Амеде Ашар - Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему

— Так вот почему я все время видел перед собой эти черные глаза!.. — воскликнул Магнус, отпуская цыганку. — Но раз ты знала, что мы здесь, почему не объявилась?

— Господин де ла Герш был одет в чужую одежду, но это могло обмануть кого угодно, но только не меня… Я решила, что вы не хотите быть узнанным, и сделала вид, что не знаю вас.

— Вот ребенок с сердцем мужчины, — заключил Магнус.

— У меня сердце женщины, которое все помнит. И если вы сейчас нуждаетесь во мне — я в вашем распоряжении. Девушка окрестила руки на груди и застыла в ожидании. — Вирта, — обратился к цыганке г-н де ла Герш, — ты можешь за один день заплатить сторицей за все, что я сделал для тебя.

— Приказывайте, я подчиняюсь!

— Ты свободно входишь и выходишь из замка?

— Так же свободно, как птичка, летающая по лесу.

— Тогда ты наверняка должна была видеть двух узниц в замке.

— Да, я их там видела, обе женщины прекрасны, как утро.

— Вирта, помоги мне их спасти!

— Вы говорите о двух молодых женщинах, но сердце мечтает лишь об одной. Вы думаете о той, блондинке, с глазами, голубыми, как небо и грустными, как ночь. Ее зовут Адриен.

— Как, ты знаешь ее?

— В вашем шатре, во время Лейпцигского сражения, я случайно увидела медальон. Увидев в замке женщину, черты которой похожи на лицо, изображенное на медальоне, я поняла, что вы когда-нибудь вернетесь сюда и ждала вас.

— Славная Вирта! — только и мог произнести г-н де ла Герш.

— Она стоит того, чтобы вы шли к ней через тысячу смертей! Не зная её, я догадывалась о её печали.

Вздох вырвался из груди Вирты; глядя вдаль, она продолжила:

— Скажите, что я должна сделать для вас, я все исполню!

— Можешь ли ты провести меня в замок? Сможешь сделать так, чтобы потайная дверь сегодня была открыта? — допытывался Магнус. — Мне кажется, что эта дверь не всегда закрыта.

Вирта ответила, покраснев:

— Да, вы правы, иногда через неё выходит мужчина, он влюблен в меня, и, следовательно, он слеп. Если я захочу, дверь будет открыта.

— О, Боже! Адриен будет спасена! — воскликнул г-н де ла Герш радостно.

Но тут облачко сомнения омрачило славное личико девушки.

— Я буду обманывать мужчину.., — произнесла она через силу.

— Патрицио Бемпо? — спросил Магнус.

— Да, Патрицио Бемпо: если суждено пролиться крови, вы обещаете, что оставите его живым?

— Я клянусь тебе в этом! — торжественно произнес Арман-Луи.

Вирта сняла кольцо, Магнус одел его на свой палец.

— Возьмите эти драгоценности: пусть между нами не будет ни золота, ни денег. Сегодня вечером я увижу Патрицио Бемпо.

— Одно лишь слово! — крикнул вслед удаляющейся девушке г-н де ла Герш. — Хочу пожелать тебе удачи; я должен спасти Адриен — постарайся её увидеть и сказать, что друзья здесь и готовы спасти её. Пусть она будет готова следовать за нами, когда пробьет час освобождения.

Вирта остановилась на мгновение. Перед г-ном де ла Гершем была уже совсем другая девушка, не веселая цыганка, а гордая и печальная красавица с блестящими глазами.

— Будьте завтра в час ночи перед потайной дверью замка, в том месте, где растут густые дубы. Их видно отсюда. У меня будет ключ, а свет в верхнем окне башни, рядом со спальней, будет свидетельствовать о том, что та, которая вас любит, не спит и ждет вас.

Вирта медленно исчезла в лесу, г-н де ла Герш проводил её взглядом. Вскоре и шагов её не было слышно. Девушка шла и слезы медленно катились по её щекам.

