Георг Борн - Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2

Увидев, что лошадь стоит у сада и возле нее никого нет, Жюль Гри вышел из себя.

— Ведь я тебе сказал, непослушный мальчишка, чтобы ты отдал лошадь кастеляну! — крикнул он, вбежав в сад и замахиваясь на игравшего мальчика хлыстом, — подожди, я тебе покажу, как разговаривают с детьми, не желающими слушаться! Это тебя сразу научит!

Маленький Луи остановился, как громом пораженный, при этих словах и во все глаза глядел на совершенно незнакомого ему гостя, поднявшего хлыст, чтобы ударить его.

— Раналь взял у меня лошадь, — испуганно закричал он.

— Я тебя научу слушаться, мальчишка, — перебил управляющий и уже собирался ударить его, как вдруг Арно, стоявший рядом, с громким лаем кинулся ему на грудь и так схватил его зубами за платье, что он побледнел и отступил на несколько шагов.

Животное крепко держало его зубами и сердито рычало. Жюль Гри в первую минуту от страха не мог выговорить ни слова, потом, опомнившись, закричал в бешенстве.

— Отзови прочь эту тварь или вы все поплатитесь за вашу выходку!

Раналь заранее ожидал чего-нибудь подобного и поэтому не отходил далеко.

Он нарочно не торопился подойти, чтобы подольше подержать управляющего в страхе.

— Назад, Арно! — крикнул он, — сюда! Собака, зарычав, неохотно отошла.

— Посадить ее на цепь! — крикнул Жюль Гри и, освободившись от Арно, опять бросился к мальчику.

— Это ты исподтишка натравил на меня собаку, ты хитрый, испорченный мальчишка!

С этими словами он так ударил мальчика хлыстом, что тот вскрикнул и убежал в замок.

Жюль Гри обратился к Раналю, стоявшему у портала и видевшему, как управляющий ударил мальчика.

— Почему вы не исполнили моего приказания? — сказал он, — почему лошадь не в конюшне?

— Потому, что это не мое дело, — ответил Раналь.

— Вы все тут упрямцы и негодяи, как я вижу, — продолжал Жюль Гри, поднимая хлыст и грозя им старику, — но я вас всех научу слушаться. Ну, отведете вы теперь лошадь в конюшню?

— Ни за что! — твердо ответил Раналь, — хоть вы разорвитесь, я не сделаю этого. Я кастелян замка, а не ваш конюх! Да и кто вы такой, что разыгрываете здесь барина и бьете мальчика. Не смейте этого больше делать, иначе я с вами рассчитаюсь.

— Вы — кастелян? Вы упрямый работник! — закричал Жюль Гри и хотел ударить старика.

— Ради Бога, не дотрагивайтесь до меня! — сказал Раналь, — решительно становясь перед ним.

— Вы думаете, я испугаюсь вашей собаки? Вот вы у меня сейчас перестанете так думать.

Управляющий поспешно взбежал по лестнице, схватил заряженный мушкет, который он с собой привез, и снова сбежал вниз.

Арно стоял возле своего хозяина.

Жюль Гри прицелился, раздался выстрел и бедное верное животное упало, обливаясь кровью.

У Раналя невольно вырвался яростный крик.

— Вы мне заплатите за это! — крикнул он, — вы убили то, что я больше всего на свете любил. Это вам даром не пройдет.

— Молчать, или я и вас сию минуту застрелю, — крикнул Жюль Гри.

В это время прибежала, ломая руки, Мариэтта.

Раналь увидел выражение отчаяния на ее лице. Он поднял собаку и унес ее в лес.

Арно еще был жив и жалобно, точно прося о чем-то хозяина, смотрел ему в глаза.

— Я не могу больше ничем помочь тебе, мой добрый, верный Арно, — сказал ему Раналь. — Мне не спасти тебя от смерти. Я унесу тебя из старого замка, в котором мы с тобой столько лет мирно жили… И я не останусь здесь, и мне нестерпимо в этом доме. Сегодня же ночью я уйду отсюда, пусть этот человек хозяйничает здесь, как хочет. И зачем он сюда приехал? Пойду попрощаюсь с мадам Мариэттой и спрошу об этом, а потом уйду из старого замка, как бы мне ни тяжело было сделать это.

Пока он рыл могилу и хоронил Арно, Мариэтта говорила с управляющим.

Маленький Луи прибежал к ней жаловаться, и она увидела красновато-синие полосы у него на спине.

Это так возмутило ее, что она была не в состоянии больше сдерживаться и, услышав выстрел, велела мальчику оставаться наверху. А сама побежала вниз.

С ужасом остановилась старушка, увидев сцену у портала.

Этот бешеный человек, прибивший ребенка и убивший собаку, мог в один прекрасный день убить и ее.

— Вы нехорошо поступаете с нами, — сказала она, подходя к управляющему, — и очень недостойно отмечаете день своего приезда в замок. Как вы смеете поднимать руку на мальчика? Он послушный и очень добросердечный ребенок.

— Я его наказал за хитрость и скверное поведение и всегда так буду делать, — ответил Жюль Гри.

— Вы разве забыли, что это принц? — сорвалось у Мариэтты.

Управляющий вздрогнул.

— Как вы смеете! — проговорил он сквозь зубы, — знаете ли вы, что ваши слова — государственная измена, что я могу убить вас на месте, не неся за это никакой ответственности? Остерегайтесь еще раз когда-нибудь повторить эти слова. Тогда вы погибли.

Мариэтта в отчаянии закрыла лицо руками и заплакала.

— И это мне приходится слушать на старости лет, — проговорила она, рыдая.

— Запомните раз и навсегда, что я вам скажу, — сурово продолжал Жюль Гри. — Мальчик постоянно будет считаться вашим сыном, но я сохраню над ним неограниченную власть, и не смейте больше никогда говорить о его происхождении. Ваши слова на эту тему будут смертным приговором для мальчика. Вы так же хорошо знаете, что никто и никогда не должен ничего о нем слышать. Если вам дорога его и ваша собственная жизнь, то умейте молчать и покоряться.

— Тяжко мне переносить мое новое горе! — сказала старая Мариэтта, молитвенно складывая руки. — О, Господи, зачем ты посылаешь мне такое испытание?

Старушка, вся дрожа, ушла к себе и, упав на колени, просила Бога помочь ей и научить перенести новое страдание.

Между тем Жюль Гри сам отвел лошадь в конюшню, шепотом осыпая непокорного кастеляна ругательствами и клянясь по заслугам наказать его.

Уже начало темнеть.

Жюль Гри расположился в выбранных им лучших комнатах замка и заставил Мариэтту подать ужин.

Старушка повиновалась, скрепя сердцем. Новый управляющий распоряжался как настоящий, полновластный хозяин.

Маленький Луи робко забился в уголок в своей комнатке, боясь, как бы этот незнакомый человек опять не начал бить его.

Мариэтта пришла к мальчику, взяла его к себе, приласкала и ободрила, потом дала ему, как обычно, поужинать и уложила спать.

Ей было невыразимо жаль бедного ребенка, которого она любила как родного сына. Со слезами глядела она на него.

Что же с ним будет, если она умрет, гели их вдруг разлучит какое-нибудь неожиданное обстоятельство?

Какой жестокой участи подвергнется несчастный ребенок, оставшись на руках у грубого, бесчувственного человека, которому, по-видимому, поручено мучить его и физически, и нравственно.