Георг Борн - Дон Карлос. Том 2

Тобаль Царцароза, только поздно вечером покинувший дом, по набережной вышел к таверне «Солнце», в то же время с другой стороны улицы, навстречу ему, показались двое мужчин, одетых как угольщики, с выпачканными сажей лицами.

Дав обоим пройти, Тобаль остановился и с изумлением поглядел им вслед. Внешность одного из них, по-видимому, пробудила в нем какое-то воспоминание…

— Неужели это он?.. — прошептал Тобаль, — неужели это Мендири, мой бывший товарищ, перешедший к карлистам и ставший одним из их предводителей?

Тобаль еще с минуту смотрел на спокойно удалявшегося мужчину…

— По всему — это он, но как Мендири мог очутиться в Мадриде? Он сильно рискует, показываясь здесь, но он ведь всегда был смел до дерзости и падок на такие выходки, которые как раз в духе карлистских капитанов… Зашел в таверну… клянусь душой! Надо бы удостовериться и посмотреть, что он будет делать! Сходство удивительное! Пойду погляжу! Выходим еще не скоро, до утра ведь далеко!

И Тобаль Царцароза, не надевший еще мундира, завернувшись в широкий темный плащ и надвинув на глаза шляпу с большими полями, повернул назад и вошел в таверну, встретившую его чадом и звуками музыки.

Прислонясь к одной из деревянных колонн, недалеко от которой разместились за столиком оба незнакомца, не заметившие его, он стал смотреть на танцующих, наблюдая в то же время за этими двумя.

— Это он, — прошептал опять Тобаль, — такого сходства не может быть! Это Мендири! Но с чего же этот ветреный волокита нарядился в такой костюм и выпачкался сажей? Кто это с ним? И что он делает тут, в Мадриде, когда несколько дней тому назад в газетах было сказано, что в окрестностях Виттории небезопасно из-за банд, возглавляемых Лоцано и Мендири?.. Нет, нет, это не он! Но эти лукаво сверкающие глаза! Послушаю, о чем они так серьезно рассуждают, надо узнать, Мендири это или нет. Другой мне совершенно незнаком, я никогда его не видал.

Угольщики между тем тихонько разговаривали.

— Туда ли мы пришли, Лоцано? — спросил один из них.

— Час тому назад я говорил с Ураменте, — отвечал другой, — и он сказал, что встретится с нами в таверне «Солнце», а на вывеске так и написано.

— Когда он хотел прийти? — спросил Мендири.

— Он не мог сказать точно, — тихо отвечал Лоцано, — он хотел сначала, одевшись слугой, пробраться во дворец Серрано и там разузнать немного о его образе жизни, чтобы можно было что-то планировать.

— Только бы был осторожен, — прошептал Мендири, — одно необдуманное слово может выдать его!

— Не беспокойся, я недаром его выбрал! Ураменте хитрый как лисица. Да и кому придет в голову, что слуга…

— Тише! — прервал его Мендири, — видишь этого в плаще у колонны?

— Который стоит спиной к нам?

— Он, может быть, подслушивает.

— Ну, ты уж слишком осторожен, — сказал Лоцано, похлопав его по руке и отодвинув кружку с вином, которое спросил только для вида, так как ни вино, ни сама кружка ему не понравились, — кто тут обратит на нас внимание? Мы выбрали такие маски, которые как раз под стать этому ламповому балу.

— Что если б маркиза Ирокедо увидела меня в таком наряде, —усмехнулся Мендири, — любопытно знать, признала бы она меня?

— Ты в самом деле не был у нее?

— Сохрани Бог! Ведь я тебе обещал.

— А я думал, что любовь к прекрасной маркизе не даст тебе покоя! Я был только у графа Тормадо и кабальеро Бланда.

— Что же они говорили? Узнали они тебя?

— Бланда узнал, но Тормадо уже собирался звать слуг, чтобы выгнать дерзкого угольщика.

Мендири засмеялся.

— Тогда ты назвался ему? — спросил он.

— Он очень обрадовался и обнял меня, несмотря на мой непривлекательный костюм. Они с Бландой не остаются без дела. Их партия, то есть партия короля Карла, все увеличивается.

— У Тормадо много людей, и он пользуется огромным влиянием.

— Он изъявил готовность принять нас у себя, но я из осторожности отказался. Он тебе кланяется.

— А Бланда?

— Хочет увидеться и поговорить с тобой.

— Ты им сказал о цели нашего приезда?

— Я дал понять.

— Что же они?

— Тормадо задумался, но его пугала только мысль об опасности нашего положения.

— Разве ты ему не говорил, что мы привезли с собой надежного человека, который выполнит задуманное?

— Именно это он и считает самым опасным.

— Ого! Не думает ли он, что Ураменте может изменить нам?

— Он намекнул, что все мои влиятельные сторонники в Мадриде не спасут меня тогда от топора или веревки, — прошептал Лоцано, — и он прав!

— Ты раскаиваешься? — с удивлением спросил Мендири.

— Что за вопрос! Разве не я первый начал дело? Нет, нет, я только передаю мнение Тормадо.

— Знаешь, — заметил Мендири, — он всегда был боязлив, сколько я помню. Я доверяю малому, которого мы привезли с собой.

— Ураменте создан для подобного дела.

— Договорился ты с Бландой и Тормадо насчет второго свидания, Лоцано?

— Я ни о чем не договаривался, так как все зависит от решения Ураменте.

— А как влияние Серрано? Колеблется?

— Какое! Бланда говорит, растет!

— Черт возьми!.. Меня ужасно стесняет этот человек у колонны, — пробормотал Мендири, с досадой взглянув на Тобаля. — Я почему-то все время невольно на него смотрю.

— Что нам до него за дело! Он глядит на женщин.

— Я его как будто где-то видел…

— Да ну его, — проворчал Лоцано. — Что-то Ураменте долго не идет!

— Надеюсь, что он не подопьет и не проболтается.

— В случае беды мы всегда успеем удрать. В этой таверне два выхода, — шепнул Лоцано, так что Тобаль не мог расслышать его слов. Он вообще немного разобрал из всего разговора, но убедился теперь, что это был Мендири, его прежний товарищ, перешедший в лагерь карлистов, и что другой сидевший возле него человек, тоже принадлежал к сторонникам дона Карлоса.

— Вот Ураменте, — сказал Мендири, толкнув Лоцано.

Тобаль осторожно, не поворачивая головы, покосился на отворившуюся дверь. В таверну входил человек в голубой ливрее, подбитой красным. Как у всех слуг в знатных домах, на нем была шляпа с галунами, панталоны до колен, белые чулки, плотно обтягивающие ногу, и башмаки. Появление его не привлекло ничьего внимания, так как слуги, освободившиеся поздно вечером от своих обязанностей, часто заходили в таверну выпить или поиграть в карты.

Мнимый лакей, отлично исполнявший свою роль, подошел к столу, за которым сидели угольщики, слегка кивнул им головой и снял свои белые перчатки.

— Ну, что? — спросил Лоцано.

— Все идет отлично, сеньор, — шепотом отвечал карлист Ураменте.

— Был ты во дворце Серрано?

— Точно так, сеньор. Это ведь пустяки, и дело было бы уже сделано, если бы мне не помешал проклятый адъютант. Стоя в портале дворца, я видел маршала, как теперь вижу вас, сеньор.