— Какая же она счастливая, эта пленница, — шептала она про себя, но этот шепот никто не мог услышать. Опустив голову, она вышла на дорогу, ведущую к замку. Немногим позже она была уже в галерее, где мадам Игомер любила собирать гостей. В этот раз людей было много.

Вирта, поигрывая бубном, пробиралась между приглашенными, и её острый, как у птицы, взгляд повсюду искал и не находил ту, ради которой она пришла сюда. Наконец дверь открылась и появилась Адриен.

— Как всегда вы опаздываете, моя дорогая, все ждут вас! — воскликнула баронесса и приблизилась к девушке.

Но Вирта опередила её, взяв руку м-ль де Сувини в свою, начала гадать.

— Заря сменяет ночь, соловей поет после грозы.., — пела цыганка, — я читаю по вашим линиям, что не пройдет и года, вы выйдете замуж за молодого и богатого человека, который вас любит.

— И который скоро будет здесь, не так ли? — прибавила мадам д`Игомер, имея виду Жана де Верта.

— Да, скоро он будет здесь… Как вы, я это знаю, как вы, я это вижу.

Адриен быстро убрала свою руку.

— Вы не хотите, чтобы я сказала вам его имя? — продолжала Вирта.

— Поскольку судьба вам покровительствует, предоставьте это ей, милая, — произнесла баронесса, удаляясь и окидывая взглядом цыганку.

Вирта опять завладела рукой Адриен.

— Арман-Луи, — прошептала она тихо.

Адриен задрожала с головы до ног. Но цыганка, изучая линии прекрасной руки Адриен, продолжала:

— За вами наблюдают, не волнуйтесь, попытайтесь улыбнуться, я видела вашего возлюбленного; он здесь, рядом, он освободит вас… Будьте готовы к первому сигналу; оставьте свою лампу зажженной. И если вы услышите, как я пою ночью, откройте вашу дверь… А сейчас заставьте думать мадам Игомер, что вы расстроены. Нужно пострадать немного ради того, кто вас так сильно любит.

Вирта отпустила руку Адриен и, перебирая пальцами на тамбурине, нежно запела:

Я люблю! — говорит бледная луна,

Которая купает в волнах

Свой золотой диск.

Я люблю! — говорит увядший цветок,

Которого небрежно несет ручей.

Бубен звенел, звенели медные кольца, и Вирта продолжала, бросая украдкой взгляды на Патрицио Бемпо, в свою очередь неотрывно глядевшего на нее.

Я люблю! — Говорит луне волна,

Набегая на песчаные дюны.

Я люблю! Говорит птица, парящая в небе

Меж струящимися облаками.

— Ну, что ж? — проговорила мадам д`Игомер, бросая на ладонь цыганки золотую монету.

— Ну, что ж? — повторила Адриен, — нужно заплатить, чтобы узнать свою судьбу.

Мадам д`Игомер поцеловала её в лоб.

Вирта незаметно исчезла, но галереи не покинула. Патрицио неотступно следовал за ней. Девушка остановилась на краю рва и бросила туда золотую монету, которую дала ей баронесса. В то время, как золотой кружок исчезал в воде, Вирта всплеснула руками с чувством гнева и наслаждения.

Патрицио тем временем заговорил с ней:

— Эти слова, который я только что слышал в вашей песне, скажете ли вы их мне когда-нибудь?

Вирта внимательно оглядела его.

— А почему я должна говорить их тому, кто их не заслуживает?

— Что заставляет вас так говорить? Я весь перед вами! Командуйте, приказывайте! — воскликнул Патрицио, шагая рядом с девушкой, очарованный её красотой.

— Это все слова! — возразила Вирта. — Другие предлагают мне золото, драгоценности, богатство, вызывающее зависть, все, что может завоевать шпага солдата. Но ещё никто мне не сказал: «Вот мое сердце, вот моя жизнь, чтобы ни было, я ваш!»