Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1

Создатель предостерег ее, он видел и допустил Мерино поднять на нее руку.

Истории этой о прекрасной Изабелле Бурбонской, которой вверена была благословенная страна и великий народ, которая отвергла вернейших приверженцев и искренних друзей, суждено сделаться во всемирной истории ужасным предостережением и стыдом человечества.

Королева Испании не доверяла своим друзьям, она приговорила к смерти своих лучших министров и верила нашептываниям хитрой матери, неспособным и злонамеренным министрам и жадным иезуитам больше, чем гласу народа.

В Санта Мадре плели тайные сети и прятали в черном тумане золотой солнечный свет благоустроенной свободы. Жозэ ликовал, он чувствовал, что подходит к иезуитам, как волк к другим волкам, он нашел надлежащее место своей развращенной душе!

Он с наслаждением рисовал в своем воображении, как схватит жертву, теперь совершенно отданную ему в руки, он трепетал от восхищения и хотел с несколькими избранными фамилиарами в ту же ночь отправиться в Меруецкий лес и окружить пустынную долину, надеясь ее опять легко отыскать. Аццо должен был пасть первым, потом он надеялся, наконец, утолить свою страсть и жажду крови на Энрике и ее ребенке — только одни их тела принадлежали Санта Мадре!

Когда стемнело и пасмурное небо еще усилило темноту в столице Испании, сгорбленный человек, закутанный в черный полуплащ, выскользнул из ворот, глубоко выстроенных в стене монастыря улицы Фобурго. На нем была надета остроконечная испанская шляпа, и когда привратник быстро захлопнул за ним двери, он направился к площади Педро и повернул на улицу Толедо.

Всюду толпился народ — из кофеен и кабаков раздавались крики и разговоры, — заметно было возбуждение и озлобление. Отовсюду слышались слова:

— Да здравствует Летучая петля, да здравствует Олоцага!

Человек в остроконечной шляпе и полуплаще, в котором читатель уже, верно, узнал осторожного брата Франциско Серрано, маршала Испании, поспешно шел к Толедским воротам, придерживаясь поближе к домам. Он поменял рясу на прежнее платье, не только для того чтобы беспрепятственно действовать и в случае нужды сражаться, да и кроме того ему было известно, как толпы народа, боязливо и осторожно им избегаемые, неблагосклонно смотрели на монахов и патеров и даже, как несколько лет тому назад, слышались кое-где крики:

— Долой монахов, кровопийц, лицемеров! Однажды, когда ему надо было переходить мост, он встретился с небольшой толпой, которую нельзя было миновать. Он громко присоединился к их крикам и потом продолжал свой путь, презрительно улыбаясь. Наконец, он достиг загородного кабака, там его ожидали фамилиары. Полупьяные сыщики играли в карты и страшный шум вырывался вместе с отвратительными испарениями из окон кабака на большую дорогу. Жозэ увидал, что осторожные и хитрые служители инквизиции не привязали своих лошадей (между ними была одна и для него) перед кабаком, а поставили их в конюшню, находившуюся позади угрюмого, серого дома, рассчитывая беззаботно попивать свое кислое вино, отпущенное хозяином в долг.

Когда Жозэ показался в дверях кабака, наполненного дымом, раздался крик одобрения. Фамилиары высоко ценили брата Жозэ за то, что он помог им получить награду за поимку вампира и был всегда их щедрым покровителем.

Жозэ хотел поддержать свою хорошую славу у этих достопочтенных господ, и, по его приказанию, хозяин принес еще несколько бутылок малаги, но один только ярлык напоминал этот благородный напиток, самое же вино ничуть не было лучше дешевого вина, за которое заплатили фамилиары.

Около десяти часов Жозэ напомнил про отъезд.

Фамилиары поспешно допили остатки вина, чокнулись на прощанье кубками, которые осторожный хозяин, знавший с кем имеет дело, поставил вместо ломких стаканов, затем негодяи Санта Мадре крепко стукнули ими о стол и так честно и сердечно протянули руки покорившемуся обстоятельствам хозяину, как будто бы они были честные люди, степенно возвращающиеся домой.

Негодяй менее всего верит другому, и потому Жозэ сказал фамилиарам, что дело шло о важной поимке, но из осторожности воздержался назвать им имена и места действий, оставив это про себя. Двое из сыщиков привели лошадей, хороших испытанных скакунов, и через минуту Жозэ и его четыре провожатых сидели в седлах.

Было уже темно, но Жозэ так хорошо знал направление своего пути, что жители долины Меруецкого леса, как он думал, уже находились в его руках.

Он промчался мимо часовни святого Исидора, как какое-нибудь порождение ночи следовали за ним четыре фигуры, согнувшиеся над головами лошадей. Они пришпорили животных и полетели по пустынной степи, на которой кроме них не было видно ни одного человеческого существа.

Вся кровь кипела в Жозэ — с каждым мгновением он приближался к заветной цели! Он уже видел себя на пороге хижины, видел, как пьяные лазутчики хватают Аццо, дергают и мучат его, слышал отрадный для него звук — стоны терзаемого!

Потом его страстно взволнованной душе представились Энрика и ее дочь.

Около полуночи страшные всадники достигли горного хребта, тут они должны были сойти с лошадей и отыскать отдаленную одинокую хижину. Жозэ приказал фамилиарам привязать лошадей к дереву и потом осторожно и осмотрительно следовать за ним. Ночь была необыкновенно темная, а дорога в долину была очень крута и небезопасна.

По счастливому окончанию предприятия Жозэ обещал лазутчикам дорогую награду из Санта Мадре. Они не отставая следовали за Жозэ к лесу. Склон горы, покрытый деревьями и кустарником, лежал перед ними во тьме. То здесь, то там раздавался крик ночной птицы или рычание зверя, бежавшего при приближении людей.

Кругом царствовала зловещая тишина, нарушаемая только шагами крадущихся людей.

Жозэ осторожно шел впереди, он хорошо запомнил направление, по которому лежала хижина в долине, но ночь кладет на местность особый отпечаток, скрадывая все предметы. Спускаясь с возвышенности, Жозэ на минуту остановился, он должен был придерживаться левой стороны, чтобы ближе подойти к задней части одинокого домика и занять его фамилиарами.

— Следуйте за мной! — наконец, тихо проговорил он. — Я не ошибся, здесь с левой стороны мы подойдем к грядам, разведенным отшельниками.

Один из фамилиаров Санта Мадре под влиянием вина отпустил грубую шутку, и все его товарищи разразились громким хохотом.

У Жозэ был очень тонкий слух, и ему вдруг почудилось, что в кустах что-то зашелестело, он остановился — не выстрелить ли ему в том направлении, где шевелилось? Но тогда он разбудил бы жителей хижины, которых ему хотелось застать спящими. К тому же какой-нибудь зверь мог произвести этот шум. Один из фамилиаров неожиданно схватил Жозэ за руку.