Георг Борн - Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2

Они сидели и разговаривали о событиях того дня. Мазарини старался убедить королеву, что уступать им ни в коем случае не следует, как вдруг их слух поразил глухой, наводящий ужас шум, — это бежала огромная толпа, оглашая все пространство вокруг дикими криками и угрозами.

Услышав этот зловещий шум, кардинал невольно вздрогнул, а королева вскочила со своего места.

— Что это? — спросила она бледнея, — что означает этот странный шум?

В эту минуту на пороге появилась Эстебания. Она была взволнована, лицо ее выражало сильный испуг.

— Что там такое? — торопливо спросила Анна Австрийская.

— О, Боже мой, — проговорила обергофмейстерина. — Наверное, опять мятеж и на этот раз, кажется, гораздо серьезнее прежнего.

— Говори, ради Бога, что случилось?

— Народ с угрозами бежит со всех сторон через Луврский мост. На площади прохода нет! Это настоящий бунт!

— Госпожа обергофмейстерина, без сомнения, ошибается, — сказал Мазарини, со свойственным ему спокойствием, — чего еще может хотеть народ, после того, как представителям была дана аудиенция и они получили удовлетворительный ответ?

— Ошибки тут быть не может, ваша эминенция, несколько человек из толпы, угрожая и жестикулируя, пробрались уже к главному подъезду. Я опасаюсь, что они замышляют недоброе против вашей эминенции!

— Из чего ты делаешь такой вывод, Эстебания?

— Я слышала слова: «Долой кардинала! Изгнание или смерть!»

Анна Австрийская обменялась с кардиналом испуганным взглядом.

— В таком случае надо послать за солдатами, — сказал он решительно.

— Если уже не поздно! Вот идет виконт д'Альби. С какими известиями вы пришли? — спросила королева.

Виконт поклонился.

— Прошу прощения, ваше величество, что я осмелился явиться без доклада. Лувру грозит большая опасность!

— Расскажите нам, виконт, что там происходит?

— Маркиз и барон с обнаженными шпагами в руках охраняют этот покой, — ответил Этьенн, — но они не смогут долго устоять против напора разъяренной толпы.

— Чего же хотят эти люди? Этьенн медлил с ответом.

— Говорите откровенно, господин виконт, — сказал кардинал.

— Ваша эминенция! Народ требует выдачи или изгнания!

— И эти негодяи осмелились проникнуть даже сюда, в покои королевы? — спросил Мазарини, бледнея.

— Они были в Пале-Рояль и, не найдя вас там, пришли сюда! Нет возможности остановить разъяренную толпу — их несколько тысяч!

— О Боже! Тогда мы все погибли, — прошептала королева-мать.

— Еще некоторое время мои друзья смогут удерживать этих безумцев, которые требуют, чтобы их пропустили для обыска всех комнат и грозятся убить всякого, кто будет сопротивляться им! Тут возможен только один выход! Один исход для спасения!

— Говорите, виконт!

— Ваша эминенция должны бежать!

— Бежать! — но уже слишком поздно, — сказала Эстебания, — толпа бунтовщиков осадила весь Лувр!

— Это ужасно! — вскричала Анна Австрийская.

— Не пугайтесь, ваше величество, — обратился к ней Мазарини, — я сам выйду к народу.

— Вы погибнете, ваша эминенция, — сказал Этьенн.

— Нет, нет, кардинала надо спасти! Неужели нет выхода? Скорее, скорее! А то будет поздно! — восклицала в отчаянии королева.

— Мне пришло в голову одно средство, которое может помочь, но я не решаюсь сказать о нем, ваше величество, — сказал Этьенн.

— Говорите скорее, виконт, мы готовы на всякую жертву.

— Так как ваша эминенция не можете бежать, вам остается только спрятаться здесь до тех пор, пока все не успокоится, а как только дорога освободится, немедленно оставить Париж!

— Виконт прав, — согласилась Анна Австрийская, — другого средства к спасению нет!

— Но эти люди хотят обыскивать все комнаты, — со страхом заметила Эстебания.

— Надо избрать такое место, где не подумают и не посмеют искать его эминенцию.

— Знаете ли вы такое место? — спросил Мазарини, между тем как шум и крики на улице становились все отчетливее.

— Есть одно только место, в которое мятежники не дерзнут проникнуть, — это спальня его величества короля! — сказал Этьенн.

— О Боже! Какая ночь! Так, значит, и сын мой должен подвергнуться опасности?

— У постели спящего короля эти неуправляемые люди остановятся с почтением! Около кровати короля есть ниша! Там его эминенция должен спрятаться.

— Да, но если кто-нибудь осмелится откинуть занавес, что тогда? — сказала Анна Австрийская, трепеща при этой мысли.

— Этого не случится, ваше величество, я ручаюсь вам головой, — ответил Этьенн, — но нельзя терять ни минуты, слышите? Мятежники проникли уже в смежные комнаты!

— Так пойдемте, кардинал, — сказала Анна Австрийская, подавая Мазарини руку, — но тише, чтобы король не проснулся!

— Теперь ваша эминенция спасены, — продолжал виконт. — Не бойтесь ничего, госпожа обергофмейстерина, — прибавил он, обращаясь к Эстебании, — толпа раздражена не против короля и королевы-матери. Гнев ее относится только к кардиналу! Как только он будет устранен и не попадет на глаза мятежникам, раздражение их очень скоро утихнет!

Анна Австрийская возвратилась в комнату.

— Да поможет нам Пресвятая Дева и благословит ваш совет, господин виконт, — сказала она.

В эту минуту в комнату вошел маркиз.

— Простите, ваше величество, — сказал он кланяясь, — но люди эти требуют, чтобы им позволили осмотреть эти комнаты. Без кровопролития нет возможности удерживать их дольше, а такая мера еще ухудшит положение дел!

— Чего же они хотят искать здесь? — спросила Анна Австрийская.

— Они уверяют, что кардинал в Лувре, и хотят, чтобы ваше величество их выслушали!

— Так я сама выйду к ним и…

Слова замерли на устах королевы. Глухой гул от смешанных голосов стал громче, а у дверей появилось пять или шесть человек в блузах с мрачными лицами и, казалось, готовые на всякую крайность.

В эту минуту величайшей опасности к Анне Австрийской вернулись все ее присутствие духа и решительность. Милон пропустил только появившихся на пороге шесть человек, после чего, встав во весь свой рост около самой двери, он закричал остальным, что никого больше не пустит и что для обыска в покоях достаточно их шести товарищей.

Анна Австрийская со смелым взглядом выступила навстречу мятежникам, несколько оробевшим при ее виде.

— Чего хотят от меня парижане? Как вы осмелились силой ворваться в мои собственные покои? — гордо спросила она.

— Мы ищем кардинала, — ответил дерзко один из вошедших, — и он должен быть в Лувре!

— Нам необходимо его найти и изгнать из Парижа. Его налоги обременили народ, и мы погибаем под его владычеством.

— Успокойтесь и не шумите здесь, в соседней комнате спит мой сын! — сказала Анна Австрийская, — кардинал час тому назад уже оставил Париж. Вы, кажется, мне не верите?