Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

— Да и вам не придется жаловаться, мой милый! А чтобы вы были всегда под рукой и нам не приходилось посылать за вами, я нахожу удобным поместить вас здесь, — сказал кардинал. — Как вас зовут?

— Гри, ваша эминенция, меня зовут Жюль Гри.

— Ну и отлично, мсье Гри. Будьте так любезны отправиться с офицером, приведшим вас сюда.

— Меня арестуют! Это в благодарность-то за службу, ваша эминенция.

— Боже, сохрани, мсье Гри! Мне просто хочется иметь вас поближе к себе, и этот офицер получил приказ сейчас же подыскать соответствующую квартиру. Вы скоро будете мне нужны еще для одного поручения.

— Вот оно что! — ворчал сын Пьера Гри, шагая за офицером. — Это нужно намотать на ус!

— Это действительно кинжал Бекингэма! — сказал Ришелье, обращаясь к д'Эпернону, когда они остались одни. — Вот посмотрите, здесь выбиты его герб и корона. Я думаю, что этот кинжал может обратиться в наших руках в опасное оружие, хотя и не кровопролитное. Только одна просьба, герцог!

— В чем дело, ваша эминенция?

— Предоставьте все последующие действия мне одному.

— С радостью! Я не мог бы подыскать более надежных рук для такого важного дела.

— Обо всем, что я стану делать, и о последствиях моих действий вы будете извещены. Теперь же я начну с того, что оставлю этот кинжал у себя.

— Делайте, что сочтете нужным, ваша эминенция. Я же в свою очередь попрошу вас только об одном: употребите все силы вашего прославленного ума на то, чтобы достигнуть нашей цели. Если нам удастся доказать королю, что между нашим Двором и Бекингэмом действительно существуют определенные отношения, мы можем рассчитывать на исполнение наших самых заветных желаний.

— Передайте ее величеству королеве-матери горячие выражения моей глубочайшей преданности и скажите ей только три слова: «я на страже!»

— Прекрасно, ваша эминенция! Желаю вам всевозможных успехов. До свидания! — сказал герцог и удалился.

Ришелье, улыбаясь, смотрел ему вслед.

— Старый дуралей, — проговорил он, — вообразил, что я намерен сделать его соучастником моих планов! Не знаешь же ты меня, мой милый! Я держусь за тебя, пока ты мне нужен, да было бы тебе это известно. А королева… Это прекраснейшее создание во всей вселенной! И что за странная игра судьбы!.. Бекингэм, который хочет царить в Англии, и Ришелье, который будет владыкой Франции, становятся врагами даже на почве своей страстной привязанности! А этот Людовик… только он один и может ненавидеть женщин, и даже это прелестное существо… Сегодня же решится вопрос, кому из нас отдаст она свою благосклонность: мне или Бекингэму!

Он подошел к зеркалу и стал смотреться в него.

— Надеюсь, она не отвергнет меня, — проговорил он, пристально всматриваясь в свое бледное, обрамленное черными кудрями лицо, и с удовлетворением окидывая взглядом свою тонкую высокую фигуру, облаченную в красную мантию кардинала. Ведь не может же она не признать меня красивым мужчиной!

Арман Ришелье быстро прошел в галерею и направился к флигелю королевы. Он знал, что среди окружения Анны Австрийской у него была верная наблюдательная союзница — маркиза де Вернейль. Но и у Бекингэма была в этой среде посредница между ним и королевой — хорошенькая кокетливая герцогиня де Шеврез.

Обе эти женщины, встречаясь ежедневно у королевы, держали себя друг с другом так приветливо и задушевно, что человек, незнакомый с придворной жизнью и ее интригами, мог бы поверить в искренность их отношений. Но в душе они не доверяли друг другу, и под внешним дружелюбием скрывалась непримиримая вражда.

Войдя в прихожую королевы, Ришелье попросил дежурного камергера доложить о себе ее величеству. В душе он очень сожалел, что вместо камергера не встретил маркизу де Вернейль.

Камергер был еще у королевы, когда от нее вышел в прихожую мушкетер д'Альби. Слегка улыбаясь, он раскланялся с кардиналом и хотел было уйти, когда тот остановил его.

— Мушкетер! — подозвал его Ришелье, — что это за повязка у вас на голове? Разве вы были откомандированы в Ангулем и участвовали в сражении?

— Никак нет, ваша эминенция. Я упал с лошади, — ответил виконт.

В эту минуту возвратился камергер и почтительно доложил кардиналу, влияние которого росло с каждым днем, что ее величество ожидает его эминенцию в приемном зале.

Ришелье некогда было расспрашивать мушкетера, и тот ушел. Но подозрительный кардинал все-таки хотел разузнать еще кое-что.

— Откуда он вышел? От королевы? — спросил он камергера уже на ходу.

— Виконт д'Альби назначен для личной службы ее величеству, — ответил тот.

Ришелье вошел в приемную королевы и застал там герцогиню де Шеврез, маркизу Алансонскую, маркизу де Вернейль и несколько других придворных дам. Едва он раскланялся с ними, как явилась обергофмейстерина королевы и сказала ему, что она будет иметь честь проводить его эминенцию к ее величеству, которая теперь в своем кабинете.

Он пошел за ней и очутился в прекрасной атмосфере кабинета королевы, в котором она принимала только самых приближенных к себе людей. Входя, он подумал, что такая милость — добрый знак для его планов.

Анна Австрийская была чем-то занята у своего письменного стола, но тотчас же повернулась к вошедшему и встретила его очень приветливо.

— Я должен прежде всего поблагодарить ваше величество за милостивый прием. В том, что я допущен в этот кабинет, я вижу величайшую милость! — проговорил Ришелье, низко кланяясь.

— О! Не придавайте такого важного значения этому обстоятельству, ваша эминенция, — живо, но все еще любезно заметила Анна Австрийская, которой внимание Ришелье в последнее время стало казаться подозрительным. — Так вышло потому, что я находилась здесь и была занята, когда доложили о вас.

— Значит, я помешал вашему величеству?

— Нет! Нисколько! Я ведь могла бы не пригласить вас сюда. Садитесь и рассказывайте, что привело вас ко мне.

Ришелье, не трогаясь с места, взглянул в сторону донны Эстебаньи, которая все еще оставалась в кабинете.

— Я позволю себе просить ваше величество о милости переговорить с вами без свидетелей, — проговорил он.

— О, моя обергофмейстерина может слышать все, что узнаю я сама!

— Я знаю, что благородная донна Эстебанья — поверенная своей королевы, но тем не менее я просил бы…

Анна, улыбаясь, кивнула Эстебанье, и та, откланявшись, вышла.

— Теперь мы одни. Сядьте же, ваша эминенция.

В ответ на это приветливое приглашение Ришелье опустился на диван. Королева села рядом. На ней было светло-розовое шелковое платье с длинным треном и большим декольте, эффектно обнажающим ее прекрасные плечи и шею. Ришелье взглянул на нее, и в черных глазах его загорелся огонь бушующей в нем страсти. В этом взгляде была какая-то дерзость и необдуманная сила. Королева невольно опустила глаза. В эту минуту она просто испугалась человека в красной одежде, который сидел рядом и несколько мгновений не спускал глаз с ее лица. Но страх этот исчез так же быстро, как и явился, когда кардинал заговорил с ней. Королева овладела собой и внутренне готовилась найти выход из западни, которую он ей, очевидно, приготовил.