Понсон дю Террайль - Король-сердцеед

В этот день король Карл IX охотился в Сен-Жермене. К концу охоты король собственноручно заполевал волка и, как страстный любитель этого рода спорта, не мог отказать себе в удовольствии избавить несчастное животное от мучительной агонии и всадить ему в голову пулю в тот самый момент, когда свора уже наседала на волка и собиралась растерзать его в клочки.

— В самом деле! — с довольным видом воскликнул король. — Марго, которая так любит охоту, сделала большую ошибку, что не поехала с нами сегодня. Что вы скажете на это, господин де Коарасс? Ведь такая чудная погода!

— В самом деле, ваше величество, погода чудная, — ответил Генрих Наваррский.

— И Марго отлично позабавилась бы! — продолжал король, бросая хитрый взгляд на юного принца.

— А разве ее высочество чувствовала себя недостаточно хорошо сегодня? — спросил Генрих, без смущения выдерживая королевский взгляд.

— Да, у Марго мигрень.

— Это очень неприятная болезнь, ваше величество!

— Ну, у женщин всегда бывает мигрень, когда они не хотят что-нибудь делать, — ответил король, пожимая плечами. — Готов держать пари что, если бы Марго знала о вашем присутствии на охоте, она непременно отправилась бы тоже!

— О ваше величество! Вам угодно смеяться надо мной! — сказал Генрих, будучи на этот раз не в силах удержаться от румянца замешательства.

Но король и сам понял, что зашел слишком далеко, и просто ответил:

— Да я вовсе не шучу. С тех пор как Марго знает, что ей придется выйти замуж за принца Наваррского, она бегает за всеми беарнцами, чтобы узнать у них что-нибудь о своем будущем супруге… Да, — продолжал он, — день был действительно очень удачным, и я уверен, что буду обедать сегодня с большим аппетитом!

— Тем лучше для вас, ваше величество! — заметил Пибрак. — Когда король кушает, его подданные чувствуют голод!

— В таком случае приглашаю вас отобедать со мной, Пибрак! — улыбаясь, сказал король.

— Это такая честь для меня, ваше величество…

— И ваших кузенов тоже!

Генрих Наваррский и Ноэ поклонились, и король Карл IX дал сигнал к возвращению в Париж.

Перед Лувром он сказал Пибраку:

— Сходите к моей сестре, узнайте, не лучше ли ей. Пригласите ее отобедать со мной!

Пибрак отправился исполнять это приказание и, вскоре вернувшись, доложил:

— Ваше величество, ее высочество лежит в постели — боль не унимается!

«Черт возьми! — подумал Генрих. — А как же будет с назначенным мне свиданием?»

За стол король сел вместе с Пибраком, обоими молодыми людьми, слывшими за кузенов последнего, с Крильоном, полковником дворцовой гвардии, и двумя другими придворными, участвовавшими в охоте.

— У меня волчий голод, — сказал он. — Вот то-то я поем! Но король не учел возможного вмешательства случая, способного прогнать самый сильный аппетит какой-нибудь дурной новостью. Не успел он поесть знаменитый суп из свиного сала и пососать крылышки фазана, как ему доложили:

— Ваше величество, городской голова на коленях умоляет принять его немедленно!

— К черту городского голову! — буркнул король.

— Но, ваше величество, голова уверяет, что должен доложить вашему величеству о выдающемся преступлении!

— Ах вот как? — сказал король, обрадованный, что сейчас узнает что-нибудь интересное. — Ну, пусть войдет!

Через минуту дверь открылась, и в комнату вошел величественный старец с благородными манерами и полной достоинства осанкой. Это был городской голова Жозеф Мирон, брат королевского лейб-медика.

— Господин городской голова, — сказал король, протягивая согласно обычаю руку для поцелуя, — уж не охватил ли огонь весь город с четырех сторон? Или, может быть, все мосты снесены половодьем в Сене? Нет? Так что же могло случиться достаточно важного, чтобы дать вам право беспокоить несчастного короля, умирающего от голода?

— Ваше величество, — не смущаясь, ответил голова, — я явился с требованием правосудия. Этой ночью ограблен и убит парижский горожанин, и народная молва обвиняет в преступлении лиц, близких к вашему величеству!

— Однако, господин городской голова! — сказал король, роняя из рук нож. — Я не держу при себе убийц и грабителей! Потрудитесь объясниться!

— На Медвежьей улице жил ювелир по имени Самуил Лорьо, — спокойно начал рассказывать Жозеф Мирон, не смущаясь королевским гневом. — Он был очень богат и женат на молодой, очень красивой женщине. И вот жена Лорьо исчезла!

— Одна?

— Это осталось неизвестным.

— А муж?

— Сегодня утром соседи Лорьо с удивлением заметили, что дверь в его квартиру открыта, хотя обыкновенно он тщательно запирался. Из любопытства кое-кто зашел туда, но уже с первых шагов им пришлось натолкнуться на труп, лежавший в коридоре…

— На труп самого Лорьо?

— Нет, ваше величество, на труп старого приказчика Нова. В следующей комнате у открытого и совершенно пустого денежного шкафа нашли второй труп…

— Муж на этот раз?

— Нет, ваше величество, это был труп ландскнехта, которого еще несколько дней тому назад видели на часах у луврских ворот.

— Черт возьми! — буркнул король, нахмуривая брови.

— Наконец, в верхнем этаже нашли труп старой служанки.

— Ну, а… муж?

— Мужа прибило течением к Нельскому парому. Он был убит ударом кинжала и сброшен в воду.

— Однако, господин городской голова, — крикнул король, — это составляет четыре убийства сразу!

— Четыре, ваше величество!

— Но как попал ландскнехт в эту компанию?

— Ваше величество! Следствие, произведенное по горячим следам, установило, что Лорьо был убит не дома, а около реки. Убит он был ударом кинжала в спину. Хирург, приглашенный мною для осмотра трупа, установил, что смерть последовала моментально и что рана была нанесена тем же кинжалом, которым были убиты старик Иов и служанка. Это был обыкновенный французский кинжал с треугольным лезвием. А ландскнехт убит итальянским стилетом, оставляющим овальную, еле заметную рану.

— Значит, убийца переменил оружие? — спросил король.

— Нет, ваше величество, тем более что кинжал, найденный при ландскнехте, как раз подходит к первым трем ранам. И по всей очевидности, картина преступления такова: неизвестный убийца и ландскнехт подстерегли Лорье, убили его, ограбили. Ключом, нашедшимся при ювелире, они отперли дверь дома, проникли туда и расправились с приказчиком и служанкой, а когда дело дошло до дележа сокровищ, обнаруженных в денежном шкафу, то соучастник убил ландскнехта, чтобы завладеть одному всем!

— Но нашли ли вы какие-нибудь указания, способные обнаружить личность второго грабителя?

— Да, ваше величество, и эти указания настолько серьезны, что я умоляю ваше величество выслушать меня наедине! Король встал и недовольно буркнул: