил я, — я исполню его требование, и если он выпустит меня на свободу и докажет родство его с Флитой, то я ее отдам.

— Вряд ли он согласится на это, потому что в Англии вы можете на него пожаловаться.

— Даю честное слово, что не сделаю этого.

— Он не поверит.

— Следовательно, сэр Генри судит людей по себе, — ответил я.

— Вы не согласитесь на другие условия?

— Нет.

— Я передам ему ваши слова и принесу ответ завтра. Потом Мельхиор принес другой ящик, взял первый и не являлся до следующего дня. Теперь силы во мне опять возобновились. Я хотел сделать что-нибудь решительное, но с чего начать не знал и думал всю ночь. Поутру взялся за ящик; оттого ли, что пил много вина, или от чего другого, но я был в состоянии на все решиться, когда Мельхиор опять вошел.

— Сэр Генри не соглашается на ваши предложения.

— Этого я ожидал.

— Жаль мне вас, очень жаль, — сказал он.

— Мельхиор, — ответил я вставая, — для чего вам играть втемную? Я лучше знаю обстоятельства, нежели вы полагаете, знаю, кто Флита и кто вы.

— В самом деле? — сказал Мельхиор. — Может быть, вы и мне это растолкуете?

— Охотно, — ответил я. — Вы, Мельхиор, — сэр Генри де Клер и наследовали имение от старшего брата, который убился на охоте.

Мельхиор удивился.

— В самом деле? — сказал он. — Пожалуйста, пожалуйста, продолжайте, вы из меня сделали джентльмена.

— Скорее плута, — заметил я.

— Как вам угодно. Не сделаете ли вы какую-нибудь леди из Флиты?

— Да, — ответил я, — она ваша племянница. Мельхиор отскочил назад.

— Я видел вашего поверенного Мак-Дермота, он меня сюда затащил и подверг мою жизнь опасности, сказав, что я сборщик податей.

— Вы мне объявили важные новости. Посмотрим, как их докажете.

— Сейчас, — сказал я, разгоряченный негодованием и вином. — У меня верные доказательства. Я видел ее мать и докажу, что говорю правду; у меня есть цепочка, которую вы украли вместе с ней.

— Цепочка! — вскричал Мельхиор.

— Да, цепочка, которую дала мне жена ваша, когда мы расставались.

— Черт ее возьми! — вскричал Мельхиор.

— Не браните ее, лучше браните черноту ваших поступков, которые теперь обнаружились. Довольно ли я вам сказал, или продолжать далее?

— Пожалуйста.

— Нет, тут придется подвергнуть опасности других, и я более ничего не скажу.

— Во всяком случае, вы себя подвергли опасности, — ответил Мельхиор.

И он поспешно вышел от меня.

Дверь опять была заперта, и я снова остался один.

Теперь я начал опять думать о моей неосторожности. Лицо Мельхиора имело какое-то адское выражение, когда он взглянул на меня последний раз. Оно как будто мне говорило, чтобы я готовился к смерти, и я не ошибся. На следующий день Мельхиор не приходил, на третий тоже, моя провизия почти вышла, но немного вина и воды у меня оставалось. Мысль, что он хочет уморить меня голодом, не выходила у меня из головы. Не оставалось ни малейшей надежды на спасение; у меня не было никакого орудия, ни даже перочинного ножика. Все свечки мои сгорели. Наконец мне пришло в голову, что хотя я и в погребе, но, может быть, услышат мой голос, и я решился прибегнуть к этому средству. Я подошел к углу погреба и начал кричать во все горло: