Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1

— Вовсе нет, сир! Я осмеливаюсь только просить вас отправиться как можно скорее в Венсен, я позабочусь, чтобы охотничья свита отправилась через несколько часов, так что завтра с рассветом вы можете предаться вашей любимой забаве!

— Но вы не хотите или не можете объяснить мне все подробнее.

— Я повторяю только просьбу, сир, сейчас же ехать и неожиданно появиться в Венсенском замке.

— Вы проводите меня, ваша эминенция?

— Дела не позволяют мне этого, сир!

Король испытующе посмотрел на кардинала, как бы пробуя прочитать что-нибудь на неподвижном его лице.

— Вы находите, что развлечение для меня полезно, восхваляете сияющую звездами теплую ночь, хотите через несколько часов выслать вслед за мною свиту… Все это возбуждает мое любопытство, и я соглашаюсь на ваше предложение, господин кардинал.

Кардинал взглянул на золотые часы, стоявшие на камине.

— Больше половины двенадцатого, — сказал он, — времени терять нельзя.

Король приказал подавать карету, и через несколько минут он уже садился в нее и велел кучеру ехать в Венсенский замок.

В то время, когда маркиза де Вернейль слушала донесение своей горничной и отправляла письмо кардиналу, герцогиня де Шеврез нашла случай остаться на несколько минут наедине с Анной Австрийской, пока две другие статс-дамы занимались своим вечерним туалетом. Королева перед тем изъявила желание пойти в сторожевую башню подышать на платформе теплым весенним воздухом и полюбоваться оттуда чудным небом и сияющими звездами. Статс-дамы должны были проводить ее туда. Хотя королева обыкновенно брала с собою на платформу только донну Эстебанью, им тем не менее следовало находиться поблизости, в нижнем этаже башни.

— Простите, ваше величество, — тихо сказала герцогиня де Шеврез, когда осталась с глазу на глаз с Анной Австрийской. — Простите, если то, что я передам вам, в первую минуту удивит и, быть может, испугает вас!

— Неужели и здесь, в этом уединенном месте, у вас находятся для меня сюрпризы, герцогиня? — улыбаясь и не подозревая ничего, спросила королева.

— А ваше величество не рассердится на меня, если мой сюрприз не удостоится вашего одобрения?

— Я знаю, что вы искренне мне преданы, что вы любите меня, герцогиня.

— Эти слова осчастливили меня, ваше величество, да, я люблю вас, я искренне люблю и почитаю вас, — сказала статс-дама и опустилась на колени перед Анной Австрийской, протянувшей ей руки, чтобы поднять ее.

— Говорите, герцогиня, какое вы имеете необыкновенное поручение ко мне, так сильно вас взволновавшее?

Придворная дама оглянулась по сторонам и, уверившись, что в комнате никого нет и что никто их не подслушивает, прошептала:

— Герцог Бекингэм здесь, в Венсене, ваше величество!

Анна Австрийская вздрогнула и отступила шаг назад,

— К чему объявляете вы мне это, герцогиня?

— Простите, не гневайтесь, ваше величество! Час тому назад герцог прибыл сюда, я видела его и говорила с ним.

— Неосторожный! Что привело его сюда?

— Он умоляет о нескольких минутах свидания! Я также не одобрила его поступка и отказала ему в моем содействии, но он растрогал меня своими просьбами, своим отчаяньем! О, ваше величество, герцог очень несчастен!

Анна Австрийская отвернулась.

— Скажите герцогу, — отвечала она тихим, заметно дрожащим голосом, — что я не хочу и не должна его слушать! Я запрещаю ему всякие попытки видеть меня и ожидаю от него, если он действительно меня любит и уважает, что он не будет стараться встретиться со мной украдкой. Спешите, герцогиня, скажите это безрассудному ослепленному страстью человеку, забывающему, что он рискует честью женщины. Скажите ему, чтобы он в эту же ночь оставил Венсен! Вы не решаетесь, герцогиня?

— Будьте милостивы, пожалейте его, ваше величество, — тихо умоляла герцогиня, — поверьте мне, он тяжело страдает! Он имеет только одно желание, одну просьбу: видеть вас и говорить с вами в последний раз, и потом проститься! О, не будьте жестоки, ваше величество! Умоляю вас, согласитесь выслушать его.

— Ни слова больше, герцогиня, если не хотите испытать мою немилость, — воскликнула Анна Австрийская. — Я приказываю вам сейчас же позаботиться о том, чтобы герцог Бекингэм оставил замок! Бывать в Париже я не могу ему воспрепятствовать, Париж велик и открыт для герцога Бекингэма, как для всякого другого, но я не хочу, чтобы он был здесь, в замке, так близко от меня, я не смею встречаться и говорить с ним!

— А если уже поздно, ваше величество, если герцог в своем отчаяньи не послушает меня? О, вы не знаете, какие муки терзают его сердце!

— Кто это вам сказал, герцогиня? Так скажите тому, о ком вы говорите, что я окружена шпионами и изменниками, что кардинал Ришелье только и ждет случая погубить меня! Скажите ему все это, герцогиня, и прибавьте, что я ожидаю от него поступка, подобающего честному и благородному человеку.

— Никогда еще, ваше величество, мне не было так тяжело исполнить ваше приказание!

Анна Австрийская едва могла скрыть мучительную борьбу своего сердца с рассудком. По всему было видно, что и она страдала не менее Бекингэма от безнадежной любви, но она навсегда отказалась от своего счастья!

— Поспешите, герцогиня, — сказала она после минутного молчания, — это должно быть так, поверьте мне, я не могу согласиться на его просьбу.

Она отвернулась и закрыла лицо руками.

Герцогиня де Шеврез, глубоко растроганная, тихо вышла из комнаты, не успев сказать королеве, что приказание ее опоздало, так как она сама открыла Бекингэму маленькую дверь сторожевой башни, благодаря чему герцог давно уже находился в верхних комнатах, ожидая прихода королевы. Эта мысль пришла герцогине в голову в связи с рассказами о привидениях. Если бы кто-нибудь из слуг случайно увидел герцога или заметил бы кого-нибудь в переходах башни, он, конечно, не стал бы слишком вникать в причину виденного из опасения подвергнуться участи бесстрашного сына кастеляна. Кроме того, при встрече королевы с герцогом можно было не опасаться свидетелей.

Вскоре после ухода герцогини к королеве явилась Эсте-банья. Она нашла Анну Австрийскую в сильном волнении. Узнав, что Бекингэм в Венсене, она немного испугалась, но постаралась скрыть свои чувства и с равнодушным видом последовала за королевой к ожидающим их придворным дамам.

Анна Австрийская была удивлена, увидев между ними маркизу де Вернейль, а Эстебанья недоверчиво посмотрела на пожилую маркизу, давно подозревая ее в притворстве. А сегодняшнее совсем необязательное ее появление у королевы, совпадающее с тайным прибытием Бекингэма в Венсен, еще более укрепило ее в этих подозрениях. Эстебанья не могла отделаться от мысли, что сегодняшнее усердие маркизы — не что иное, как желание наблюдать и сторожить королеву. Под влиянием этой мысли она весьма холодно отреагировала на навязчивую любезность маркизы. Обергофмейстерина намеревалась уговорить королеву удалить эту статс-даму от своего двора и предоставить ей возможность возвратиться опять ко Двору королевы-матери, где она, собственно говоря, и числилась.